1790 год вошел в историю русско-турецкой войны 1787-1791 годов, как год ярких побед, как год штурма и взятия почитавшейся непреступной крепости и города Измаил. Русские войска под командованием князя Г.А. Потёмкина осадили Измаил летом 1790 года, но осада шла без особого успеха. Несколько казачьих полков во главе с бригадирами М.И. Платовым и В.П. Орловым сражались с турками под стенами Измаила. Вражеские всадники часто выезжали из крепости, задирали казаков, но до большого сражения дело не доходило. Донцы регулярно совершали рекогносцировку местности, выискивая слабые места в обороне крепости.
В бездействии и относительных неудачах протекли золотые осенние дни, незаметно подкрался ноябрь, пошли холодные дожди. Повсюду стояла непролазная грязь, в рядах армии стали распространяться болезни, солдаты роптали, требуя решительного штурма или отхода на зимние квартиры. И тогда Г.А. Потёмкин назначил А.В. Суворова командующим русской армии под Измаилом. Из Бендер светлейший князь писал Суворову: «Моя надежда на Вашу храбрость. Поспеши, мой милостивый друг! Рибас будет Вам во всем на пользу… Будешь доволен и Кутузовым. Сторону города к Дунаю я почитаю слабейшей… Сын принца де Линя – инженер, употребите его по способности. Боже, подай Вам свою помощь…». А.В. Суворов кратко отвечал князю: «Получа повеление Вашей светлости, отправился я к стороне Измаила. Боже, даруй нам свою помощь! Пребуду с глубочайшим почтением, Вашей светлости нижайший слуга – граф Александр Суворов-Рымникский».20
К этому времени осаждавшие Измаил корпуса русской армии стали постепенно отходить на зимние квартиры. Дальше всех от крепости отдалился корпус генерал-поручика П.С. Потёмкина. Остальные полки и дивизии, в том числе и казаки М.И. Платова и В.П. Орлова, до установления зимних квартир, расположились длинной дугой на расстоянии пяти верст от Измаила. Только контр-адмирал О.М. де Рибас стоял с флотилией в стылых водах Дуная и почти ежедневно схватывался с турками, не давая им покоя.
30 ноября в сопровождении сорока донских казаков А.В. Суворов выехал из Галаца к Измаилу. Время было чрезвычайно дорого, поэтому бросив свой маленький отряд, он под охраной лишь одного казака прибыл к Измаилу. Армия с восторгом встретила своего любимца. Казачий полковник А.К. Денисов записал в своем дневнике: «Наконец…прибыл к нам граф Суворов-Рымникский, с прибытием которого начались приготовления – конечно, взять город».21
Вернув отходившие на зимние квартиры корпуса армии, А.В. Суворов в сопровождении обер-квартирмейстера Лена, генералов и штаб-офицеров осмотрел крепостные сооружения города. Осмотр убедил Суворова в том, что некогда сравнительно слабая крепость, к этому времени Измаил был сильно укреплен с помощью французских инженеров. Главный оборонительный вал тянулся на шесть с половиной верст, имея семь бастионов. Высота главного вала достигала десяти метров. Город уступами грозно высился над окружающей местностью. Прочные каменные дома, гостиницы и мечети значительно усиливали обороноспособность крепости. В Измаиле, по данным разведки, укрепился 35-тысячный гарнизон, опытный, хорошо вооруженный и снабженный достаточным количеством боеприпасов и продовольствия. Комендантом крепости и главнокомандующим гарнизона был сераскир Айдозли (Айдос)-Мегмет (Мухаммад)-паша - «твердый и бесстрашный воин, одинаково далекий от самонадеянности и слабодушия».22 Татарской частью гарнизона непосредственно командовал брат крымского хана Каплан Гирей, при котором находились пять его сыновей.
А.В. Суворов, осмотрев крепость и проанализировав обстановку, пришел к выводу, что «только раз в жизни можно решиться на такой штурм», и что этот момент для него наступил. Началась активная подготовка с целью непременно взять эту дунайскую твердыню турок. Солдаты заготовили две тысячи больших связок хвороста для забрасывания глубоких рвов, приготовили сорок высоких штурмовых лестниц. А.В. Суворов находился в гуще предосадной суеты. Он останавливался то у офицерской палатки, то у солдатского костра, в живой беседе вспоминал былые победы россиян, не скрывая трудностей предстоящего штурма.
