– Да, просто мама называет его так. И нет, не почти, а мы и есть взрослые.
Предыдущая часть
Часть 15
Перенести себя в лес в богом забытую хижину или транспортироваться на большую сцену к очарованным фанатам легко, потому что это нереально. Но вот реальность страшит.
Катя задорно потянула носом кверху, отчего показалась девочке еще выше. Если бы она видела себя со стороны, то, наверняка, бы посчитала свою гримасу смешной. Кариночка и сама думала, что поступает глупо, кривляясь перед зеркалом, представляя себя в роли актрисы, певицы или танцовщицы. Вот она словно Бритни исполняет пируэты, она крутая и позерная, смотрит на себя в зеркало и видит не щуплую черноволосую девочку, а уверенную в себе блондинку, которая двигается как богиня. Кариночка не понимала, о чем поет певица, но ей непременно нравился ее голос, стиль, а еще то, что, слушая песни иностранки можно не думать о мачехе. Кассеты приносила старшая сестра Наташи, она жила с бабушкой. Она казалась чужой и непонятной, будучи в интернате она постоянно контролировала младшую сестру, но в комнате не оставалась, звала ее в свою. Это Кариночке и нравилось. И все же, пусть она была незнакомой, но именно она казалась девочке проводником во взрослую жизнь. Кариночка не претендовала на выбор кассет и их перемотку на нужную песню, но и затыкать уши она не могла, потому с удовольствием слушала те песни, которые нравились и не нравились. Бывали моменты, когда она оставалась дома одна, пусть это случалось очень редко, но именно тогда она брала в руки воображаемый микрофон, поправляла воображаемую прическу, она вдруг забывала о своем огромном несчастье, которое следовало за ней по пятам. Каждую песню она исполняла так, словно стоит на огромной сцене, а перед ней сотни, тысячи людей, и все они ждут, что она выложится на все сто, и она выкладывалась. А после песни пыталась отдышаться и ловила их руки, которые хотели коснуться хотя бы малейшей ее частички. И эти ее фантазии казались такой же реальностью, как и сама реальность. Они ценнее что ли, чем натуральная жизнь. В реальной жизни она должна была растопить печь к приходу мачехи, чтобы дом не остыл, вымыть полы, прибрать игрушки, которые все меньше интереса вызывали, а на воображаемой сцене она была кем-то важным, кого ценили и хотели вознести еще выше, чем она есть. Она была кем-то нереальным и реальным одновременно, в своих мечтах Кариночка не смела представить своей заправдашней жизни в будущем, но четко верила, что где-то там есть она вот такая, звонкая и даже дерзкая, которая ходит по алмазным дорожкам и голосом чарует прохожих. Глупые фантазии Кати не представляли угрозы, пока они не сбывались, но представить себя в реальности было страшно и практически даже невозможно. Перенести себя в лес в богом забытую хижину или транспортироваться на большую сцену к очарованным фанатам легко, потому что это нереально. Но вот реальность страшит.
Большой город страшит. Почему-то Кариночка считала, что останется в деревне, не понимала, зачем вообще уезжать из того места, где родился и рос, раньше она думала, что всегда будет жить здесь вместе с мамой. «Где родился, там и пригодился» говорилось на плакате в школе, но Катя так не считала, она думала, что настоящих профессионалов делают в большом городе. Рассказывала о разных курсах, которые ничем не привлекали Кариночку, только вводили в уныние. Вот парикмахеры, к примеру, чем они лучше в Петербурге, чем здесь? Почему-то лучше. Люди так думают. Ну, а ей, Кариночке, зачем становится лучше кого-то? Лучше быть такой как все. Жаль, что она себя такой не чувствует, и вряд ли почувствует. Но что есть, то есть. Большой город привлекателен, но он может проглотить тебя, положить на бутерброд и съесть, намазать как сгущенку на оладью и отправить в многоэтажную пасть. Да и к тому же Кариночка слышала, как учителя говорили, что творится что-то непонятно, что ездить в Ленинград не безопасно. Почему и как она не вникала, ведь всерьез мечты подруги пока она не воспринимала.
– Как у тебя дела в школе?
Воспитательница встретила Кариночку непроницаемым взглядом, поправила кудрявые волосы, поднятые кверху. Девочка поняла, что под этим вопрос скрывается другой более конкретный, но не подала виду, только кивнула головой и ответила, что задали много уроков, нужно начинать делать их.
– Вы ждете, что у меня будет что-то плохо?
– Вовсе нет. Как ты могла подумать?
– Потому что вы спрашиваете.
– Проявление заботы не чуждо любому живому существу, особенно женщине.
– Мы говорили с Катей о том, что будем делать, когда вырастем.
– И какие планы?
– Планов нет. Она предлагает уехать в Петербург. Но я не знаю, как это сделать и нужно ли мне это.
– Рано еще об этом думать. Но помните, что здесь спокойно, а в Петербурге творятся страшные вещи, как в прочем и в Москве.
– Что же там творится?
– Наверное, ты слышала, что осенью расстреляли много людей?
– Расстреляли? По-настоящему?
Кариночка не хотела слышать ответ, это было как-то странно осознавать, что людей можно убить. В ее голове люди жили вечно, они подобно пирамидам древнего Египта могли нерушимо существовать вечно. И их убийство – это что-то из ряда вон выходящее. Умирала одна мама, умирали бабушки на деревни, но они умирали как-то естественно, не от чужих рук. Разве можно взять и причинить другому человеку боль такую, чтобы тот умер. Или умирать это не больно. Что человек чувствует, когда умирает? Что чувствовала мама? Хотелось спросить у кого-то, но не у кого. Если люди сами по себе покидают этот мир, перестают существовать, зачем же их еще убивать. Разве это не противоречит законам природы? Или мы хищные звери, которые чтобы выжить должны непременно убить кого-то?
– А как еще, по-твоему, можно сделать это?
Кариночке не нравилось, когда взрослые отвечали ей вопросом на вопрос, ведь она не стала бы спрашивать, если бы знала ответ. Это довольно глупо думать, что она сможет ответить, ведь она ничего не знает, даже если знала бы, то вряд ли осмелилась предположить вслух. И все же как можно было взять и расстрелять, неужели это делалось намеренно, возможно, все произошло случайно по ошибке.
– К сожалению, люди намного злее, чем тебе кажется.
«Я знаю это», – мысленно ответила Кариночка, вспоминая мачеху, посмотрела на воспитательницу снизу вверх, словно хотела вот-вот дочитает книгу, сейчас должен произойти решающий момент в сюжете, а она не может решить, а стоит ли дочитывать или лучше оттянуть момент и оставить сладкое на десерт на особенный случай. Ведь если книга закончится, то читать опять будет нечего.
– Знаешь, Карина, возможно я скажу глупость, но нам повезло, что мы живем в деревне. Чем дальше мы сейчас оттуда, тем лучше, тем безопаснее. И ты права, не нужно прыгать выше головы, нужно рассчитывать свои возможности. Смотри прямо и верь в добро, а что там делают другие, совершенно другой вопрос.
Начало
Продолжение...
Рада снова видеть Вас на канале!
#песни 90-х #русские песни #бритни спирс #деревенские истории #взрослые и дети #деревня жизнь #деревня и город #дети 90-х