"... В передней Екатерина Николаевна Лопухина вкалывала булавку в курчавые черные волосы. Она вскрикнула от радости, увидев графа Палена, который остановился, развел руками и очень непохоже изобразил на лице крайнюю степень восхищения. Несмотря на свой далеко не молодой возраст, Пален пользовался большим успехом у женщин: они неопределенно говорили, что в нем есть что-то такое. Сам Пален был к дамам благодушно снисходителен. Говорил он со всеми женщинами как с маленькими детьми, с идиотами или как с учеными пуделями, – точно его забавляло и восхищало, что они все-таки понимают не очень сложные вещи..."
Всем утра доброго, дня отменного, вечера уютного, ночи покойной, ave, salute или как вам угодно!
Сегодня в нашем цикле "Размышленiя у парадного... портрета" - фигура презанятнейшая, граф, петербургский военный губернатор Пётр Алексеевич Пален. А поближе узнать его нам поможет замечательный русский писатель Марк Александрович Алданов, чей роман "Заговор" повествует как раз о днях, предшествующих убийству Императора Павла. Цитатою из романа я и начал сегодняшний текст. Собственно, нам нет нужды даже делать подробнейший разбор самого заговора - о том написано достаточно! Хочется понять - что за человек был сей Пётр Алексеевич?
«Пален - человек чрезвычайно талантливый и благородный, но холодный и крайне гордый»... "гений глубокий и смелый, ум выдающийся, характер непреклонный, наружностью благородной и внушительной»... «воплощение прямоты, жизнерадостности и беззаботности»... "один из умнейших людей в России с характером решительным и непоколебимым... предан всей душой своему новому отечеству"... "При высоком росте, крепком телосложении, открытом, дружелюбном выражении лица, он от природы был одарён умом быстрым и легко объемлющим все предметы. Эти качества соединены были в нём с душою благородною, презиравшею всякие мелочи. Его обхождение было жёсткое, но без суровости. Всегда казалось, что он говорит то, что думает; выражений он не выбирал. Он охотно делал добро, охотно смягчал, когда мог, строгие повеления государя, но делал вид, будто исполнял их безжалостно, когда иначе не мог поступать, что случалось довольно часто".
Я цитирую не одного современника графа - нескольких и абсолютно разных. Любопытный парадокс: в их описаниях человека, организовавшего убийство законного Государя (хотя... насчёт законности... Что там было в завещании, переданном сразу по смерти Екатерины канцлером Безбородкой Павлу Петровичу?), нет даже и тени намёка на какие-либо сугубо "злодейские" черты - внешности или характера. Дескать, иной раз нет-нет, да и ляжет на его чело тёмная, неприятная тень... или что-то в этом духе. Нет, все отзывы - как на подбор, будто о некотором милейшем господине, который - ну буквально червонец золотой! - нравится сразу всем!
Неловко будет оставить без внимания и мнение о Палене замечательного советского историка Натана Эйдельмана:
"...Петр Алексеевич Пален, "ферзь" подготавливаемой игры, пожилой (55 лет), крепкий, веселый человек, мастер выходить из самых запутанных, невозможных положений (о чем рассказывались разные истории еще до 11 марта 1801 г.), знаток той единственной для государственного человека науки, которую сам Пален назовет пфификологией (pfificologie) – от немецкого pfiffig – "пронырливый". Тьер полагал (зная "Записки Ланжерона"), что "Пален принадлежит к тем натурам, которые при регулярном режиме могли бы попасть в число великих граждан, но при режиме деспотическом делаются преступниками"
Гм... "Пфификология"... Да он ещё ироничен и остроумен! Серьёзная фигура!
«Патрон какой именинник, – подумал Иванчук, глядя на графа Палена. – Он, впрочем, на людях всегда именинник… Тонкая штучка Петр Алексеевич, сущий Машиавель!.. А поглядеть глупому человеку со стороны – совсем душа нараспашку», – думал Иванчук с удовольствием. Он с чрезвычайным почтением относился к своему начальнику, и ему особенно было забавно, что глупым людям со стороны Пален может показаться добродушным и простым человеком..."
(М.А.Алданов "Заговор")
Говоря о Палене, невольно вспоминаешь меткую характеристику, данную Гоголем своему персонажу: " человек толстый, но плут тонкий". Толстым Пётр Алексеевич, правда, не был, а вовсе даже наоборот - высоким и статным, с хорошею военною выправкой, но вот насчёт "плута"... Затевая "дело", он не мог не понимать, чем рискует в случае неудачи. Приближенный и обласканный Павлом, Пален буквально балансирует на лезвии бритвы, но балансирует столь легко и виртуозно, что у мнительного и подозрительного Императора не возникает даже тени подозрения на его счёт... Как и мыслей о том, что гвардия может повторить любимый фокус преторианцев прошлого столетия с очередным переворотом. Пален - это такой, наделённый немалыми властью и возможностями, Бендер своего времени: " Разбор грехов моих оставьте до поры, вы оцените красоту игры..." Разыграно - и правда - виртуозно, и на удивление легко. И ведь сколько участников посвящено! Казалось бы - затея неминуемо провалится, ан нет... А эти тайные переговоры с сыном (давайте оценим по достоинству - какова дерзость!) Государя - Александром Павловичем? Фраза "дней александровых прекрасное начало", ежели вдуматься как следует, таит в себе немалую издёвку и приперчена изрядной долею чернейшего цинизма. "Прекрасное начало", произрастающее прямо из пропитанной кровью отца почвы. Что же, спрашивается, "прекрасного" оттуда может взойти?
