В Новосибирске 20 января открыли бюст бывшему генпрокурору СССР Роману Руденко. Он появился у здания генпрокуратуры РФ по Сибири в рамках празднования 300-летия российской прокуратуры.
Устанавливая бюст, надзорное ведомство аргументировало свою инициативу тем, что Роман Руденко на Нюрнбергском процессе выступал главным обвинителем от СССР, а позже фактически возглавлял следственную группу по делу Берии, принимая после XX съезда КПСС активное участие в реабилитации жертв политических репрессий.
В то же время общественность напомнила, что в конце 1930-х годов прошлого века Руденко сам активно участвовал в сталинских репрессиях, а в 1970-е годы готовил документы по преследованию диссидентов. На его совести порядка 9 тысяч человеческих жизней.
Что можно сказать. Бог с ним, пусть стоит, напоминая самим прокурорам о делах кровавых, смертных. Только вот помнить прокуроры должны не только о торжестве закона, но и о том, что машина репрессий, как известно из истории, сама своих детей периодически съедала.
Установка бюста Роману Руденко, скорее, относится к категории решений, которые трудно объяснить с точки зрения логики общепринятой, человеческой. Но для силового и надзорного ведомства – это вполне в духе, так сказать. Начальство поставило задачу увековечить. А вот кого – не важно. Порылись в архивах, увидели слово «Нюрнбергский процесс» и... увековечили. Новосибирского или хотя бы сибирского достойного деятеля от прокуратуры не нашлось, никто не совершил ничего такого-этакого великого. Нашли из дальних, общесоветских, так сказать, фигурантов. Причем проигнорировали мнение общественности в лице того же самого художественного совета города Новосибирска, не спросили у горожан, хотя такие решения должны приниматься после публичного обсуждения как персоны для памятника, так и его оформления. Ну и получилось как всегда кривовато.
Руденко родом из маленького украинского села и не имеет к Новосибирску никакого отношения, бюст его поставили рядом с управлением генпрокуратуры по Сибирскому федеральному округу, напоминая, видимо, самим прокурорам о каких-то их внутренних моральных и этических принципах. И судя по жизненному пути Руденко, принципах очень сомнительных с точки зрения человеколюбия. Впрочем, пусть стоит. Ему как раз идет стоять в кроваво-красных кустах рябины. Он ведь, как в том фильме, – памятник, кто ж его посадит.
В Новосибирске уже поставили памятник Сталину, есть у нас памятник Дзержинскому. Историю не переписать, из нее не вычеркнуть страницы террора. Правда, к страницам к этим отношение какое-то двойственное. Граффити с портретом барона Романа Унгерн-Штернберга на фасаде здания на улице Фабричная в том же Новосибирске вызвало однозначные протесты со стороны общественности. И уж ему-то, барону, точно бюст не поставят. А вот прокурору – пожалуйста. И общественность теперь точно знает, что прокурорам законы не писаны. Они их сами надзирают и пишут. И кого хотят, того и увековечивают.