"Естли вы дарагая Памела так милостивы как всегда были, когда я тово не был и достоин. Покажите изрядность вашева права, и простите тово которой вас больше себя любит, покажите мне, что вы ни к кому другому не склонны, а я докажу вам свою благодарность. Пошлите Кольбранта с письмом к родителям вашим, и уверте их, что все окончается счастливо; упросите у них, чтоб прислали посланные от вас к ним чрез господина Виллиамса письма, когда все те опровергнут мои сумнении, тогда ни чево мне не останется кроме, что вас и себя зделать счастливыми, а я принужден не взирая ни на что быть во веки вашим."»
«Правильно сказал один философ нашед на кладбище два человеческие черепа, один Царской, а другой беднова человека, не вижу говорил он в них разности ни малой. Или они не знают, что будет Царь и воин, богат и убог в равном достоинстве, и каждой от своих дел или прославится или постыдится, предстоя Судии нелицемерному; сей Судия может наказать их столько сколько они пропустили случаю здесь добрые дела делать, и помогать бедным людям.»
«С другой стороны чем могут тщеславные сии господа доказать, что их прародители знатнее были тех, которые ныне стали подлы; мужик иногда бывает от крови Царей древних, и знатной господин произшел за несколько лет от пастушьяго роду, кто может уверить их, что самой подлой человек, не может владеть наследников их богатством, и также славить себя своею природою их презирая.»
«Премудрость Вышнего равные на свете таланты людем определила, самой подлой земледелец и бедный художник, в поте лица своего трудящийся, господам полезен бывает, их работою они живут во всяком изобилии и роскоши, и презирают убога и нища, подвергаясь сами презрению Вышнего, от которого все равной конец примут и тою же стезею к вечности пойдут; смерть без разбору пожирает всех, хотя кто в руках имеет скипетр, или пастушей посох.»
«В одиннадцать часов в вечеру. Госпожа Жевкес пришед сказала мне, что супруг мой меня ожидает. Я послала просить что бы он мне только четверть часа пребыть позволил, а между тем вручила себя во власть Всемогущего Бога, которой провел меня сквозь страхи и беды не вредимо, и довел до сего счасливого но при том и ужасного часа; добра ночь любезные родители, и теперь кажется на вас взираю, добра ночь повторяю. Боже дай вам счасливое продолжение жизни, а мне возможность во всю мою жизнь быть верной и покорнейшей вашей Дочерью.»
«Редко чтоб после свадьбы мужья жен больше любили, а всегда жены час от часу больше любят.
Хотела бы я знать причину, для чево он сие сказал мне? Думаю что невелика похвала от тово мущинам.»
«Изрядно, по моему мнению в безделице и спорить не о чем, муж с женою большие друзья быть должны, верю что ни от чево раждаются ссоры, я от простоты хотя прекратить вражду у брата с сестрою, чуть не навела на себя гневу.»
«Никогда жена не должна спорить с своим мужем в намерении переспорить.
Обеим думаю равно должно следовать сему пункту.»
«И великие, я отвечала, но имея омерзение быть ево любовницей, я их с презрениием и гордостию отвратила, вознамерясь лутче умереть, нежели быть не потребной. После тово он чуть и не погубил меня вечно пришед ко мне в женском платье, после тово он в саду нападал на меня, но и там также Бог избавил и не допустил упасть в ров погибели.»
«Едучи назад, в карете он мне расказывал обстоятельно обо всем, что любовница ево была хорошей фамилии, и собою не дурна очень, но мать была женщина лукавая и беспутная, ибо в любовных ее интригах поступала не так как матере должно, и что хотя и видела ево ветрена и не обстоятельна, но всегда позволяла дочери своей с ним бывать на едине, и всячески подавала случаи им часто видется. Однажды увидя, что оне целовались отвернясь вон вышла, как будто того и не видала, наконец подкупила одного афицера и лакея стеречь такова случаю, что бы ево можно было принудить на ней женится. После того несколько дней спустя они и поймали ево у ней в спальне, и вынув шпагу грозили заколоть до смерти, ежели он тотчас не станет с нею венчатся, ибо и поп для того уже был приготовлен. Тогда он вздумал, что и любовница ево в том же была с ними умысле, что привело ево в несказанную запальчивость, выхватя свою шпагу и без памяти бросился рубить обеих, лакея очень больно ранил, а господина пригнал к самой леснице так, что он от трусости с оной очень высоко скочил и переломил ногу, хотя он больше испужать его хотел, нежели заколоть вправду, а по том в сердце своем пред глазами старухи, пошол из дому ругая их не милосердо.
