"В Тихих Горах на Каме в 1916 году у Пастернака был краткий романтический эпизод с Фанни Збарской. Ее муж - Борис Ильич - покровительствовал этим отношениям. Но пошлость видевшегося "треугольника" была невыносима, и чтобы там ни затевалось и до чего бы ни дошло, отец едва не сбежал тогда от этого в Петроград. Судя по его письмам к родителям, он вскоре сумел овладеть собой и уехал при первой возможности".
Это я процитировал воспоминания сына Бориса Пастернака Леонида. Они вышли вместе с письмами Пастернака - старшего его первой семье и названы "Существованья ткань сквозная".
Так вот. Кто был кто в том любовном треугольнике?
Борис Збарский - это тот самый Збарский, что бальзамировал тело В. И. Ленина и чей сын Лева, спустя десятилетия, осчастливит собой советскую Модель N1 Регину [ Колесникову-Збарскую], за ней актрису театра им. Вахтангова Максакову, которая родит от него сына, который, в свою очередь, создаст семью с внучкой посла и Секретаря ЦК КПСС Анатолия Добрынина. ( Говорят уже развелись).
Я вас не запутал? Мезальянс в 1916 году получался занятный. В тот год Боре Пастернаку исполнилось 26, Боре Збарскому - 31, Фанни - 32.
Литературоведы считают, что именно Фанни была прототипом Лары из "Доктора Живаго". Она, а не последующие дамы сердца Бориса Леонидовича, включая Нейгауз и Ивинскую.
И нобелевского лауреата можно понять. Отношения "ле труа" потрясут любого, а уж тонкую натуру гения - тем более.
Кстати, об Ивинской. Весной 1948 она пришла к первой жене Пастернака, когда той не оказалось дома. Причина - ее ссора с любимым. Ивинская хотела, чтобы бывшая жена помогла помирить их. Она считала, что союз бывшей жены и любовницы помогут победить вторую жену - Нейгауз.
Сын Бориса Пастернака был в шоке от идеи г-жи Ивиниской. Она неожиданно стала рыдать у него на плече. Объятья отвергнутой музы отца становились все крепче. И тут, к счастью, пришла мама.
Выслушав предложения Ольги она отправила ее... в пеший туристический тур, как сказали бы в наши дни. Туда Ольга и пошла.
Кстати. Здесь есть один деликатный момент. В предисловии книге, сын Пастернака пересказывает свою дискуссию с сестрой Марины Цветаевой Анастасией - на тему корректности публикаций частной переписки. Анастасия считала, что переписка ее знаменитой сестры с Рильке будет опубликована ооочень нескоро. А вот сын Бориса Пастернака готов был подписаться под каждой строчкой своего отца. Дело в том, что в каждом слове папы очевидно его благородство. Именно по этой причине я и публикую отрывки из книги.
На чьей вы стороне?
А как бы вы поступили на месте Евгении Пастернак-Лурье? Помогли бы любовнице бывшего мужа?
Статьи по теме: