Солнце щедро грело в то лето. Я молодая воспитательница детского сада. Работа увлекла, оказавшись моим призванием. Всё тогда складывалось отлично: впереди вся жизнь, все мечты обещали сбыться. Мир был прекрасен!
Отработав смену, мы с девочками пропадали на речке, а вечерами спешили на танцы. В то лето я была загорелой, как никогда раньше. Светлые от природы волосы, выгоревшие на солнце, превратили меня в кареглазую блондинку. На танцах мы с подругой не оставались без мужского внимания ни на минуту.
Вот и в тот тёплый августовский вечер народу толпилось не мало, звенел смех, гремела музыка. И вдруг зазвучала мелодия, которая до сих пор живёт в моей душе: «Скоро осень, за окнами август…». Рядом раздалось:
- Какая красивая девушка! Можно пригласить вас на танец?
Тот, кто произнёс эти слова, был невысокого роста, весь какой-то серенький и обычный. Неприметный, в общем то, парнишка. А глаза этому «некрасавцу» достались изумительные – голубые, в пушистых ресницах, выразительные до невозможности. В тот миг я прочитала в них восторг и восхищение, и смущение, и просьбу, и боязнь от отказа… Именно из-за этих глазищ я согласилась на медленный танец с ним. Он не отводил глаз от моего лица и всё время молчал.
Закончилась медленная мелодия, зазвучала динамичная музыка, все задвигались вокруг, а мне почему-то стало досадно от нерешительного паренька. Он проводил меня и исчез… Настроение сразу испортилось, больше в тот вечер я не танцевала, отказывая парням. Боялась, что синеглазый захочет ещё раз меня пригласить и не найдёт. Так я простояла до конца танцев у стеночки.
Все двинулись к выходу. Нас с подругой подхватила людская волна. В тесноте я почувствовала, что кто-то несмело взял меня за руку. Это был синеглазый поклонник. Он немного виновато и вопросительно посмотрел на меня, а я растерялась.
- Я ведь никуда не уйду, даже если вы меня прогоните, - произнёс он.
Но теперь я молчала, не зная, что сказать.
- Я Борис. А тебя зовут…- он выжидающе посмотрел на меня.
И я назвала себя почему-то по имени отчеству, как меня в детском саду называли дети. В следующее мгновение мы оба хохотали над этой чопорностью. Стало легко и просто, как будто мы знакомы сто лет.
Он преподавал в школе в отдалённом районе нашей области- отрабатывал назначение после института. Родители жили в городе. У него заканчивался отпуск, и 1 сентября нужно было выходить на работу. Наши встречи стали ежедневными: мы загорали, купались, ходили в кино. Но любимым местом оставалась танцплощадка.
Потом он уехал в свою глубинку, а навстречу друг другу полетели наши письма…Незаметно прошла зима, он приезжал на каникулы. По тому же пляжу, где мы загорали летом, бегали на лыжах. Обсуждали новые произведения, спорили о прочитанном, читали стихи любимых авторов.
Потом снова письма…
В июне он примчался на пару дней на выходные. Мы с ним зашли в кафе и вдруг услышали любимое: «Скоро осень, за окнами август…». Под звуки этой мелодии он предложил мне стать его женой. Подарил колечко, пригласил на дачу, а там две его бабули, родители, все очень милые, интеллигентные люди. Мне с ними было приятно и легко общаться. Мы уже собирались уходить, когда одна из бабушек тихо сказала Борису: «Как же она на Инночку похожа!»
С некоторой обидой я спросила, о ком идёт речь, и он ответил: «Всё просто- была такая девушка, была большая любовь. Но она меня предала. Давно расстались». Этого объяснения мне было достаточно, я успокоилась.
На июль у Бориса планировался отпуск. Его отец предложил достать путёвки на юг, к морю. Решили поехать отдыхать вместе, но мои планы не одобрила моя мама:
- В качестве кого ты с ним поедешь? И что на это скажут люди?
Эти вопросы остались без ответа, а отдыхать Боря укатил один. Я не решилась пойти против воли матери. Наши деревенские законы в то время нарушать было не принято.
Конечно же, он писал мне, присылал открытки, фото, сувениры. Обещал море рассказов. Домой возвращался в начале августа. Родители отправились его встречать на своей машине в соседний город, где останавливался поезд.
Возвращались поздно ночью. Отец -за рулём, мама – рядом с ним на переднем сиденье, и Боря – на заднем. Мать, обернувшись к Борису, слушала его рассказы об отдыхе. Пустынное ночное шоссе неслось на встречу, ехали на приличной скорости. Свет фар встречного автомобиля на миг ослепил отца, а на дороге в заглохшем тракторе спал пьяный тракторист…
Столкновение. Удар. Очнувшись, Борис увидел отца, лежавшего на руле без сознания. Мать также была неподвижна, сидя вполоборота, как только что разговаривала с сыном…Только вся осыпана стеклом.
Подъехавшие на «скорой» врачи уже ничем не смогли ей помочь. Борису смазали йодом царапины и ссадины. За жизнь отца боролись двое суток, но он так и умер, не приходя в сознание.
В эти дни я старалась быть с Борисом. Как могла, поддерживала его. Но какие найдёшь слова, чтобы утешить человека в таком горе? Он молча переносил весь этот ужас. Мужественно. Обе бабушки слегли после похорон. Борису пришлось всё своё свободное время уделять им. Видя, что ему не до меня, я не настаивала на встречах.
Он сам пришёл ко мне в садик на работу. Подождал, когда закончится моя смена. Был молчаливым, осунувшимся и почему-то всё время прятал от меня глаза. Мы некоторое время гуляли молча. Дошли до остановки автобуса, и тут он достал из кармана конверт, отдал его мне со словами: «Прочти дома!» Я ничего не успела сказать. Подошёл автобус, и Борис, обняв меня на прощание, вскочил в открытую дверь и уехал. Я стояла оглушённая, ничего не понимая, но где-то в глубине души уже знала, что больше мы не увидимся. И не ошиблась.
В коротком письме он писал, что просит его простить. Но к нему вернулась та, на кого я была так похожа. Он переводится работать в город, Инна согласна стать его женой…
«Видно, в августе сбыться не может,
Что сбывается ранней весной…»- для меня эти слова стали пророческими. Августовская любовь оказалась обманом, а след от первого разочарования был так глубок, что до сих пор заметен.
Мы ведь повстречались с Борисом ещё однажды. По роковому стечению обстоятельств это произошло именно дождливым августовским днём, лет через десять после нашего расставания. У меня уже было двое сыновей, а в опустившемся мужчине я едва ли смогла узнать своего синеглазого кумира. Рассказал, что разведён. Одинок. Без работы. Любит только бутылку.
- Но вот…если бы…-запинался он, глядя мне в глаза, -если бы ты со мной согласилась жить…
Ах Боря, вот и сбываются слова нашей с тобой недопетой песни:
«…И я знаю, что я тебе нравлюсь,
Как когда-то мне нравился ты…»
Но, увы:
«Видно, в августе сбыться не может,
Что сбывается ранней весной…»