Мидии. Добыть – «надрать» ракушек в воде, чтобы тут же их кинуть на ржавый железный противень, пристроенный на очаге из обломков ракушечника, дождаться, когда откроются, пуская шипящий сок и съесть – у меня такое ощущение, что я с этим родилась, но в том самом первом детстве, в Стройгородке особенной, так сказать, «культуры» поедания мидий не было.
То есть, мидии однозначно были – на подводных камнях, на уходящих в воду скалах, на остатках старых свай, которые щерились сверху ржавыми обломками, а ниже уровня воды зарастали зелёными и коричневыми водорослями и мидиями – плотно, ребристым слоем, об края которого легко порезаться. Помню, я и порезалась разок, в смысле не пальцы или ладони – это дело обычное, а серьёзнее. Доплыла до плоского камня, поверхность которого не выступала из воды, влезла на него, балансируя на меленьких острых ракушках, что устилали камень плотным ковром. И тут волна стукнула меня под коленки. А потом ещё и протащила упавшую плашмя Лену по ребристому ковру. Дальше несколько дней я загорала с пузом, лицом и руками, словно посечёнными железной тёркой, и брат, конечно, дразнил. А я, конечно же, обижалась… Дело было не дома, а в пансионате, так что, кроме как на море и деваться некуда, а там песок, мелкий, и вода – солёная. Это было очень неприятно, но в итоге всё зажило.
Итак – мидии. Мальчишки не пользовались ничем, кроме собственных рук, те, у кого были – надевали ласты и маску с трубкой, у кого не было – обходились так. Тем более, что за мидиями не обязательно было нырять, иногда достаточно, сидя в воде на корточках, просто наклониться, обшаривая руками подводную часть валуна. И, так же на ощупь, осторожно покручивая, отодрать крепко сидящую ракушку. Но конечно, на глубине, на основаниях старых свай мидии были крупнее. Добычу совали в тряпичную сумку, пакетов тогда не существовало, и уносили домой, там уже чистили и готовили. То есть, ставили на плиту большую кастрюлю или ведро, полное ракушек, и ждали, когда жар заставит их раскрыться. На дно наливали немного воды, а потом уже сами мидии открывались и, шипя, пускали изнутри сок и морскую воду.
Прихваченные жаром комочки жёлтой мякоти можно было есть сразу, то есть, оторвать жёсткий пучочек похожего на водоросли биссуса – волокон, которыми ракушки и держались за камни – и кидать в рот или сделать салат, или, что особо ценилось – затеять плов. Плов с мидиями – блюдо легендарное. Овеянное, так сказать, всякими утверждениями и незыблемыми правилами. Которые у каждой семьи были свои собственные. Одни уверяли, что только истинный плов с мидиями называется «пилав». Другие – что подавать рис вперемешку с ракушками нужно только в отмытых раковинах. Третьи – что и варить рис надо уже с раковинами мидий.
В нашей семье с этим не заморачивались, мама, кстати, не слишком и любила готовить и не была великой кулинаркой, с высоты современной жизни могу ей лишь посочувствовать – каждая хозяйка в Союзе обязана была что-то готовить, и чем-то кормить домашних, так как альтернатив, кроме похода в столовку или в ресторан не было, а это снова – отдельная история…
Так что, мама готовила обычный плов, куда вместо мяса были намешаны мидии, предварительно обжаренные с морковкой, лучком и чем там ещё положено. Очень, очень вкусно. Папа любил мидии жареные, вернее – ел. Папа наш вообще ел мало и был в еде чрезвычайно щепетильным, от чего-то мог и отказаться. Но для него мама мидии жарила – перемешивая с луком на сковороде. Я до сих пор готовлю такую жарёху, у меня в арсенале три основных блюда из мидий: плов (реже всего), мидии жареные с луком (в кафешках у нас они называются «мидии по-керченски» и мидии в горячем сыре. Последнее – как раз уже из меню керченских кафешек, ну очень вкусная еда.
Позже, когда я была в старших классах, летние охоты за мидиями были уже основательнее, серьёзнее, с кучей принадлежного именно этому занятию снаряжения. И там уже появляется обязательный костёр с обязательным железным листом, и ракушки едятся прямо на пляже.
Но кое-какое пляжное снаряжение у нас, конечно, было. Было всегда. Ласты и маски с трубками покупались в магазине «Спорттовары». Не скажу сейчас сколько стоил комплект, но помню из школьных времён, что не копеечно, но и не запредельно, так что у нас всегда было по меньшей мере две пары ласт и парочка масок. Ласты были из чёрной плотной резины, чаще с ремешком, регулирующим размер, и я всё детство ныряли и плавала в ластах в два раза больше моей ноги, утягивая на щиколотке широкие неудобные ремешки. Иногда ремешки рвались и дальше их заменяли на самодельные, вырезанные из плоской велосипедной резины. Сами же ласты жили невероятно по нынешним меркам долго, одной парой из детства я вовсю пользовалась уже будучи замужем, а потом мы их просто потеряли где-то на пляже, увы. По форме это были не популярные позднее длинные ласты для плавания – «Акванавт» или чуть покороче «Турист». Это были короткие и довольно широкие лопасти с рельефными рёбрами-перепонками. Плавать в них было не слишком удобно, а вот нырять за ракушками очень хорошо – короткие жёсткие лопасти не создавали мути и прекрасно удерживали ныряльщика на месте, а вот в «акванавтах» только ступнёй шевельнёшь и уже куда-то уплываешь, за это я потом очень ценила такие, уже подростком, так прекрасно было ощущать себя быстрой рыбой.