В короткий срок недалеко от крепости солдаты соорудили вал, подобный измаильскому, и по ночам учились преодолевать его. Учения шли от зари до зари. Понимая, что казакам во время штурма будут мешать длинные пики, А.В. Суворов велел снабдить донцов короткими дротиками, «яко наисильнейшим их оружием».
7 декабря А.В. Суворов написал обращение к гарнизону Измаила. В нем говорилось: «Приступая к осаде и штурму Измаила российскими войсками, в знатном числе состоящими, но соблюдая долг человечества, дабы отвратить кровопролитие и жестокость, при том бываемую, даю знать через сие вашему превосходительству и почтенным слугам, и требую отдачи города без сопротивления. Тут будут показаны всевозможные способы к выгодам вашим и всех жителей, о чем и ожидаю от сего через 24 часа решительного от вас уведомления к восприятию мною действий. В противном же случае поздно будет пособить человечеству, когда не могут быть пощажены не только никто, но самые женщины и невинные младенцы от раздраженного воинства, и за то никто, как вы и все чиновники перед Богом ответ дать должны. Декабря 7 дня 1790 года».23
В конце этого послания, написанного на греческом и молдавском языках, А.В. Суворов добавил от себя лично: «Сераскиру, старшинам и всему обществу. Я с войском сюда прибыл. 24 часа на размышление – воля. Первый мой выстрел уже неволя, штурм – смерть. Что оставляю вам на рассмотрение. Александр Суворов».24
Сераскир Айдозлы-Мегмед-паша, почитавший свою крепость неприступной и боявшийся гнева султана, который обещал казнить каждого, кто покинет Измаил, в ответном письме просил разрешения послать двух человек к визирю «за повелением и предлагал заключить перемирие на десять дней, в противном случае высказал готовность защищаться».25 Передававший это послание сераскира русскому офицеру у Бендерских ворот турок откровенно-вызывающе сказал: «Скорее Дунай остановится в своем течении и небо упадет на землю, чем сдастся Измаил».26
Девятого декабря А.В. Суворов собрал у себя военный совет, на котором присутствовало тринадцать человек. В простой палатке главнокомандующего, установленной на невысоком Турбаевском кургане, находившемся между крепостью и озером Котлобуг, сидели генерал-поручики П.С. Потемкин и А.Н. Самойлов, генерал-майоры М.И. Голенищев-Кутузов, Ф.И. Мекноб, П.И. Тищев, И.А. Безбородко, М. П. Ласси, О.М. де Рибас, Н.Д. Арсеньев, С.Л. Львов, бригадиры Ф.А. Вестфален, В.П. Орлов и М.И. Платов. Отсюда, из штаба Суворова, открывалась широкая панорама крепости и Дуная, бугрившегося холодными волнами. Было видно, как в специально оборудованном лагере шли учения солдат и казаков.
А.В. Суворов встал и сказал: «Господа! По силе четырнадцатой главы Воинского устава я созвал вас. Два раза русские подходили к Измаилу и два раза отступали они; теперь, в третий раз, остается нам только – взять город, либо умереть. Правда, что затруднения велики: крепость сильна, гарнизон – целая армия, но ничто не устоит против русского оружия. Мы сильны и уверены в себе. Напрасно турки считают себя безопасными за своими стенами. Мы покажем им, что наши воины и там найдут их. Отступление от Измаила могло бы подавить дух наших войск и возбудить надежды турок и союзников их. Если мы покорим Измаил – кто осмелится противостоять нам? Я решился овладеть этою крепостью, либо погибнуть под ее стенами».27
После воцарившейся тишины и молчания заговорил самый младший по чину среди собравшихся. Им был бригадир М.И. Платов. Зная, что главнокомандующий не любит многословия, он коротко сказал: «Штурмовать!»
