Текст выложен тут: https://warhead.su/2020/01/29/torgovye-voyny-kak-venetsiya-utratila-svoyo-ekonomicheskoe-moguschestvo
До 70-х годов XX века в истории экономики бытовало предположение, что закат Средиземноморской торговли и расцвет Атлантической связан с одной стороны с географическими открытиями, а с другой – с изменением самого характера торговли, с внутриевропейской на межконтинентальную. Мол, с открытием новых материков открылись новые горизонты и возможности для коммерции, и это стало основой роста торговли в некоторых странах Северной Европы, прежде всего Голландии и Англии.
В статье Ричарда Раппа «Демонтаж торговой гегемонии Средиземноморья: соперничество в международной торговле и коммерческая революция» отмечается, что конечно же, открытие Нового Света и пути в Индию вокруг Африки стало величайшим событием, открывшим для европейцев и новые рынки сбыта, и новые товары, однако в XV-XVI веках все же главной была агрессивная конкуренция стран Северной Европы против Венеции и Генуи, столпов международного рынка Средних Веков. Потому что именно в этой конкуренции Англией и Голландией были отработаны те конкурентоспособные преимущества, которые позже позволили вытеснить другие страны Европы из значимой мировой торговли. И скорее всего, как раз эти конкурентоспособные преимущества и привели к росту торговли с Новым Светом у вышеуказанных стран, ведь напомним, что открыли Америку и путь в Индию далеко не голландцы и англичане.
Начнем с простого – на начало XV века Венеция была настоящей передовой державой, причем как в финансовом, так и в промышленном смысле. Это был настоящий лидер в военно-морском строительстве, текстильной и стекольной промышленности, в таких отраслях как химия и металлургия. Кроме того Венеция была, если можно так выразиться, главным хранилищем технологий Европы (chief technical repository), то есть сюда стекались, здесь производились и покупались все технические новинки своего времени. В 1550-х годах было два столпа – Венеция на юге и Антверпен на севере. Понятно, что Антверпен поднялся на потоках торговли в Северной Европе, однако на тот момент южное и северное направления торговли почти не пересекались, при этом, если Атлантическая торговля была в основе своей сырьевой, то Средиземноморская – высокотехнологичной. Раскроем тезис. Грубо говоря, хотя кораблей, задействованных в торговле с Америкой было больше, прибыль от средиземноморских товаров превосходила прибыль от американских примерно раза в два (48% против 26%).
Тем не менее, к 1660-м годам Венеция как торговая и промышленная держава совершенно сошла со сцены. Что же случилось? Из-за разницы цен в Северной и Южной Европе рабочая сила на севере стоила дешевле. Например, в 1620-х годах венецианский чернорабочий получал примерно 41 сольдо в день, тогда как голландский – 31 сольдо, а английский – 17 сольдо. Мастер на текстильной фабрике в Венеции получал 66 сольдо в день, тогда как в Голландии зарплата мастера составляла 37 сольдо, а в Англии – 25 сольдо. Понятно, что перенос производства в северные страны с точки зрения уменьшения трат на заработную плату был обоснован и рыночен, особенно с учетом того, что продукты питания и необходимые для жизни товары в Венеции стоили дороже, чем в странах Северной Европы.
Это побудило венецианских банкиров вкладывать деньги в развитие производств в Англии, Голландии и Германии. Начался настоящий отток капиталов из Венеции.
Кроме того, налоги в странах Северной Европы были ниже венецианских, так в Венеции налог на производство составлял в среднем 30-37%, тогда как в Нидерландах – 12-17%,а в Англии -5-10%. Кредитование в Венеции в период XV-XVIвеков велось в среднем по ставке примерно в 20%, в Голландии и Франции стандартной ставкой были 12%, в Англии - 5%. Теперь понятно, что, согласно законам экономики, капитал начал двигаться туда, где он даст наибольшую прибыль.
Английские, немецкие и голландские купцы, получив столь необходимые оборотные средства, в период 1570-1620 годов развернули на Средиземноморье настоящую торговую войну, причем в ход шло все, и контрабанда, и контрафакт, и пиратство, и демпинг. Производя свою ткань, качеством намного хуже венецианской, голландцы и англичане ставили на нее венецианские печати и выдавали за венецианскую. Знаменитое венецианское стекло – Мурано – так же не избежало подобной участи, здесь отличились немецкие купцы из Ганзы, которые просто заполонили подделками всю Европу. Англичане, немцы и голландцы, продавая псевдо-венецианские товары по цене в полтора-два раза дешевле, имели гораздо большую прибыль, чем собственно Венеция, поскольку, во-первых, подделки стоили гораздо дешевле оригинала, а во-вторых, их продукт пользовался массовым спросом у неискушенного покупателя. Расчет тут был на моду – ведь приятно же какому-то ремесленнику и купцу теперь пользоваться «венецианскими» бокалами, которые раньше были в ходу только среди королей и высшей знати.