" ...В коридорах театра никого не было. Но в небольшой галерее около лестницы стояли, горячо и негромко разговаривая, два человека. В одном из них Штааль еще издали узнал графа Палена. Лицо его, нахмуренное, без обычной усмешки, поразило Штааля выражением сосредоточенной силы. Другой человек, по-видимому очень молодой, в семеновском мундире, стоял спиной к Штаалю. Штааль на цыпочках скользнул мимо разговаривавших. Они его не видали. Пройдя шагов пятнадцать, он оглянулся и с удивленьем узнал в собеседнике Палена великого князя Александра Павловича"
( М.А.Алданов "Заговор")
Можно не сомневаться - в случае провала "дельца" Пален неминуемо пожертвовал бы если не всеми фигурами в его партии, то уж точно - самыми крупными: невозмутимым хладнокровным Беннигсеном, Зубовыми, пожалуй, что и Паниным (вот, кстати, тоже - экземпляр! Мирный культурный человек, просветитель, а - туда же...) Возможно, что и выкрутился бы. Может - и нет. В любом случае - будучи, вероятно, сугубым авантюристом по природе, Пален обладал завидною выдержкой, носорожьей кожей и верой в правоту затеянного. Шестьюдесятью годами ранее нечто подобное пытался проделать Артемий Волынский с конфидентами, но эпоха была гораздо суровее, как и плата за риск - несоизмеримо выше. Что ждало бы всех заговорщиков, раскройся заговор вовремя? Зная характер Павла, сразу и не ответишь... правда, можно провести аллюзии и с декабрьскими событиями 1825-го. Едва ли легче. Впрочем, достаточно вспомнить "дело Грузиновых" 1800-го года, суть которого вкратце заключалась всего лишь в неповиновении и "поносных словах" в адрес Государя. "Последовала жесточайшая расправа над вольнодумцами: в сентябре и октябре 1800 г. в Черкасске были казнены (засечены насмерть или обезглавлены) Евграф и Петр Грузиновы. Их дядя войсковой старшина Афанасьев и служившие под началом Грузинова казаки Василий Попов, Зиновий Касмынии, Илья Колесников заключены в тюрьму" - пишет Натан Эйдельман в "Грани веков". В случае Палена, Панина и офицеров речь идёт о гораздо бОльшем преступлении... так что - дофантазируем дальше сами. Комбинация из трёх "Па" (Пален-Панин-Павел) обрела взрывоопасный характер, и в финале этой интриги место оставалось либо для двух первых, либо для последнего.
Дерзко. Безумно. Несомненно... Даже козырный туз в рукавах Палена и Панина в лице Александра - фактор, скорее, приободряющий, чем осязаемо верный. Особенно, зная двуличность, лукавость и пугающую неуверенность во всём последнего. Этот бы точно вывернулся. В крайнем случае, был бы выдворен в Москву или куда подальше, либо подался в странствующие по Европе Гамлеты - от отцовских глаз подале. Так что спокойный взгляд человека, знающего себе цену, на обоих портретах - не лесть художников, а твёрдые руки мастеров своего дела.
"— ...Помните твердо, Талызин, — уже спокойно сказал, останавливаясь, Пален. — С волками жить, по-волчьи выть. Однако цель наша была чистая. В том вижу я многое, хоть неуспех и сразит в истории наше дело. Пусть как угодно нас судят потомки, и о них не так я забочусь. Но сказал бы им я лишь одно с достоверностью: дай Бог, чтоб всегда в России было поболее людей, которые, ни крови, ни грязи не опасаясь, всеми способами, зубами, когтями, чистый замысел отстаивать бы умели…"
( М.А.Алданов "Заговор")
А теперь отвлечёмся ненадолго и поговорим о воплощениях образов "душки Палена" в кинематографе. Их было не так уж и много - хотя, казалось бы, фигура Петра Алексеевича так и просится на экран. Разумеется, самым элегантным и известным была визуализация Палена режиссёром Виталием Мельниковым и общепризнанным нашим dandy Олегом Янковским в картине 2003 года "Бедный, бедный Павел", во многом - по различным причинам - неудавшейся. Она получилась какой-то... излишне "музейной" - словно провели актёров в дворцовые интерьеры, выдали исторические костюмы, парики и сказали: вы тут играйте, но осторожно, все вещи бесценны...
