Они были первыми
Индиана Джонс из Норвегии
Тур Хейердал вполне мог послужить прототипом для кинемато-графического героя. Он прожил удивительную, богатую событиями жизнь, совершил несколько беспрецедентных морских плаваний, написал о них книги, которые тут же стали бестселлерами, был почетным членом академий наук во многих странах и трижды женился, в последний раз - в возрасте 77 лет.
Тур родился в небольшом рыбацком городке Ларвик (Норвегия) в 1914 году. Война, которую потом назовут Великой, шла уже три месяца. Никто не думал, что она затянется на четыре года и соберет беспримерный урожай мертвецов. Родители Тура, Тур-старший и Алисон Люнг, были люди небогатые — отец держал пивоварню, мать была владелицей местного краеведческого музея, - но оба они были страстно увлечены наукой и весьма поощряли интересы ребенка в этой области.
Лес и знания
Особенно Тур увлекался зоологией, этнографией и географией. Вместе с местными мальчишками он облазил все окрестности Ларвика, умел ориентироваться по карте, стрелять из лука, разжигать костер и готовить на нем еду. Когда ему было лет восемь, эти навыки спасли ему жизнь. Во время очередного похода в лес Тур отбился от группы и проплутал почти двое суток, но сумел найти дорогу к дому самостоятельно и даже составил такую точную карту, что ею потом пользовались даже взрослые.
В музее матери он познакомился с местным стариком, который сторонился людей и обосновался в лесу. Старику любознательный Тур тоже приглянулся, и скоро они, несмотря на разницу в возрасте, стали друзьями. Родители у Тура были мудрые, они совсем не возражали, чтобы их сын пожил некоторое время вместе с «лесным человеком». И Тур с огромным наслаждением скитался вместе со старшим другом по лесам, питался тем, что удастся найти, и спал под открытым небом. В 19-летнем возрасте он поступил в столичный университет на естественно-географический факультет.
Тур ничего не боялся - ни непогоды, ни диких зверей, ни несчастных случаев. Боялся он только одного - воды. И страх этот был совершенно паническим. Ведь в детстве Тур дважды едва не утонул. Поэтому студент Хейердал выбирал такие маршруты, где не нужно переходить вброд водные потоки или хуже того - переплывать их. Не правда ли, необычная фобия для прославленного в будущем морехода? Излечиться от этого всепоглощающего страха Туру помог случай. Когда ему было 22 года, он снова едва не пошел ко дну. Но на этот раз Тур был уже взрослым и сильным молодым человеком, он сумел преодолеть свой страх и... поплыл. И водобоязнь исчезла навсегда!
Полинезийские острова
Излечение от этой фобии было очень своевременным: Тур страстно увлекся историей и культурой Полинезии, подружившись с Бьерном Крепелином, который в годы Первой мировой войны жил на Таити и привез оттуда огромную коллекцию полинезийских артефактов. Собрал Крепелин и обширную библиотеку, которую с большим интересом проштудировал молодой человек. Именно туда, в Полинезию, и мечтал отправиться Тур. После окончания университета он должен был посетить маленькие полинезийские островки и собрать зоологический материал, чтобы получить ответ, каким об разом там сформировался своеобразный животный мир. В 1936 году Тур женился и вместо медового месяца отправился с молодой женой в свое первое путешествие.
Путь юной пары лежал из французского Марселя на Таити, а оттуда на изолированный островок Фату-Хива в Маркизском архипелаге, где жили туземцы, практикующие каннибализм. Именно там Хейердал услышал легенду о белолицых пришельцах с огненными волосами, которые принесли в Полинезию культуру и ремесла. Местные считали их своими предками, а их предводитель Тики был по совместительству и главным богом. На острова Тики со своим народом переселился из Перу. Легенда очень за интересовала Тура и заставила задуматься. Скоро уже он выдвинул гипотезу, что перуанцы заселили полинезийские острова, перебравшись на них морским путем.