И это решительное «штурмовать!», прозвучавшее в напряженной тишине палатки, взломало эту напряженность. Генералы и бригадиры задвигались, заволновались, и все как один уверенно повторили вслед за Платовым: «Штурмовать!» А.В. Суворов «бросился на шею Платову, а затем перецеловал всех по очереди и сказал: «Сегодня молиться, завтра учиться, после завтра – победа, либо славная смерть».28 Тут же было выработано постановление военного совета, гласившее: «Приближаясь к Измаилу, по диспозиции приступить к штурму неотлагательно, дабы не дать время неприятелю еще более укрепиться, а посему нет надобности относиться к его светлости главнокомандующему. Сераскиру же в его требовании отказать. Обращение осады в блокаду исполнено не должно. Отступление предосудительно ее императорского величества войскам». Первым его подписали донские бригадиры В.П. Орлов и М.И. Платов.29 Штурм крепости был назначен на одиннадцатое декабря. И началась интенсивная заключительная подготовка к штурму Измаила. Десятого декабря, дабы достичь эффекта неожиданности при штурме, русские провели энергичную бомбардировку крепости. Турки не менее активно отвечали, и артиллерийская дуэль длилась несколько часов.
Для штурма по диспозиции А.В. Суворова назначалось шесть колонн – всего 31 тысяча солдат и офицеров, в том числе 15 тысяч нерегулярных войск (из них 12 тысяч казаков).30 Правое крыло составляли войска генерал-поручика П.С. Потемкина, левое – генерал-поручика А.Н. Самойлова. Две с половиной тысячи бойцов бригадира Ф.И. Вестфалена образовали конную поддержку. Со стороны Дуная атаку армии должна была поддержать русская флотилия О.М. де Рибаса.
Бригадир М.И. Платов командовал пятой колонной, насчитывавшей пять тысяч бойцов. В суворовской диспозиции по этому поводу говорилось: «Четвертая колонна под командованием бригадира и кавалера Орлова из тысячи пятисот донских казаков и пятисот же донских казаков в ее резерве. Пятая колонна под командою бригадира и кавалера Платова составляется из пяти тысяч казаков. Начальство же обеих сих колонн поручается генерал-майору и кавалеру графу Безбородке». Казаки этих колонн были вооружены легкими укороченными пиками, удобными при рукопашной схватке. Для подноски восьми штурмовых лестниц и забрасывания 600 фашин Платов назначил специальную группу из 150 казаков и 100 арнаутов.
Главной задачей колонны бригадира Платова являлось «взойти на вал по лощине, отделяющей старую крепость от новой, а затем помогать частью высадке с флотилии, а частью овладеть новой крепостью». Особо приказывалось «действовать оружием только против защитников крепости; безоружных, женщин, детей и христиан не предавать смерти».
Наконец наступила ночь перед штурмом. Солдатам и казакам зачитали приказ Суворова: «Храбрые воины! Приведите себе в сей день на память все наши победы и докажите, что ничего не может противиться силе оружия российского. Нам предлежит не сражение, которое б воле нашей состояло отложить, но непременное взятие места знаменитого, которое решит судьба кампании и которое почитают гордые турки неприступным. Два раза осаждала Измаил русская армия и два раза отступала. Нам остается в третий раз или победить или умереть со славою».31 Суворов, зная, что 11 декабря солнце всходит в 7 часов 40 минут, а заходит в 16 часов 20 минут, решил начать штурм за два часа до рассвета, чтобы завершить сражение днем.
Ночь прошла в тревожном ожидании. А.В. Суворов, «чтоб не удручать медлениями», запретил поднимать солдат раньше времени. Начальники колонн и полков, получив боевые задачи, терпеливо ждали сигналов ракетами. В расположении казачьих полков в ночь перед штурмом царило спокойствие. Привыкшие к каждодневным опасностям, казаки тихо молились, а потом, сидя у костров, пели мелодичные песни родного Дона, вспоминая все милое сердцу, что осталось там…
…За два часа до рассвета в небо взвилась ракета, потом другая, третья. Колонны русских одновременно бросились на штурм. Вырвавшись из тумана, окутавшего окрестности Измаила, солдаты подбежали ко рву, быстро забросали его фашинами и, приставив лестницы к крутым стенам крепости, резво стали карабкаться вверх.
Первым на вал взошли солдаты генерал-майора М.П. Ласси, потом батальоны генерал-майора С.Л. Львова. Яростно сражаясь, они отворили Бендерские и Хотинские ворота, через которые в крепость ринулась русская кавалерия. Колонна М.И. Кутузова встретила ожесточенное сопротивление турок, солдаты приостановились, возникла угрожающая заминка, уловив которую А.В. Суворов через нарочного офицера передал М.И. Кутузову, что он назначается комендантом Измаила. Воодушевив солдат, Кутузов ринулся вперед, его солдаты смяли янычар, захватив Килийские ворота.