В сериале "Адъютанты любви" (если вообще можно всерьёз обсуждать эту... продукцию) Палена сыграл Игорь Ясулович.
В чудовищном фильме 2003 года "Золотой век" (не путать с "Золотым веком" о королеве Англии Елизавете с Кейт Бланшетт) с Ольгой Орловой из "Блестящих" (да-да, прелестный выбор!) Палена изобразил абсолютно на него непохожий ни по каким статьям Виктор Сухоруков (тремя годами позже вновь пересекшийся с графом - на этот раз уже в образе Павла).
И ещё один Пален показался на советских экранах в картине 1934 года "Поручик Киже" по Тынянову.
Не обошёл образ Палена и западный кинематограф. В несохранившемся фильме "Патриот" 1928 года его роль исполнил Льюис Стоун
Кого выбираем? Чур... не Ольгу Орлову (шутка).
Кстати, коли уж зашла речь, лучшая (и самая краткая) реконструкция тех событий в кинематографе принадлежит... покойному Сергею Соловьёву в его "АССЕ". Сделанная как бы глазами мафиозо Крымова, читающего как раз "Грань веков" Эйдельмана, она занимает по времени суммарно минут 10-12, но запоминается навсегда - так скрупулёзно, с каким-то томлением предчувствия и исторически честно это сделано. И уж совершенно точно, там - лучший Павел, и самая жуткая сцена его убийства.
И давайте вернёмся к графу. Был ли он готов к цареубийству? Как человек умный - несомненно. Наивно было бы предполагать, что Павел смирится с собственным низвержением, подпишет отречение в пользу Александра и отъедет с супругою в какую-нибудь Кострому писать мемуар под именем "графа Северного"... "Знамя" оставлять на свободе и в живых невозможно, рано или поздно его обязательно должна постигнуть судьба злосчастного Ивана Антоновича, Петра III или царевича Дмитрия. Стало быть - "апоплексический удар". Слово - Натану Эйдельману:
"Пален с редкой откровенностью объяснит Ланжерону четыре года спустя: "Я обязан, в интересах правды, сказать, что великий князь Александр не соглашался ни на что, не потребовав от меня предварительно клятвенного обещания, что не станут покушаться на жизнь его отца; я дал ему слово… я обнадежил его намерения, хотя был убежден, что они не исполнятся. Я прекрасно знал, что надо завершить революцию или уже совсем не затевать ее и что если жизнь Павла не будет прекращена, то двери его темницы скоро откроются, произойдет страшнейшая реакция, и кровь невинных, как и кровь виновных, вскоре обагрит и столицу, и губернии".
А потому и после брутального "«Хватит ребячиться, ступайте царствовать!» Пален вполне мог ожидать как вознесения до высот невиданных (наподобие Орловых), так и... А ждал ли? Не просчитался ли он - проницательнейший - в своём царственном "протеже"? Очень похоже на то! Не был учтён "женский" фактор - Императрица, и в царствование сына сохранившая огромное на него влияние. Отставление ото всех дел и высылка в поместье... Неужели это - достойная награда для того, в чьей хитроумнейшей голове всё было продумано и при чьих талантах - осуществлено? Увы - да. И даже пфификология, в совершенстве освоенная Петром Алексеевичем Паленом, ему не помогла.
Оценивая фигуру Палена спустя два столетия, ловишь себя на том, что... испытываешь к нему некую невольную, необъяснимую с логической точки зрения, симпатию. Примерно такую, как если тебя ловят в тёмной подворотне, а ты растерянно лепечешь что-то о больной матери и о том, что зарплату третий месяц не платят, и тут самый «основной» - тот, что стоит поодаль и в тени, презрительно цвикает слюной и бросает вполголоса: ладно, иди... И ты вдруг понимаешь, что успел ненадолго, на какую-то секунду, словить бациллу «стокгольма» к этому типу... Да-да, к этому маленькому, противному, что прижал тебя с финкой к обшарпанной стенке – отвращение, а к тому, главному - нечто обратное... Да, Пален - циничный злодей. Но какой-то... немного опереточный, с ярким отрицательным обаянием - вроде Джона Сильвера в искромётном исполнении Олега Борисова.
Граф пережил Павла I на четверть века, скончавшись в своей Митаве восьмидесятилетним. Само собою, в содеянном он не раскаивался - до самой своей смерти.
С признательностью за прочтение, не вздумайте болеть (поверьте - в том нет ничего хорошего) и, как говаривал один бывший юрисконсульт, «держитесь там», искренне Ваш – Русскiй РезонёрЪ
Предыдущие статьи цикла "Размышленiя у парадного... портрета", циклы статей "Однажды 200 лет назад...", "Литературныя прибавленiя" к оному, "Век мой, зверь мой...", "И был вечер, и было утро", а также много ещё чего - в гиде по публикациям на историческую тематику "РУССКIЙ ГЕРОДОТЪ"
ЗДЕСЬ - "Русскiй РезонёрЪ" ЛУЧШЕЕ. Сокращённый гид по каналу