Мы подошли, и я действительно увидел маленькую струйку родника. Присев рядом, не мог поверить своим глазам: кристально прозрачная вода. Не удержался и попробовал, набрав в ладонь.
- К сожалению, вода бьет не постоянно. Поэтому мы и набираем ее во всё, что можно.
- А как вы моетесь?
Она поежилась.
- Если едет дождь, то под дождем, или дождевой водой из ям.
- Теперь понятно, почему от Ваших так воняло.
- Хотя бы так, и то – хорошо. Другого не имеем!
Я резко встал, когда услышал мужской окрик сзади.
- Почему не сказала, что уходите? – из-за деревьев появился Анатолий Иванович и смотрел крайне недовольно и агрессивно.
- Да всё хорошо, мы здесь рядом, - она попыталась его успокоить, но это не вышло.
- Всегда говори, когда куда-то идешь, мы не на пикнике. Возвращаемся, - он пропустил жену вперед и последовал за ней, перед этим бросив очень злой взгляд на меня.
После непродолжительной прогулки хотелось пить и, подумав, где можно было бы утолить жажду, вспомнил о принесенных в столовую ведрах. Туда и направился. Подойдя к двери, снова учуял приятные запахи, сглотнул слюну и вошел внутрь.
- Проходи, садись. Скоро будет обед. Но на содержимое той сковороды не рассчитывай, у тебя пока еще легкое питание.
- Лера, долго еще?
- Скоро всё будет готово, мам. 10-15 минут и можно всех звать.
- Отлично! Тогда пойду скажу, чтоб заканчивали свои дела и мыли руки. – На этом она удалилась.
Я сел на то же самое место, что и в прошлый раз. Молчал и снова изучающе глядел по сторонам. Ничего не изменилось за время моего отсутствия. Не знаю, сколько прошло времени, наверное, те самые 10-15 минут, когда я услышал приближающиеся голоса. Но, войдя внутрь, все притихли.
- Света, пойдем, поможешь мне расставить посуду, сказала Вера Ивановна, и они принесли тарелки на стол. Каждый взял себе по одной. Затем принесли и столовые приборы. Подошла Лера и поставила на середину стола кастрюлю с макаронами, затем сковороду с тушенкой, разведенной в подливе. Алик взял доску-поднос с уже полными двумя тарелками еды и вышел на улицу.
Остальные молча расселись вдоль стола. Слава Богу, никто из пришедших не сел рядом. Я всё также молча смотрел и не двигался.
- У нас самообслуживание! – рявкнул громким басом отец семейства.
- Он еще слаб, а мне не трудно. Что сидим? Есть не хотите? – она обратилась к сидящим за столом, садясь рябом со мной, и все принялись уминать обед.
- Был бы слаб, лежал бы, - добавил он после непродолжительного молчания, так и не притронувшись к еде.
Я закинул себе в рот очередную ложку супа, дожевал и перебил Веру Ивановну, которая снова попыталась его успокоить:
- Толя, ну, что ты начина…
- Ты мог его спасти, но не сделал этого!
- Я мог отставить Вашего сына подыхать рядом, но не сделал этого!
Он выпрямился и медленным шагом обогнул стол, подойдя и вплотную поравнявшись со мной.
- Я знаю. Взамен парни спасли и твою жизнь, так что мы в расчете!
- Да, спасли, я знаю. Спасибо, - с таким же звериным оскалом стал говорить и я. – Но если мы начнем «меряться», то Вы все мне еще должны окажитесь!
Я понимал, что этот человек в своем обычном состоянии вряд ли бы вел себя так, на нем сказывались последние события: ЧП, смерть зятя, побег из города, голод, нехватка лекарств для дочери, смерть отца, возможная потеря и сына. Но это были не мои проблемы. Ни сейчас, ни в будущем.
- Толя успокойся, если бы… - но она не успела закончить.
- Не беспокойтесь, я избавлю ваше общество от своего присутствия! Не забудьте вернуть мне мой пистолет.
- Обойдешься! – выпалил он, отходя назад под давлением ее рук.
Я прищурился и сквозь зубы процедил:
- Ну, как пожелаете! – плюхнулся на стул и стал дохлебывать суп.
- Толя, сядь, поешь!
- Я не голоден! – снова рявкнув, он, громко шагая, вышел вон.
Вера Ивановна села рядом, положила одну руку мне на спину, а другой поглаживая на плечо, пытаясь успокоить уже меня.
- Пойми, у него сильный стресс, он потерял отца и не смог его похоронить, он должен беспокоиться обо всех нас и …
- У нас у всех стресс! - Я выскреб последние остатки супа. - Он не единственный! Пора привыкнуть уже к новой реальности! Всё так и будет! – я встал, выскользнув из ее рук. - Спасибо за гостеприимство, но вынужден откланяться! – и, как и он, громко шагая, покинул помещение.
Зайдя в свое временное пристанище, в котором обитал в сознании и без последние несколько дней, я лихорадочно пытался сообразить, что надо делать. Только успел закрыть глаза и сделать вдох и медленный выдох, как в двери возникла Вера Ивановна.
- Он не со зла, не горячись.
- Нет, как раз со зла, и повторять не требуется. Мне нужны мои ботинки! Где они? – я старался говорить спокойным ровным голосом, насколько это было сейчас возможным.
- Я скажу Алику, он принесет.
- Рюкзаки со всем содержимым оставьте себе, новое наберу.
- Не горячись. Поспи, отдохни, подумай…
- Думать нечего! Мне нужны мои ботики!
- Хорошо. Сейчас сама принесу, - смотря ей в спину я всё еще был в бешенстве и сжимая челюсть, пытался привести дыхание и биение сердца в норму. Она вернулась быстро с моими ботинками в руках. Выглядели они не очень. Поменяю, как вернусь в город.
- Знаешь как говорят? «Утро вечера мудренее!». Не торопись. – развернулась и ушла.
Дождавшись темноты и отсутствия движения в лагере, я вышел на улицу, обернулся на 2х этажный вагончик и увидел в окне Веру Ивановну. А через 3.5 часа уже лежал перед зажженным камином