Русско-японская конвенция 1916 года.
Статья I. - Россия не будет участвовать ни в каких соглашениях или политических комбинациях, направленных против Японии. Япония не будет участвовать ни в каких соглашениях или политических комбинациях, направленных против России.
Статья II. - В случае, если территориальные права или особые интересы Договаривающихся Сторон на Дальнем Востоке, признанные другой Договаривающейся Стороной, окажутся под угрозой, Россия и Япония обсудят меры, которые необходимо принять с целью оказания поддержки или сотрудничества друг другу для защиты этих прав и интересов.
За исключением того, что статья I может быть истолкована как ответ на попытки Германии заключить сепаратный мир с Японией, этот договор, взятый сам по себе, кажется бесцельным. Менее сильное, чем предыдущие секретные соглашения, и ничего не добавляющее к более ранним публичным договорам, это трудно объяснить само по себе. Но в то время было известно, и доказательства показывают, что он не был предназначен для того, чтобы существовать сам по себе. Совершенно отдельно от секретного договора, который будет обсуждаться позже, это публичное соглашение должно быть прочитано в связи с протоколом или дополнительными положениями, которые, просто потому, что они представляли суть вопроса, требовали и получили более тщательное обсуждение. Американский генеральный консул, расположенный в Мукдене, Маньчжурия, где он наблюдал за полуофициальной газетой "Маньчжурия Дейли Ньюс", принадлежащей Южно-Маньчжурской железной дороге, передал Государственному департаменту 11 июля 1916 года следующее краткое изложение этих положений, опубликованных в данной статье:
1. Судоходство по реке Сунгари должно быть открыто для участия японских подданных.
2. Япония продолжит поставлять боеприпасы в Россию.
3. Передача Японии участка Китайской восточной железной дороги между Сунгари и Кванченгцу.
Было ли когда-либо какое-либо из этих дополнительных положений изменены, мы не знаем. Скорее всего, нет. Мы знаем, что, по крайней мере, один из них, который должен был осуществить передачу Японии южного участка Китайско-Восточной железной дороги, не был осуществлен. Эти положения не содержатся ни в одном сборнике договоров и соглашений, и они больше не упоминаются в официальной переписке. Почему, мы не знаем.
Секретная конвенция.
В Секретном Соглашении от 3 июля 1916 года мы находим окончательный оборонительный союз без тени сомнения. В статье Россия и Япония признают, "что их жизненно важные интересы [обратите внимание, как развились "особые интересы" предыдущих договоров] требуют, чтобы Китай не подпадал под политическое господство какой-либо третьей державы, враждебной России или Японии", и поэтому они будут "откровенно и лояльно вступать в сотрудничество, когда этого могут потребовать обстоятельства, и согласуют меры, которые необходимо принять для предотвращения возникновения такой ситуации". / Статья II развивает идею дальше:
В случае, если вследствие мер, принятых по взаимному согласию, как предусмотрено в предыдущей статье, будет объявлена война между одной из Договаривающихся Сторон и одной из Третьих держав, предусмотренных предыдущей статьей, другая Договаривающаяся Сторона по требованию своего союзника придет ей на помощь, и в этом случае каждая из Высоких Договаривающихся Сторон обязуется не заключать мир без предварительного соглашения с другой Договаривающейся Стороной.
Согласно статье III, "компетентные органы двух Высоких Договаривающихся Сторон" должны установить "условия, при которых каждый... предоставит свое вооруженное сотрудничество другому... и средства, с помощью которых это сотрудничество будет достигнуто".
В соответствии со статьей IV, однако, ни одна из Сторон "не будет обязана оказывать своему союзнику предусмотренную вооруженную помощь... если только она не заверит себя в сотрудничестве со стороны своих союзников, соответствующем серьезности надвигающегося конфликта".