Солдаты генерал-майора Ф.И. Мекноба, подойдя к валу, быстро приставили лестницы, но они оказались короткими. Под страшным огнем турок бойцы быстро связывали лестницы по две и, приставив их к валу, взобрались наверх, где их яростным «Алла!» встретили янычары во главе с самим сераскиром. В завязавшейся схватке пал генерал Ф.И. Мекноб, полегли многие офицеры, но солдаты сломили басурман и стремительно двинулись в глубину крепости. В этом время О.М. де Рибас в полном порядке переправился через Дунай, быстро высадился у стен Измаила и захватил вал.
Наибольшие трудности выпали на долю четвертой и пятой колонн… Четвертая колонна В.П. Орлова подошла ко рву Толгаларского укрепления левее Бендерских ворот. Приставив лестницы, часть казаков взошла на вал, но тут отворились Бендерские ворота, и оттуда густой массой хлынули янычары, двинувшись вдоль рва и ударив во фланг казачьей колонны, стремясь разрезать ее пополам. В тесноте рукопашного боя укороченные пики донцов были бессильны перед острыми турецкими саблями: казаки убитые и раненые, выбывали из строя в большом количестве. Колонне В.П. Орлова грозил разгром. И в это время на помощь казакам подоспели посланные А.В. Суворовым Воронежский гусарский полк, два эскадрона Северского карабинерского полка и конный казачий полк донцов во главе с подполковником З.Е. Сычовым.32 Совместными усилиями вышедшие из крепости турки были частью уничтожены, частью отогнаны обратно в крепость, успев завалить за собой камнями Бендерские ворота. После этого вся колонна В.П. Орлова захватила, наконец, вал.
Пятая колонна М.И. Платова двинулась к крепости по низине, которая отделяла старую крепость от новой и подошла к куртине, пересекавшей лощину и образовывавшей своеобразную плотину, закрывшую протекавший здесь ручей. По пояс в воде казаки во главе с Платовым перешли эту водную преграду и взошли на вал, захватив стоявшие там пушки. В этот момент М.И. Платов услышал с правой стороны шум боя и увидел, что колонна В.П. Орлова подвергается форменному избиению со стороны превосходящих сил турок. Платов поспешил на помощь землякам. Еще на помощь подоспел батальон бугских егерей, посланный М.И. Кутузовым, и совместными усилиями турки были смяты.
Сражение вступило в решающий этап, бой шел внутри крепости. Орудийный грохот и ружейный треск буквально глушил наступающих россиян, цитадель казалась настоящим вулканом, изрыгающим пламя и смерть.. На солдат и казаков остервенело бросались вооруженные женщины, подростки, старики. Муллы в белоснежных чалмах страшными криками разжигали фанатичную ярость мусульман. В предрассветной мгле раздавались крики «ура!» и «иль-Аллах!». Они то смешивались, то затухали , возрождаясь с новой силой и яростью. Зловеще сверкали сабли и ножи, выстрелов почти не было слышно, шла яростная схватка на полное уничтожение.
Казаки во главе с полковыми командирами пробивались по узким улицам Измаила. Вокруг громоздились кучи трупов, слышались стоны и вопли раненых. Казалось, битве не будет конца…
Стало светать. Уже около двух часов прошло с начала штурма, а накал боя не ослабевал. Турки дрались за каждый дом, каждую улицу, стреляя из окон, подворотен, с крыш. К часу дня русские достигли центра города. Сераскир Айдозли-Мегмет-паша с двумя тысячами янычар укрепился в огромной каменной гостинице-хане близ Хотинских ворот, отбивая атаку за атакой солдат Фанагорийского полка. Подтянув пушки, фанагорийцы снесли ворота несколькими выстрелами и с ружьями наперевес ворвались внутрь. Большая часть защитников гостиницы была уничтожена, несколько сот во главе с Мегметом-пашой сдались. Их вывели на площадь, стали обезоруживать. Богатый кинжал сераскира привлек внимание одного егеря, который резким движением попытался выхватить его из-за пояса Мегмет-паши. Стоявший рядом со своим повелителем янычар выстрелил в дерзкого егеря, но попал в русского офицера, обезоруживавшего сдавшихся турок. Возмущенные вероломством турок, фанагорийцы ударили в штыки. В завязавшейся свалке почти все турки были уничтожены. Погиб и сераскир Айдозли Мехмет-паша, получивший шестнадцать штыковых ран.33
Храбрый татарский хан Каплан Гирей, разгромивший австрийцев под Журжей в 1789 году, с четырьмя тысячами янычар, под звуки боевой янычарской музыки с развернутыми знаменами и бунчуками, окруженный пятью своими сыновьями, предпринял отчаянную попытку вырваться из крепости. Им удалось прорваться в районе Килийских ворот, на участке М.И. Кутузова. Но А.В. Суворов ввёл в дело резерв из егерей, которые быстро оттеснили татар в прибрежные плавни. Здесь был уже практически не бой, а беспощадное уничтожение орды последних наследников славы Чингисхана и Батыя: погиб и хан Каплан Гирей вместе с пятью своими красавцами-сыновьями, хотя ему многократно предлагалось сдаться.