После тово не хотел больше ходить в дом их, любовница ево желая оправдаться, что она в том не виновата, упросила видется с ним в Воодстоке. и приедучи туда, он уговорил ее впасть в ров погибели, потеряв честь и добродетель, что она любя ево безодоговорочно и исполнила, по том часто видались с нею в Воодстоке и во многих местах Оксфорта, где он тогда больше злу, нежели добру учился. Наконец оказались плоды свидания их так, что скрыть ни как было уже не можно, по чему и принуждена мать ее дома держать ни куды не выпуская, а между тем старались склонить ево на ней жениться, но видя что он не соответствует их желанию, вознамерилась родителям ево принести жалобу, и прозьбой ево к тому принудить. Милади Даверс в то время была у отца в доме, он зная сие, о сем писал к ней и просил в таком случае его не оставить, осторожность и прилежность Милади Даверс недопустила родителей ево про то проведать. Старуха когда о всем потеряя надежду, принуждена была на обещанье Милади Даверс склониться, и отослать дочь свою в Малборуг, где она содержана была от Милади Даверс изрядно, и родила там тайно. Милади велела воспитать девочку до тех пор, пока можно было отдать ее в ту школу, где мы ее видели, давая пенсион повсягодно, к томуж он дал ей не малую сумму денег, так что до возрасту может жить она безо всякой нужды, а деньги приумножая к ним проценты, могут ей быть не убогим приданым.
Вот вся повесть любезная Памела окончав сие сказал он, и поверь, что я чистосердечно расказал вам все ни чего не скрывая, но когда уже так случилось, я желаю, чтоб бедная девочка была счастлива и буду стараться.... вы конечно должны государь мой, я прервав речь его говорила, да и я почту за счастие, естли можно будет в чем ни будь ей помощь зделать. Прикажите мне ее к себе взять в дом. Знает ли она продолжала я, кто отец и мать ее? Желая чрез то выведать живали мать ее или нет. Не знает он отвечал мне, сестра моя учительнице ее сказала, что она дочь дальних родственников Милорда Даверс, которые живут в Америке, а меня зовет она по тому дядею, что я брат жены Милорда, а сестру мою она также всегда зовет теткой, и часто к ним ездит, Милорд об оном знает же и оба очень девочку любят.
Я думаю, продолжал он, очень мало таких, которые знают где живет она, ибо фамилию ее стараются таить со всякою осторожностию для тово, что она не подлова роду. Милади Даверс в сем случае весьма осторожно поступала во все то время, как родители мои были живы.
Слово не подлова роду, придало мне желания узнать живали она или уже умерла? как можно бедной матери я ему говорила лишить себя ее видеть? вижу любезная Памела, говорил он, что вы до тово доводите, чтоб я сказал где она ныне, я и не дивлюсь что вы знать желаете, а только хотел видеть действие моего об ней молчания пред вами. Нет государь мой я говорила.... нет моя дарагая нет вскричал он рассмееся это очень натурально чтоб иметь вам беспокойство, и не чувствительно доводить меня до таких ответов, которые вам знать очень нужны.
Я вам не шутя сказал, что мать ее в Америке говорил он мне, ибо она подлинно там живет и весьма изрядно. После родин своих продолжал он, она была очень больна к томуж весьма печалилась, видя стыд свой и погибель, мое намерение было как она выздоровеет с нею повидатся, но она не спросясь со мною уехала в Америку с двумя девицами, которые были с острова Яманки здесь для науки, и назад к родителям своим возвращались. При отъезде своем писала ко мне наполненное жалостию письмо, прося не оставить бедную дочь нашу, и не называть ее инаково как Годвин, чтоб менше стыд ее был известен не столько для нее, сколько для оставшей их фамилии в Англии, от которой она взяла пять сот фунтов Стерлингов, и дала квитанцию чтоб ничево больше не требовать в наследство. Она из Малбаруга приехала в Лондон, и оттуда как уже сказано на карабле поехала в Америку там вышла замуж за богатова купца сказываясь вдовою, ичто дочь ее, мужнина родня с нею не пустила, а осталась она в Англии.»
