Стасика для дочери Ксения Львовна нашла сама. Однако, у Нины он вызывал подозрения. Прямо весь такой правильный борец за справедливость: с чего бы это? А матушка на радостях их уже и сосватала. А в мечтах и поженила почти. Мысли здравые и умные высказывал Стасик, даром что намного старше, чем Нина. И подкреплял их вырезками из печатных изданий. Вырезки все были советами с юридическим уклоном. Скажет Нина со смехом: "Мне в автобусе ногу отдавили". Он ей бумажку в нос суёт: "Куда обращаться по поводу травм в транспорте". Она ему: "Сосед по даче детскую площадку у своего забора устроил. Лавочки, качели, песочница... Все приходить могут". И тут же перед глазами у неё буквы: "Что является самозахватом земли на дачных участках?" Осторожненько так намекает, что хорошо бы перекусить зайти... И заранее вздрагивает... Точно! Наготове заметка "Если вы отравились в ресторане или кафе..."
Нина хлопала ресницами на все эти буквы. Нина не понимала, зачем эти сложности с обращениями, заявлениями, судами по всякой ерунде, причём даже ещё не случившейся. Чай, не Америка. Всякую такую фигню у нас можно легко пережить без лишней суеты. А мама вот понимала. Сядут, бывало, втроём за стол, и ну обсуждать юридические вопросы. Стасик вырезками манипулирует, Ксения Львовна - собственноручными конспектами. Борцы за правду и честь. Глаза у обоих горят, слышатся латынь и клацанье зубами. Уж такой дуэт юридически-слаженный получался у этих двоих! А Нина не понимала, зачем она за этим столом и кому она тут нужна. И тихо уползала в сторонку читать какого-нибудь "Айвенго". Только надо было вовремя подавать смену блюд. А то мать и Стасик, не найдя, куда можно со страстью, как во врага, воткнуть вилку, таращились на нерадивую Нину так, будто того и гляди засудят.
Если книжка оказывалась интересной и отвлекаться прямо сейчас не хотелось, можно было потянуть время. Воскликнуть, например: "Кошмар! У главного героя украли коня! И кто? Тот, кого он выручил из темницы!" И дружный дуэт уже обсуждает прецедент с точки зрения закона. А Нина, дочитав до главы, плетётся за чайником.
Ей ни к чему было всё это. Скучно. Неприятно. С матушкой уже нахлебалась. И удивительно, откуда такая страсть к юриспруденции. Ксения Львовна в аптеке работала. Стасикова специальность была далека от судопроизводства, как Луна от Земли.
- Надо, - говаривал он, быть готовым ко всему. Мало ли что.
И демонстрировал ей пополнение в коллекции вырезок. Ими были набиты его карманы, сумка и "бардачок" в машине. Дома он помещал бумажки в папки и вклеивал в альбомы. Нину пробирала дрожь. Этак она вдруг не приготовит вовремя борща, и окажется приговорённой к пятнадцати суткам непрерывной помывки пола.
- Эй, Нина, неси-ка сыр и тряпку, я кофе пролила, - командовала Ксения Львовна.
- Нина, тарелку бы мне чистую. Чуть меньшей величины, - озадачивал Стасик. И оба окончательно переходили на латынь. Нина сидела с книжкой на диване и грызла сухарик. Мысленным взором видела, как на просьбу забрать ребёнка из садика муж угрожает ей семейным кодексом. Видела себя на скамье подсудимых за... Да не важно за что. Стасик сообразит.
- Нина, сумку мою принеси из коридора.
- Нет! - выкрикнула она. - Сам принеси.
А потому, что обвинит ещё в том, что она что-нибудь спёрла из сумки.
Стасик ушёл, а Ксения Львовна спрашивает с укоризной:
- Зачем так орала? Стыд-позор! Ерунда и поклёп! Достойный такой мужчина безосновательно никого обвинить не может. Честному человеку бояться нечего. Хотя, да, когда тебе было три года, ты умыкнула у Кати совочек, так что... А какой умный мужчина! Тебя вот никак не уговоришь на моего брата, твоего дядю, в суд подать. За то, что наследство матери нашей, пятый том "Детской энциклопедии" зажал и не отдаёт. А Стасик бы уговорился! Хватит раздумывать, пора свадьбу играть.
- Не хочу я! Он всё ещё судится с бывшей женой! То ли из-за ребёнка, то ли из-за дивана. Со мной потом также будет.
- С тобой он судиться не станет. Тебя с умом выбрал. Моими стараниями. Ах, какой юридически подкованный! Ах, какой правильный!
- Ему тысяча лет в обед, а я только что институт закончила, - Нина пускала в ход последний аргумент. - Я подумать должна.
- Ну, думай, думай.
А пока она думала, да потом, в отпуске, долго отсутствовала, переметнулся Стасик от Нины к Ксении Львовне. И непутёвая дочь аж перекрестилась.
Это был на редкость удачный союз. Вдвоём они выцарапали у дяди пятый том "Детской энциклопедии", выиграли пару судов, проиграли бывшей Стасиковой жене. И долго потом замышляли страшную юридическую месть. Вся эта возня доставляла им неописуемое наслаждение. Чувствовалось, что дорвались, наконец, до счастья, что жизнь прожита со смыслом. И что газетные вырезки и тетради конспектов случились в их судьбе не просто так.
А если бы прожили они дольше, то Нина, возможно, лишилась бы части имущества. Поскольку дуэтом юристов-любителей признана была бестолковой, недостойной, не способной рационально распоряжаться доставшимися от бабушки метрами. О чём они и твердили ей довольно часто после того, как уже не могли придумать, с кем бы ещё посудиться. Друг с другом разве что, но это уже на крайняк.