Революцию победившие большевики искренне считали не только освобождением от проклятия собственности, ведущей к эксплуатации трудящегося, но и освобождением от унизительного угнетения женщины, которая тоже становилась собственностью мужа. Зависимость женщины в Российской империи подтверждалась и тем, что мужчина с 18 лет мог жить самостоятельно, отдельно от родителей, и получить собственный паспорт, а незамужние женщины, даже достигшие 21 года, могли получить отдельный паспорт только с согласия родителей или опекунов.
Официальным подтверждением зависимости женщины от мужчины было положение, по которому жёны не имели своего документа и вписывались в паспорта своих мужей. Лишь в 1914 году в связи с войной и призывом мужчин на фронт замужним женщинам, оставшимся руководить семьей и вести дела в отсутствие мужа, разрешалось получить свой личный паспорт (даже без согласия мужа).
А революция воспринималась как свобода во всём, в том числе и свобода от оков брака. Коммунизм без границ! Герберт Уэллс, побывавший в революционной России, удивлялся, «как просто обстояло дело с сексом в стране победившего социализма, излишне просто». И эту простоту обосновала Инесса Арманд в своей брошюре «Свобода любви для женщин», главная идея которой – брак губит любовь.
Для России это было слишком смело, поэтому победили взгляды А. Коллонтай, которая убеждала, что брак нужен, но он должен быть не «до гроба», а временно – вечная любовь невозможна, поэтому бывшие муж и жена расстаются, когда чувства угасли, а потом создают новые семьи – опять же временные (она использовала модное тогда слово – перманентный брак). Что, дети? А детей будет воспитывать государство в правильном, коллективистском, социалистическом духе. Сама Александра Коллонтай вспоминала о своём временном, но идейном браке: «Мне нравилось, что мы лежали, прижавшись, и среди ласк и поцелуев разбирали вопросы о ренте, производительных силах…»
А потом в другом браке разбирали другие вопросы… а потом в новом браке – новые идеологически важные вопросы…
Именно А. Коллонтай заключила первый советский гражданский брак - её избранником стал матрос Павел Дыбенко. Это был необычный союз: Павел был моложе Александры на 17 лет (она и потом соблюдала такую возрастную пропорцию), но главное – она, дочь генерала, выросшая в высшем свете, получила блестящее образование, говорила на нескольких языках – стала женой матроса с тремя классами за спиной… Однажды подруга-социалистка спросила:
– Шурочка, тебе не стыдно быть рядом с этим неотёсанным мужиком?
И блестящая женщина, коммунист, народный комиссар призрения (то есть министр социального обеспечения), борец за свободу женщин, ответила:
– Каждый день я невыносимо стыжусь, но потом каждую ночь я себя поздравляю!
И почему-то подумалось: как бы изменился (конечно, в лучшую сторону!) социализм в России после революции, если бы каждая коммунистка обрела своего собственного матроса, с которым каждую ночь себя поздравляла бы!