Откликаясь на ваши комменты, друзья, на предыдущий пост "ГЕРОЙ ТРУДА МИЛЛЕР" , я вспомнил про свой старый рассказ "ГАЗПРОМ И ЯБЛОКО", не потерявший, как мне представляется, актуальности и сегодня.
Писатель Леонид Антонович Серёгин был уже давно маститым. Дело литературного признания имеет свои четкие степени – от «молодого», вне зависимости от возраста, до гения. Маститость была где-то посередине между крупным и великим и шла к его высокому лбу, седым бровям над мудрыми глазами и даже лысине. Серёгин писал просто – мог себе позволить,потому что ясно представлял себе, о чем пишет. Поэтому его проза была настоящей – без лишних изысков и модной теперь зауми - и хорошо впитывалась. И неудивительно,что его регулярно приглашали на разные творческие вечера - встречи с читателями, если сказать по-современному. Вот и сейчас он собирался на такую встречу, да не куда-нибудь, а в Газпром.Точнее – в библиотеку Газпрома на встречу с детьми газпромовских работников. Серёгин много писал и для детей,совершенно разделяя точку зрения классика,что для них надо писать,как для взрослых,только лучше.
Корпоративная библиотека была больше похожа на оранжерею – кругом разные ухоженные цветы, аквариум с экзотическими рыбами, был даже небольшой фонтан. Вода из него плескалась шепотом, настраивая на уютное чтение.За солидными стеклами в массивных шкафах причесано стояли книги с красивыми и ровными корешками – никакая книжка не выделялось из установленного для них порядка.За округлыми столами из красного дерева под цвет шкафов сидели такие же ухоженные, как цветы,дети. В их глазах благоухала привитая вежливость. Серёгин сразу отметил,что эта вежливость покрывала позолотой воспитания отсутствие всякого интереса к встрече с известным, для них – детским, писателем. На некоторых столах лежали распечатки из Интернета – книжки самого Серёгина в этой библиотеке не было.
- Два месяца, как открылись,Вы уж извините Леонид Антонович, Вашу книгу еще не успели выписать, - смущенно объяснила пожилая библиотекарша, ответственная за проведение мероприятия,- вот скачали из сети,что нашли.
- А что нашли? – уточнил Серёгин.
Библиотекарша замялась -было понятно,что в распечатки она не заглядывала.
- Я имею ввиду,что хотелось бы знать,что именно ребята успели прочитать,что с ними обсуждать, ну… понимаете.
- Рассказы вся… Ваши, то есть рассказы, Леонид Антонович.
Серёгин не стал дальше пытать пошедшую красными пятнами библиотекаршу, все-таки его пригласили из руководства самого Газпрома, и женщина уже начинала бояться за свою работу.
Серёгин знал секрет,как заинтересовать разговором детей разного возраста – говорить с ними серьезно, но просто, как он и писал. Перед ним сидело шестнадцать-восемнадцать пятиклассников – два параллельных класса, в газпромовской школе более десяти человек в классе не училось.
- Ребят, кто из вас не любит животных? – начал Серёгин, обводя глазами младое племя.
Дети переглянулись – вопрос показался им странным. Разве бывают люди,которые не любят животных?
- Значит, все любят. А любить – это значит знать. Вот кто знает, отчего крокодил плачет?
Дети снова переглянулись.Кто-то углубился в распечатки,как будто там был ответ на вопрос.
- Я знаю,- сказал какой-то прилизанный мальчик.
- И почему же?
- Крокодил вымывает из глаз соринки всякие,чтобы лучше видеть добычу.
Дети уставились на Серёгина – что скажет писатель?
- Верно. Отсюда и выражение – «крокодиловы слезы». Так говорят, когда кто-то из людей притворяется, что кого-то жалеет или о ком-то грустит.
Дети заулыбались и немного расслабились – мол, знай наших.
- Вот у вас бывает такое, что кого-то совсем не хочется жалеть, а признаться в этом никак нельзя – стыдно или заругают? – не снижал темпа Серёгин.
Дети снова задумались. Кто-то стал шушукаться с соседом – видно, напоминал о подобном случае.
- У Маши Красильниковой всегда так,- решилась одна девочка с недобрыми глазами,- она всегда притворяется. Даже когда смеется, притворяется, а плачет когда – тем более.
- Ты-то откуда знаешь? Сама списываешь у меня, а притворяешься, что тебе пятерки за мозги ставят,- немедленно парировала другая девочка, не иначе, сама Маша Красильникова.
Дети завелись. Библиотека превратилась в ристалище – ученики разделились на два почти равных лагеря. Серёгин спокойно выжидал, несчастная библиотекарша снова начала покрываться пятнами. Только, когда в ход пошли аргументы, у чьего папы должность выше, Серёгин подобно древнеримскому трибуну поднял руку.
