Сказка о белых голубях.
Где-то в глубинке России есть маленький городок. Он был вполне обычным постсоветским рабочим городом, в котором не было ни одной крупной достопримечательности и соответственно туристов там тоже не было, и каждый знал друг друга. Старенькие дома-хрущевки смотрели на своих жителей с добротой и немного со старческой укоризненной ноткой, обсуждая между собой все немногочисленные новости. Улочки разбегались причудливой паутинкой, состоящей из квадратиков и прямоугольников, окружая маленький живые острова, где хозяйничали люди. Наверное, если два таракана из разных концов города внезапно встретились, то они без труда друг друга узнали и за хлебными крошками они бы обсуждали свою жизнь и жизнь их больших соседей. Ничего здесь не происходило. Жизнь протекала размеренно и спокойно.
В школе №9 прозвучал спасительный звонок на большую перемену. Седьмой «Б» класс. Кабинет географии и ОБЖ быстро потерял своих учеников. Веселая толпа ребят с первой секунд перемены побежала в столь желанную столовую, но Степе некуда было спешить. Немного полноватый невысокий парнишка вздохнул с облегчением, когда он остался в классе один. Он достал из потертого рюкзака коробочку с бутербродами и термос с еще теплым чаем. Это незатейливый ритуал он проделывал каждый день, наслаждаясь на первый взгляд обычными бутербродами, которые ему приготовила заботливая бабушка. Подумав об этой родной старушке, Степа улыбнулся. Весенние солнце согревала землю теплыми лучами, звонко играла капель. В коридорах было шумно и многолюдно, но Степу это не волновало. Он наслаждался этим апрельским деньком, даже не смотря на «двойку» по геометрии, ничего он исправит ее позже. Степа был вполне себе обычным подростком. Учился он не сказать, что плохо: то «пять», то «два» - среднего не дано. Но он все же стал объектом травли. Не понятно было ли то вызвано его «неспортивной» фигурой и прыщиками или всему виною были его очки-телескопы. Да, у Степы было очень плохое зрение, и поэтому его всегда садили за первую парту. Сейчас его немного заляпанные очки лежали рядом, ведь сейчас ему было ни к чему рассматривать доску. Но они увидели его. В класс зашли Сережа и Ваня, но Степа не заметил их появления, чем благополучно воспользовались хулиганы. Он не успел схватить очки, как они оказались в руках Сережи. Светловолосый парень поднял их над головой, заставляя Степу, словно маленькую собачонку, тянуться за ними.
- Отдай - взмолился Степа.
- Кажется, нашей гусенице не хватает физкультуры – хихикнул Ваня и толкнул его на место.
-Давай, легкий бей! – подхватил Сережа и побежал.
Конечно, у Степы не было и шанса догнать быстрых одноклассников, так еще и большой «минус» сделали мир не четким и расплывчатым. Ребята наслаждались его бессилием, ведь он совершенно ничего не может им сделать, а наблюдать за тем, как Степа, раз за разом натыкается на парты и стулья так забавно. Их веселие прервал звонок. Сережа, потеряв интерес, бросил очки в мусорку, и будто ни в чем не бывало сел за свое место. Итогом этого розыгрыша стали разбитые очки и пролитый чай, за который его еще и отругала Мария Ивановна, заставив вытирать сладкое пятно. Степа стиснул зубы, хотя все внутри рвалось от обиды. Такое повторялось уже не раз. Его часто обзывали и толкали, крали очки и выкидывали вещи и это еще малая часть проказ Сережи и Вани. Самое обидное то, что на них не было управы. Степу никто защитись не мог, да и никто не рвался ему на помощь. Он замкнулся в себе, молча терпя все издевательства со стороны сверстников. Отсидеть оставшиеся четыре урока ему помогло только чудо, но он справился. И наконец- то прозвучал финальный аккорд. Звонок на перемену – путь к долгожданной свободе.