К четырем часам дня вся крепость оказалась в руках россиян, хотя окончательно все очаги вражеского сопротивления были подавлены только спустя сутки. Русская кавалерия с казаками М.И. Платова и В.П. Орлова довершили дело.
Характеризуя мужество и самоотверженность русских солдат и офицеров при штурме Измаила, военный историк А.Ф. Петрушевский, автор книги «Генералиссимус князь Суворов», отмечал: «Храбрость русских войск под Измаилом дошла как бы до совершенного отрицания чувства самосохранения. Офицеры, главные начальники были впереди, бились, как рядовые, переранены и перебиты в огромном числе, а убитые до того изувечены страшными ранами, что многих нельзя было распознать. Солдаты рвались за офицерами, как на каком-то состязании: десять часов не перемежавшейся опасности, нравственного возбуждения и физических напряжений не умалили их энергии, не уменьшили сил. Многие из участников штурма потом говорили, глядя при дневном свете и в спокойном состоянии духа на те места, по которым они взбирались и спускались в ночную темноту, они содрогались, не хотели верить своим глазам и едва ли рискнули бы на повторение того же самого днем».34
Потери турок были огромны, одних убитых оказалось более 26 тысяч человек. В плен взято 9 тысяч, из них на другой день 2 тысячи умерли от ран. Пленных казаки отконвоировали в город Николаев. Из всего измаильского гарнизона спасся только один человек. Легко раненый, он упал в воду и переплыл Дунай на бревне, добравшись до Бабадага, где сообщил о трагической участи Измаила, его гарнизона и населения. В Измаиле было взято 265 орудий, до 3 тысяч пудов пороху, 20 тысяч ядер и множество других боевых припасов, до 400 знамен, обагренных кровью защитников, 8 лансонов (одно-двухмачтовые речные суда, предназначавшееся для перевозки войск), 12 паромов, 22 легких судна и множество богатой добычи (золота, серебра, жемчуга, драгоценных камней), доставшейся войску, всего на сумму свыше 1 миллиона рублей по оценке А.В. Суворова.
У русских было убито 63 офицера (17 штаб-офицеров, 46 обер-офицеров) и 1816 рядовых; ранено 3 генерала (И.А. Безбородко, С.Л. Львов и Ф.И. Мекноб), 253 офицера и 2450 низших чинов. Общая цифра потерь составила 4582 человека.35 Погиб бригадир И.С. Рибопьер, смертельные ранения получил и скончался 30 марта 1791 года в Килии генерал-майор Ф.И. Мекноб.
На другой день было отслужено благодарственное молебствие по поводу взятия Измаила, которое провел священник Полоцкого полка, «геройски шедший на штурм с крестом в руках». После этого убитые воины были перенесены в поле и с честью преданы земле. Трупы турок бросали прямо в Дунай, и они, покачиваясь на холодных декабрьских волнах, уплывали куда-то в сторону родных провинций…
В рапорте князю Г.А. Потёмкину А.В. Суворов отметил «храбрость и неустрашимость» казачьих командиров И.К. Краснова, И.Е. Грекова, И.В. Иловайского, А.К. Денисова, Н.Л. Астахова, И.А. Карпова, Н.В. Иловайского... Все они в дальнейшем оправдали высокую оценку их боевых качеств, данную А.В. Суворовым, став генералами и прославив себя и Россию в многочисленных боях с врагами Отечества. А.В. Суворов особо отметил храбрость и умелые действия бригадира М.И. Платова, подчеркнув, что «повсюду был он, Платов, присудствен и подавал пример храбрости».36 Орден Святого Георгия 3 степени и чин генерал-майора венчали подвиги Платова в штурме Измаила.