Очевидно, что это нечто большее, чем общий оборонительный союз; это близко к тому, чтобы быть особым оборонительным союзом. Вопрос о том, подразумевалась ли конкретная нация, и если да, то какая, под термином "третья держава", используемым в этом договоре, не был удовлетворительно решен. Тем не менее, кажется достаточно очевидным, что какой бы ни была "третья держава" (если действительно указывалась конкретная нация), она должна отвечать следующим характеристикам: она должна быть державой, стремящейся или которая может стремиться к "политическому господству" над Китаем и "враждебной России или Японии".
Очевидно, что в то время это не была держава, союзная России или Японии. Это была держава, которая в будущем могла бы вступить в войну с Россией или Японией, поскольку рассматривается "надвигающийся конфликт"; однако это не исключает возможности того, что это была держава, уже находящаяся в состоянии войны с Россией или Японией. Наконец, это была настолько сильная держава, что любая из сторон оставляла за собой право быть уверенной в сотрудничестве "со стороны своих союзников", прежде чем обратиться за вооруженной помощью к другой. Это описание могло бы подойти Германии, победившей в войне; оно также могло бы, учитывая историю предшествующего десятилетия международных отношений на Дальнем Востоке, подойти Соединенным Штатам. Однако ни один из выводов не является полностью удовлетворительным.
Несколько вопросов остаются без ответа. Если бы Германия была указанной нацией, можно было бы спросить, почему Германия не была названа конкретно. Обе страны уже находились с ней в состоянии войны; более того, договор был секретным и, по-видимому, не должен был становиться известным Германии, поэтому почему они должны были колебаться, называя "третью державу"? Если Германия действительно была предназначена, почему Сазонов не сказал об этом в случаях, когда он пытался объяснить публичную конвенцию или заверить Соединенные Штаты в этом - условия секретного договора, конечно, не были разглашены? В интервью "Биржевой газете", по-видимому, 8 июля 1916 года, Сазонов заявил:
Нынешняя война открывает перед Россией ряд проблем, решение которых требует, чтобы мы на долгие годы сосредоточили свое внимание на Западе. Полагаясь на нашу солидарность с Японией в вопросах Дальнего Востока, мы можем посвятить все наши силы решению этих проблем с уверенностью, что ни одна держава не воспользуется несправедливым преимуществом в Китае для осуществления своих амбициозных планов.
Итоги.
Двадцатое столетие открывало для мира совершенно новые формы развития дипломатических отношений между державами Европы и странами остального мира. Ни в 19 веке, тем более в 18 ни одно европейское государство не заключало настолько серьёзных договоров с не европейской страной. В этом плане Япония выступает как неоспоримый экономический и политический лидер на Дальнем Востоке с которым в начале 20 века нужно было считаться.
Японию на сближение с Россией толкала логика взятого ещё в конце 19 века курса на расширение своего присутствия в материковой Азии. Токио стремилось использовать выгоды сложившейся политической ситуации. Начало мировой войны и зависимость русской армии от поставок извне сделали Петроград более покладистым при решении дальневосточных проблем. Установление с Россией союзных отношений было важно и для предотвращения вероятного, как казалось токийским аналитикам, опасного для японских интересов союза «белых» великих держав. В результате уже в первые недели мировой войны стала очевидной обоюдная готовность Японии и России к движению навстречу друг другу. Неожиданным инициатором этого сближения в сфере военных поставок выступил официальный Токио.
История русско-японской тайной дипломатии показывает, что целью договоров 1907, 1910, 1912 и 1916 годов было разделение Азии на российскую и японскую сферы влияния. Соединенные Штаты выступили против этих усилий, вместо этого выступив за политику открытых дверей, которая способствовала свободной торговле по всей Азии, устраняя тем самым необходимость в особых сферах влияния. Таким образом, в русско-японском договоре 1916 года именно Соединенные Штаты были определены как представляющие наибольшую угрозу долгосрочным территориальным амбициям России и Японии в Азии, в любом случае такое предположение сделать можно.
После Октябрьской революции большевиков в 1917 году советское правительство в Манифесте Карахана от 25 июля 1919 года пообещало немедленно отменить все так называемые неравноправные договоры царской России с Китаем. В частности, этот манифест обещал отказаться от “всех аннексий чужих земель, любого подчинения других народов и любых компенсаций".