- А известно ли кому, отчего…
Пауза была мастерской – все затихли.
- Отчего медведь сосет зимой лапу?
Мальчики усмехнулись, девочки смущенно захихикали. «Рановато что-то им так реагировать» - подумал про себя Серёгин, но невозмутимо обвел глазами зал. По озорным огонькам в глазах было ясно,что готов любой ответ, кроме правильного. Руку поднял тот же прилизанный мальчик. Серёгин кивнул.
- Медведи сосут лапу в берлоге,потому что спят, а раз спят, то не могут есть, а когда лапу сосут, им кажется, что они едят, ну…молоко там, или …, в общем,как из соски.
Мальчик сел, довольный собой – он знал наверняка, что ответ точный. «Умненький, носил бы очки - был бы вылитый Знайка » - подумал про себя Серегин, поощрительно улыбаясь.
- Именно так. Как тебя зовут?
- Илья его зовут,- ответила за мальчика девочка с недобрыми глазами,- у него папу недавно уволили.
- Не уволили ,а перевели на другую работу,- вспыхнул Илья, повернувшись к недоброжелательнице.
- А еще уголовное дело завели,- подлила керосина Маша Красилильникова.
Видно, Илья был у соперниц общей темой. Дети снова загалдели. Серёгину было странно слышать из уст подростков слова «менты», «прокурорские», «администрация президента», «хоронить активы» и прочие термины, подслушанные в домашних разговорах. Серёгин быстро вернул бразды разговора в свои руки.
- А вот где белые медведи устраивают себе берлогу, если они живут среди льдов?
- В снегу! В торосах! Под льдинами! – дети мгновенно переключились.
- Вот интересно,как получается,что снег холодный, а может греть.Люди тоже строят себе жилища из льда. Такие ледяные юрты называются «иглу» - традиционный дом для эскимосов. В природе все устроено очень мудро и человек эти премудрости постигал,наблюдая за животными.
Серёгин рассказывал детям про развитие человечества, как люди учились летать, подражая птицам, как строились первые финикийские корабли, как финикийская письменность распространилась по всему миру, как открывались секреты выплавки меди и стали, про Архимеда и Циолковского, и всё в связи с законами природы. Дети слушали, открыв рты, но когда Серёгин закончил, как-то дежурно похлопали и вернулись к своим полувзрослым проблемам. Библиотекарша,не скрывая радости от того, что все обошлось, суетливо сунула Серёгину в руку конверт с гонораром и проводила его до выхода. Не то, чтобы что-то было неправильно, но обычно в России приглашенных писателей и поэтов привечают иначе – накрывают какой-никакой стол, обмениваются впечатлениями, благодарят в конце-концов по-человечески,за рюмкой.
Серёгин шел к метро, немного ссутулившись. Обиды не было – скорее недоумение. Сентябрь только начался – погоды стояли летние, но уже без духоты. Серёгин завернул в кафешку, даже не завернул, а присел за выставленный на улицу столик и заказал себе пивка. Мимо шли омосквиченные прохожие с неизбывной заботой на лицах. Серёгин втянул ноздрями теплый вечер и вдруг вспомнил,как лет пятнадцать тому назад он отдыхал у своего друга в деревне под Калугой, и директорша местной школы, узнав,что в их краях гостит известный писатель, пригласила его выступить перед детьми в сельской школе. Глаза деревенских ребятишек светились от восторга, а в конце какая-то девчушка с тугой русой косой в легком сарафанчике с пятном от варенья, смущаясь и краснея, подошла к нему и протянула ему яблоко. Яблоко было крупное, спелое, ядреное, настоящий «Белый налив». То ли оттого, что налито оно было бесхитростной детской благодарностью, то ли от свежего воздуха, но вкусней ничего в тот день Серёгин не вкушал. Вспомнилось,что на вопрос о крокодиле именно та девочка ответила,что крокодил плачет оттого, что его никто не любит, а все боятся. Потом они вместе с приятелем, директрисой и кем-то из сельсовета уговорили под беседу бутылочку шикарного местного самогона. Тогда угощали как-то от сердца, по-православному, не откупаясь гонорарами. И яблоки тоже были на столе, но Серёгин их не трогал – у него было подаренное от родникового детского сердца, дороже любого гонорара и сохраненное в платке до поры. По-другому к нему тогда отнеслись, другие были люди, другие были дети. То ли не знали Интернета, то ли еще почему. А может потому, что в сельской библиотеке книжка Серёгина всё-таки наличествовала и явно не пылилась.
©Дмитрий Дарин, 2008.
Приобрести "Русский лабиринт" на Озоне
Приобрести "Русский лабиринт" на Яндекс-Маркете
Приобрести "Русский лабиринт" на Книга-мир
#газпром #миллер #газпром и яблоко #учитель #мажор #дети олигархов #русская литература #дмитрий дарин