Многие донские офицеры были также награждены орденами Святого Георгия разных степеней, другими боевыми наградами и чинами. Бригадир В.П. Орлов получил орден Святого Георгия 3 степени, войсковой старшина А.К. Денисов – орден Святого Георгия 4 степени. Золотые знаки в 30 червонцев получили, войсковые старшины И.Т. и П.Т. Денисовы, Н.П. Кульбаков, Н.В. Иловайский, есаул И.А. Карпов и другие.
Наиболее отличившиеся казаки стали обладателями специальных золотых медалей с надписью «За отличную храбрость при взятии города и крепости Измаила. 11 декабря 1790 год».37
В военной кампании 1791 года турки потерпели поражения в сражениях за Дунаем при Бабадаге, Исакче, Браилове, Гирсово и Мачине, в которых участвовали и отличились донские казачьи полки И. Краснова, С. и А. Грековых, А. и Н. Иловайских, С. Мешкова, С. и В. Себряковых, И. Карпова. 21 июня 1791 года пала неприступная доселе турецкая крепость Анапа, в которую первыми проникли донские казаки. Турция вынуждена была начать мирные переговоры. 29 декабря 1791 года в городе Яссы был подписан мирный договор, положивший конец многолетней русско-турецкой войне. По его условиям русские получали земли Херсона, Таврии и Екатеринослава, а также окончательно закреплялись на Кубани. Турки соглашались на присоединение к Российской империи Крыма.
За выдающийся вклад в общую победу в русско-турецкой войне Войско Донское было награждено белым знаменем с изображением двуглавого орла и всадника. Надпись золотыми буквами гласила: «Повелением дано сие знамя Ея Императорского Величества верным подданным, Войску Донскому, за оказанную им службу, оконченных Шведской и Турецкой кампаний, храбрые и усердные поступки, на вечную в потомственные роды Войска Донского славу».38
Михаил Астапенко, историк, член Союза писателей России.
Источники и литература
18. Генерал от кавалерии Матвей Иванович Платов. В кн. «Жизнеописание русских военных деятелей». Под ред. Вс. Мамышева. Т.1. Вып.3. СПб.,1886. С. 28.
19. Там же. С. 31.
20. А.В. Суворов. Письма. С. 206.
21. «Записки донского атамана Денисова». // «Русская старина». № 5. 1874. С. 41-42.
22. Петрушевский А. Генералиссимус князь Суворов. СПб.,1884. Т.1. Глава двенадцатая. Вторая турецкая война: Измаил; 1790. С.381.
23. А.В. Суворов. Документы. Т.2. С.536.
24. Калинин С. Суворов. М.,1938. С. 40; Орлов Н.А. Штурм Измаила Суворовым. Глава 1У. СПб., 1890. С. 2.
25. Орлов Н.А. Штурм Измаила Суворовым. Глава 1У. С.2.
26. Петрушевский. А. Генералиссимус князь Суворов. Т.1. С.383.
27. Орлов Н.А. Указ. соч. С.3.
28. Богданович М.Н. Походы Румянцева, Потемкина и Суворова в Турцию СПб.,1852. С.237.
29. А.В. Суворов. Документы. Т. 2. С.537.
30. Орлов Н.А. Штурм Измаила Суворовым. С.4.
31. Петров А.Н. Вторая турецкая война в царствование Екатерины П. 1787-1791. Т.2. С.179.
32. Орлов Н.А. Указ. соч. С.8.
33. Там же. Глава 1У. С.9.
34. Петрушевский А. Генералиссимус князь Суворов. Т.1. С.392.
35. Орлов Н. Указ. соч. С. 80. Участвовавший в штурме полковник А.Ф. Ланжерон приводит другие данные о русских потерях: «4100 солдат убитых, 4000 умерших от ран, 2000 легкораненых (Орлов Н.А. С.14).
36. Орлов Н.А. Штурм Измаила Суворовым. Документы, относящиеся к операциям под Измаилом. Глава 1У. СПб., 1890. С. 36.
37. Иверсен П. Медали, жалованные императрицею Екатериной П некоторым лицам войска Донского. СПб., 1870. С. 7.
38. Исторический очерк о регалиях и знаках отличия русской армии. Т.1. СПб., 1899. С. 48.