По городу гуляла весна. Солнце уже не торопилось прятаться за горизонт, играя солнечными зайчиками по серым фасадам домов. Степа быстрым шагом шел по истертым тропинкам к дому. Выходка одноклассников эхом отдавалась в голове. Обида ничуть не утихла, так еще и от мамы попадет за разбитые очки. А город просыпался после долгой зимней спячки и будто не замечал ничего плохого, что происходит с его маленькими жителями. Птицы пели о любви и свободе под гармонию чистой капели. Все дышало ожиданием чуда, но Степе будто перекрыли весь кислород. Он старался не смотреть в глаза прохожим, боясь, что те увидят его слезы. Все, что сейчас хотела израненная душа подростка, это тепла и признания, чтобы хоть кто-то объяснил, почему все так не справедливо.
Дверь скрипнула тонко и протяжно. Степа поморщился от этого противного звука, к которому, за столько лет, он так и не смог привыкнуть. Он полной грудью вдохнул приятный запах дома. Наверное, каждый может представить этот запах дома после тяжелого дня, который не описать словами, этот запах уюта и тепла, к которому хочется возвращаться снова и снова. У Степы этот запах ассоциировался с ароматом чая с бергамотом, который так любит бабушка. Лидия Васильевна показалась с кухни. Бодрая старушка, которой вот-вот стукнет лет девяносто, добродушно улыбнулась любимому внучку, и в ее старческих морщинах заиграло весеннее солнце. Степа спешно снял куртку и ботинки. Он был готов утонуть в ее глубоких серых глазах, вдыхая аромат сладкого чая.
- Как прошел день?
Степа сидел за столом, наворачивая тарелку наваристого борща. Отвечать бабушке не хотелось, ведь она расстроится, поэтому, прожевав он ответил:
- Все нормально, бабуль, не переживай.
Старушка видела трещину на очках, видела и боль в детских голубых глазах, но ничего не сказала. Она разлила чай по красивым белым чашкам из старого сервиза. Мало кто знал, но Степа писал прекрасные стихи. Он выкладывал всю свою боль на белые листы, создавая эти грустные строки. Его руки часто были перепачканы чернилами, и Лидия Васильевна всегда улыбалась, когда видела эти синие разводы. В них таилось что-то магическое, словно это вовсе не ручка на руках, а звездное небо далекой вселенной. Ничего не могло нарушить этой уютной беседы, этих стихов, которые тонким чистым ручейком души вытекали из исписанных листов бумаги. Казалось, что издевательства одноклассников, проблемы с матерью и вообще весь этот мир остался где-то за порогом и бабушка не впустит его в дом, сохраняя этот уют и аромат бергамота. Но так только казалось. Степа с каждым днем наблюдал, как угасает огонь в глазах любимой бабули, как смерть стоит у ее постели по ночам, слушая ее хриплое дыхание. Врачи поставили страшный диагноз уже давно, и лечение не дало положительных результатов. Возможно, всему виной возраст, но какое это имеет значение, когда речь идет о жизни любимой бабули. И самое страшное то, что Степа ничего не мог сделать, а смириться с мыслью, что в один момент он потеряет дорогого человека, он был не готов. Но сейчас он читает бабушке свой новый стих. На него его вдохновили голуби, которые ничего не подозревая сидели напротив его окна. Зачитывал он его так, будто он сейчас не на кухни собственной квартиры, а на сцене. Бабушка улыбалась и хвалила его. У Степы был действительно талант.
-Хочешь, я тоже кое-что тебе расскажу? -Спросила Лидия Васильевна, подливая кипяток в заварку.
- Конечно, - ответил Степа, собирая бумагу – я тебя внимательно слушаю.
- Я хочу рассказать тебе одну сказку, которую мне в свое время рассказала моя мама, твоя прабабка - начала старушка.
-Ба, я уже большой, для сказок. – засмеялся мальчик – Разве нет?