Серьезный научный мир воспринял эту гипотезу со смехом. Тогда существовала лишь одна теория заселения Полинезии - из Азии. Но Хейердал считал иначе. Он внимательно изучил морские течения — они вполне позволяли древним суденышкам безопасно преодолеть расстояние от берегов Южной Америки до островов. На острове Хива-Оа Туру показали в джунглях огромные каменные изваяния, очень похожие на перуанские. В южноамериканских музеях нашлись рисунки и каменные рельефы с изображением плавательных средств, на которых могли перемещаться предки современных полинезийцев. Хейердал об этих конструкциях первобытных мореходов выяснил все — и какого они были размера, и как выглядели, и из каких материалов строились.
Тур решил проверить свою гипотезу опытным путем. Но тут грянула Вторая мировая война. Молодой норвежец не мог оставаться в стороне, он рвался на фронт. Из Канады, где он изучал быт тамошних индейцев, Хейердал отправился в США и вступил в американскую армию. Но на фронт он попал только к концу войны, в составе десантной группы, которую должны были отправить в оккупированную Норвегию. Операция проводилась совместно с советскими войсками. После окончания войны Хейердал вернулся в Лиму, набрал команду и стал строить бальсовый плот.
Плот и победа
В Лиме под строительство плота Хейердалу выделили сухой док, но моряки над проектом Тура открыто хохотали. А он изучил технологию строительства подобных конструкций, выдержал размеры, нашел не сухие бальсовые бревна, а крепкие стволы, наполненные соком, как требовала технология постройки. И к весне 1947 года 14-метровый плот был готов. На его изготовление ушло девять стволов. Нос плота сделали острым, чтобы он мог лучше маневрировать. Построили своего рода рубку и верхнюю палубу, снабдили лот килем и рулем. А точно по центру сделали мачту с широким прямоугольным парусом. Ему дали название «Кон-Тики», в честь того самого бога Тики, который привел свой народ на острова.
В день отплытия «Кон-Тики» с экипажем из шести человек в порту Кальяо делались ставки, сколько миль пройдет это сооружение прежде, чем пойдет ко дну. Одни называли 100 миль, другие 200, а кто-то считал, что «Кон-Тики» хватит и десяти. Под взглядами множества зевак плот вывели на буксире в открытые воды и отцепили трос. К всеобщему удивлению, «хилая конструкция» преодолела 8000 километров от берегов Южной Америки до атолла Рароиа, доказав, что, умело используя морские течения, древние люди вполне могли перебираться с материка на острова. Причем во время путешествия они бы не умерли от голода — рыба сама выпрыгивала на плот — или жажды — воду можно было собирать во время дождя или даже «выжимать» из рыбы, или штормовой погоды — плот переваливался по гребням волн и сохранял плавучесть. «Кон-Тики» потребовалось всего 102 дня, чтобы достичь Полинезии.
Всемирная известность
Ученых это легендарное плавание не убедило. Но широкая публика полюбила Хейердала, тем более что во время путешествия он снял документальный фильм, а потом написал и книгу, которая принесла ему всемирную славу и была переведена на 66 языков. Плавание на «Кон-Тики» было не единственным достижением Хейердала. Идеи, всегда нестандартные, так и бурлили в его мозгу.
В середине 1950-х годов он организовал экспедицию на остров Пасхи, где нашел способ перемещения истуканов из каменоломен на побережье, а также пытался прояснить, кто первым заселил это островок и почему из трех типов жителей, которых виде ли там европейские мореходы, остались только темнокожие аборигены. В 1969-1970 годах он построил в Египте папирусные лодки «Ра» и «Ра-II» и на последней дошел из Марокко до Барбадоса, перейдя Атлантический океан и доказав, что древние египтяне вполне могли оказаться в Новом Свете. В 1980-е годы он выдвинул гипотезу, что основатели южноамериканской культуры, те самые длинноухие жители острова Пасхи и, вероятно, Перу могли прийти туда из Шри-Ланки — их следы он обнаружил в курганах на Мальдивах. В 1990-е годы он исследовал пирамиды на Тенерифе и выдвинул гипотезу, что именно Канарские острова служили местом отдыха для судов, пересекающих Атлантику в древности. А в начале нового тысячелетия вплотную занялся поисками реального, а не легендарного Одина и древней цивилизации Асгард.
Умер Хейердал, обласканный любовью СМИ и простых людей. У него была неоперабельная опухоль мозга, диагноз однозначный. И поступил он так, как мог лишь мужественный человек, - отказался от воды, еды и лекарств. Ему было 87 лет.