С другой стороны, из-за наплыва контрафакта венецианский товар стал пользоваться меньшим спросом у постоянных клиентов Венеции, а это были чаще всего привилегированные слои населения. Ставка же стран Северной Европы на подделки-ширпотреб еще больше снизила процент торгового кредита в Англии, Германии и Голландии, до 4-6%.
В этот же период начался настоящий исход мастеров из Венеции – соблазняемые большими окладами, они массово покидали Венецию, и переезжали в Голландию, Германию и Англию, организовывая там свои производства и обучая северян секретам своего ремесла. Так, мастер по стеклу Мурано, переехав в Англию, за неделю получал столько, сколько раньше за месяц. Целый штат ремесленников, тайно переехавших во французский Лион, и познакомивший французов с техникой плетения золотой парчи, получали жалование в четыре раза больше прежнего. То же касалось и венецианских мыловаров, осевших в Голландии. Но больше всех повезло двум мастерам печатей – дело в том, что венецианский лейбл на бочках и товарах было очень тяжело подделать. Так вот, эти мастера, вывезенные тайком из Венеции, получили каждый по 8000 дукатов – гигантские деньги в то время!
К 1660-м к промышленному шпионажу присоединилась и Франция, в которой бал правил Кольбер. Французское стекло и версальские гобелены были прямыми потомками венецианских технологий, и почти полностью вытеснили венецианские изделия не только с рынков Европы, но и из Леванта.
Кроме того, не стоит забывать, что Венеция в XV-XVI веках имела централизованную экономику. Грубо говоря, торговлю с Европой вели не отдельные венецианские купцы, и само государство, или Совет Гильдий, посредством торговых домов, директивно назначая цены и придерживая товар на складах в период низких цен. Немцы, голландцы и англичане отдали свою коммерцию частникам, и купцы Северной Европы, обладая большей гибкостью в принятии решений и ценообразовании, получили возможность продавать свои товары там, где не могли этого сделать венецианцы. В статье Томаса Уиллана «Некоторые аспекты английской торговли в Леванте в XVI веке» отмечается, что после создания английской Левантийской компании англичане смогли просто выкинуть венецианский текстиль с турецкого и малоазиатского рынка, заместив его своим, немецким и голландским. В ход шли подкупы турецким таможенников, пиратство против венецианских кораблей, лоббирование выгодных для островитян торговых тарифов, и т.п. Использовали страны Северной Европы против Венеции и технологические преимущества – дело в том, что Англия¸ Ганза и Голландия сделали упор на парусные суда, чья грузовместимость гораздо была больше, чем венецианских галер. Это позволило северянам как перевозить больше грузов на одном корабле, так и совершать более дальние плавания, чем венецианцам. Кроме того, парусные корабли дешевле в обслуживании, нежели галеры, а, следовательно – рыночнее, поскольку имеют экипаж раз в десять меньше.
Согласно статистике, приведенной Джоном Мунро в своей работе «Экспортная торговля текстильными товарами в странах Средиземноморья, 1200-1600 г.г.: анализ затрат и прибылей, а так же сравнительных преимуществ на сухопутных и морских торговых путях» англичане продали в Леванте за период в 1451-1460 годов 36,595 тысяч отрезов шерстяной ткани (отрез – это полотно размером 24 ярда на 1.75 ярда), тогда как за период 1511-1520 годов – уже 81,037 тысяч отрезов, а за 1541-1550 г.г. – 126,623 тысяч отрезов, то есть объем реализуемого полотна за 100 лет увеличился в три с половиной раза. А что же Венеция? Если в 1587 году доходы от пошлин и акцизов на ввозимые товары давали Венеции 36% государственного бюджета, то уже в 1611 году – всего 11%, а в 1675 году – 6%.
Рапп отмечает: «Именно вторжение на Средиземное море, а не эксплуатация Атлантики дало старт Золотому Веку Амстердама и Лондона». Таким образом, получилась следующее: Северная Европа, ведя конкурентную борьбу с Венецией, сделала ставку на товары широкого потребления, дешевый кредит, дешевые перевозки и дешевую рабочую силу. И это стало причиной заката Венеции и расцвета Амстердама и Лондона, ибо венецианцы эту борьбу выиграть не смогли.
Ну и напоследок вопрос: а вам это ничего не напоминает? Ведь современные люди мудрее, чем наши предки, и у нас такого вообще не может быть, правда? Мы же скажем только одно слово – Китай образца 1980-х…