- Эту сказку узнать никогда не поздно. Так слушай внимательно. Жил когда-то в нашем городе один старичок. Он был одинок. За свою долгую жизнь у него не было ни жены, ни детей. Каждое утро он выходил с первыми лучами солнца и шел в голубятню. Были в нашем городе почтовые голуби, но, став ненужными, птицы осиротели, и под свое крыло их взял тот самый старичок. Он ухаживал за ними, красил и латал голубятню. Все считали старика странным и нелюдимым, но это было не так. Он не был одинок. Голуби заполняли пустые места его души. Никто не обращал внимания на него, пока в городе не появились белые голуби, да такие красивые, что все удивлялись. Так и жил старичок, но однажды смерть пришла и за ним. Умер он. Похоронили его, да долго не горевали, а голуби все над домом кружили, искали хозяина. Стали птицы в окна стучать, людей донимать, и решили ту голубятню сжечь, рассчитывая, что голуби улетят и оставят в покое наш город. Так и сделали. Огонь быстро взялся за сухие доски, как из домика вылетел большой черный голубь, выводя за собой стаю белых птиц. Полетели перья и пепел, весь город, будто замер, наблюдая за тем, как голуби кружили над крышами. С тех пор говорят люди, что этот тот старичок в голубя превратился, чтобы и после смерти выводить на небо заблудшие белые души. Вот так.
Лидия Васильевна закончила рассказ и встала из-за стола. Она посмотрела на Степу, но тот, кажется, не слушал бабушку. Он был погружен в свои мысли. Ночь спустилась на город. Фонари проснулись и сонными желтыми глазами провожали прохожих. Все шло своим чередом. Все так и должно быть. Этой ночью Степа не спал, он писал новый стих, который не покидал его голову. Бабушка уже спала. В комнате витал призрачный аромат бергамота и каких-то трав. Луна распустила серебряные лучи, которые словно змейки разбежались по длинным улочкам, с любопытством заглядывая в окна домов.
Кто бы знал, что жизнь так не справедлива. Ночь гуляла по городу. Ей были безразличны судьбы этих маленьких людей, но вот ее серебряные змейки склонили головы у окна одной квартиры, встречая новую душу. Утром бабушка не проснулась. Она не заварила чай и не позвала всех завтракать, она не прочитала Степен стих и не открыла окна. Ее больше не было. Суета, но какая в ней суть, если человека уже не вернуть. Последняя струна в душе Степы со звоном лопнула. Мир мгновенно стал серым и пустым, безразличным к его переживаниям. Через несколько дней аромат бергамота, который прежде вызывал ощущение тепла, стал ненавистным и приторным, он так нагло давил на больное, напоминая о том, что бабушки нет, и Степа теперь никому не нужен. У него была мама, но она так редко появлялась в жизни сына, что он уже и позабыл ее теплые нежные руки и те самые слова. Теперь он остался совершенно один.
Расцветал май. Нежные ветви сирени раскрасили город в нежно-фиолетовый оттенок. Птицы вили гнезда, люди влюблялись, признавались, жили. Только для Степы мир остановился еще в то злополучное утро. Сережа и Ваня никуда не исчезли, они продолжили свой ритуал, не зная о том, какие мысли зародились в голове этого спокойного и терпеливого подростка. А Степа готовился к этому. Сегодня он сбежал с уроков. Перед этим он подрался с Сережей, когда тот посмеялся над памятью его бабули. Вкус крови на губах, разбитый нос. Его больше не волновали последствия, мнение окружающих, слова матери. Он все для себя решил. Он сжег свои стихи. Миф, что строки не горят, глупая выдумка, сказка. Ведь стихи живут, пока их читают, пока помнят их автора, но Степа хотел стереть себя из этого мира, чтобы никто о нем не вспоминал, будто и не было, не жил. Открыв дверь своей квартиры, никто не позвал его за стол, никто не поинтересовался, как его дела. Никто. Тишина и еле уловимый аромат бергамота были единственными зрителями его плана. Степа вынашивал эту идею давно, но, пока была жива бабушка, он гнал от себя эти мысли, а сейчас