Маски – синие и зелёные – тоже были из обыкновенной резины, формованной по толщине, то есть края у лицу истончались, обеспечивая прилегание. Овальное стекло вставлено в металлическую рамку, затянутую страшноватым винтом наверху. Перед нырянием в маску плевали, размазывая слюни пальцем по стеклу – чтоб не запотевало. Трубки – алюминиевые, очень простые, с резиновым загубником и иногда с петелькой, которая крепила трубку к ремешку маски. Но чаще трубку просто запихивали под ремешок. Ещё чаще плавали без трубки, освоить правильный первый выдох при выныривании и не нахлебаться морской воды, ныряя, получалось не у всех. И тогда ныряли просто в маске, задерживая дыхание и рассматривая песок, камни, морскую траву, прыскающих в стороны бычков и зеленушек через стекло – волшебно чётко и резко. Но и без маски с открытыми глазами ныряли тоже, и я вполне научилась адаптировать зрение, распознавая в белых и серых пятнах разной формы раковины, поросшие травой камни, маленького краба, бегущего короткими перебежками…
А вот рапанов тогда не было совсем. Они появились в наших водах значительно позднее, и я помню весь этот процесс: от экзотики – такие крупные ракушки, витые, с розовой или алой атласной внутренней частью, до полной местной обыденности – блюда из рапанов в любой городской кафешке, пакеты с мороженым мясом рапана на рынке, пустые ракушки, которые валяются горами на пляжных пустырях. Но это всё позже.
Ещё мы ловили рыбу. Вернее – бычков. Удочек было немного, в основном пользовались закидушками – леска с грузилом и крючками намотана на деревянную плоскую катушку с вырезанными на длинных краях уголками, чтобы не разматывалась. Поплавка на закидушке не нужно. Грузила пацаны делали сами – собирали куски толстого кабеля на местном кладбище кораблей (оно ограничивало наш пляжик слева), вырезали оттуда свинцовую обмотку. Потом во дворе в деревянный ящик насыпался песок, туда вставлялись газетные маленькие кулёчки и в них аккуратно выливался расплавленный свинец. Я сидела рядом на корточках, с восторгом наблюдая за процессом, а когда кулёчки остывали, обдирала с тускло блестящих конусов остатки бумаги с буквами. В узкой части, кажется, вставлялась спичка или веточка, чтоб получилась дырочка для лески.
Для наживки собирали улиток, или копали рядом с колонкой червей, но немного, лишь бы поймать первого бычка: его резали на кусочки, и сородичи с каннибальской жадностью набрасывались на недавнего товарища. До сих пор помню это терпеливое стояние или сидение на жаре, леску с небольшой тяжестью от грузила, которая под углом уходит в воду. И вдруг нажим на палец, поверх которого уложена леска. Жадный бычок хватал сразу и тянул, заставляя сердце подпрыгивать – уже было ясно, поймала, никуда не денется. Осторожные трепали наживку мелкими покусами, и леска подрагивала, потом вдруг замирала – объел и уплыл.
Мне, конечно, не хватало терпения стоять на причале или на камне часами, но всё равно у меня была парочка личных закидушек с грузилами, сделанными братом, и я очень ревниво относилась к личному снаряжению.
Пойманных бычков жарили или варили уху. Самым вкусным у жареных бычков были, конечно, хрустящие хвостики и плавнички. И мы с братом бывало методично обкусывали все хвостики у бычков, уложенных на общее блюдо, понимая, что взрослые, они самого смака всё равно не оценят. Уха из бычков, которую я не особенно любила, как я понимаю сейчас – невероятно вкусна. Помню, рассказывал мне, уже взрослой девице, береговой матрос на косе Тузле, который на острове и зимовал с бригадой рыбаков – под Новый год они специально выходили половить бычка, чтобы сварить к празднику уху, хотя постоянно ловили и кефаль, и пеленгаса.
Но, как многие дети, я не любила еду костлявую или «грязную», так что и уху из бычков и, например, малосольную хамсу, или тех же бычков вяленых «с кишочками» - мало праздновала, слишком долго надо сидеть, вытаскивая мелкие косточки, а хамса и вяленые бычки пачкают руки…
Мама в ответ посмеивалась, приводя в пример свою маму – северянку бабушку Аню, которая рыбу обожала и когда гостила у нас, всех «бычочков» из ухи съедала полностью, долго и аккуратно вынимая крошечные косточки.
И конечно, бычков вялили. Вяленых бычков увозят летние гости в качестве сувенирного деликатеса, но сейчас редко встретишь классических вяленых бычков – не потрошёных, чаще рыбу вычищают, расправляют и она конечно, красивая, ровненькая полупрозрачная, но есть в этом нечто медицинское, тем более завяливают на продажу бычков быстро, просохнуть они не успевают и отдают уксусом и солью, а под шкуркой почти сырые. Их приходится довяливать после покупки, причём не быстро, больше недели. Но я отвлеклась, светлые бычки-песчаники из моего детства, которых вялили целиком – это очень вкусно, даже просто так, без всякого пива. Сейчас проверила – правильное название «песочник», не помню, чтобы у нас их так называли.
Картинок, которыми можно сопроводить эти рассказы, у меня полно, но как всегда, в большом архиве не так просто найти что-то, так что я буду постепенно добавлять в уже написанные главки снятые мной в разное время иллюстрации. И отчитываться, куда что добавила)))
(продолжение следует)