его никто не остановит. Никто. Все было готово. Единственное, что коробило его уставшую душу то, как мама найдет его мертвым, что она скажет или заплачет. Хотя, ему уже будет все равно. Он прошел на кухню, сел за тоже место, где всегда сидел и достал чистый лист бумаги и ручку. Стоило написать последний стих, чтобы он жил вместо юного автора, но слова не шили, их глушили слезы. Только в глупых фильмах умирать так просто, без боли и крика, приняв неизбежность собственного решения. Внезапно Степа услышал стук. Тук-тук. Тук-тук. Этот чужеродный звук сливался с биением его сердца. Белый голубь бился об стекло. Степа смотрел на птицу, которая так стремилась попасть в дом к нему. Окно распахнулось, и незваный гость влетел на кухню. Он кружил под потолком, взмахивая большими белыми крыльями. Степа сидел и наблюдал за движением голубя. Горячие слезы обжигали наивную и ранимую детскую душу. Он помнил последний рассказ бабушки, но не хотел верить, что это она. Тем временем белая птица успокоилась и села на подоконник. Солнце блестело на жемчужных крыльях. Степа рассматривал незваного гостя. Голубь больше не бился об стекло и не хлопал крыльями. Он водил большими круглыми глазами-пуговками по комнате, задерживая взгляд на Степе, будто спрашивая его о чем-то. Май стучал в окна теплыми солнечными лучами, ему не понять того, что происходит в жизни людей, он живет по своим законам и правилам. В комнате было тихо, лишь блестящая перламутровая пыль еле видно летала в воздухе. Легкий призрачный аромат бергамота наполнял квартиру почившей старушки. Белый голубь сидел на подоконнике, и он казался таким лишним в этом месте, но таким родным. Степа склонился над листком бумаги, рука дрожала, и ручка мерно стучала по деревянной поверхности стола. Он не надеялся написать этот стих. Слезы рисовали на белоснежном островке серые моря и океаны. Степа не знал, что ему делать, как поступить, когда хочется жить, но нет на это сил, когда боль застилает сознание и некому ее излечить, когда ты никому не нужен. Ему было страшно принимать это решение. Он встал и вытер слезы рукавом школьной рубашки и подошел к окну. Голубь нервно взмахнул крыльями, но со своего места не ушел. Степа толкнул форточку и глубоко вдохнул вечерний воздух. Небо неспешна переходило в фиолетовую дымку, зажигались фонари.
-Лети, я не буду больше так делать. Я обещаю.
Птица взмахнула белыми крыльями и скрылась где-то во дворе. В двери повернулся ключ. Степа вздрогнул и обернулся. С работы пришла мама. Гораздо раньше, чем обычно. Она поставила тяжелые сумки с продуктами у двери и посмотрела в глаза мальчика. Кровь уже засохла и неприятной коркой осела на верхней губе. Она все поняла, и холодное лезвие вины прожгло ее душу. Она ведь тоже не виновата: после тяжелого развода она оказалась на улице с ребенком на руках и больной матерью, она работала на износ, чтобы обеспечить семью всем необходимым, но она упустила лишь одно, не заметив, как улыбчивый мальчик превратился в закрытого подростка. Она в расстёгнутом пальто обняла его. Это все, что она могла сделать, шепча лишь:
- Прости меня.
Белый лист бумаги так и остался лежать на столе. Его время от времени щекотал озорной ветерок. На нем не было ни строчки, ни буквы, обо всем говорили эти серые моря и алые острова. Они пели об одиночестве и любви, о несправедливости жизни и счастье. Май, проходя по сонным улицам, касался серых домов, впуская свет в бетонные стены. На ржавых качелях сидел белый голубь. Он наблюдал за тем, как город засыпал, а в одной квартире вновь зажегся давно забытый огонек. Он понимал, что его путь здесь уже окончен. Душа старушки еле видно улыбнулась. Белая птица взмыла в воздух, примкнув к огромной стае, которую вел, уже всеми забытый, черный голубь, забирая заблудшие души и помогая им найти небо.
Поделиться Сохранить в закладках
Ещё
13 просмотров1 упоминание
12 апр 2021
Вы подписаны