Здравствуйте! С вами Александр Одинцов, а слушать мы сегодня будем пластинки с записями русских народных песен и романсов в исполнении шведского певца Николая Гедды.
Вижу чудное приволье
Я когда-то уже признавался в том, что не люблю оперу, но очень люблю, когда оперные солисты исполняют русские народные песни и романсы. Началось это с давних лет, когда в одной из радиопередач я услышал, как Борис Штоколов спел романс "Гори, гори, моя звезда". Когда в новом веке я возобновил собирание винила, я пополнил свою коллекцию его записями и могу теперь слушать не только этот романс в его исполнении. Но сегодня речь пойдёт о другом замечательном певце, которого я люблю не менее, чем Бориса Тимофеевича, хотя впервые услышал гораздо позднее.
Телеканал "Культура" иногда делает неожиданные подарки, повторяя архивные передачи и концерты прошлых лет. Вот и получилось, что, случайно включив телевизор, я увидел запись концерта Николая Гедды, сделанную в 1980 году в Большом зале Московской консерватории. В концерте участвовали пианист Давид Лернер и Академический Большой хор ЦТ и ВР. Основу концерта составили арии из русских опер, русские песни и романсы,причём последние исполнялись только в сопровождении хора!
Я, не отрываясь от экрана, посмотрел весь концерт, изящный тенор певца меня просто заворожил, поэтому неудивительно, что при следующем заказе пластинок в интернете, особое внимание я уделил пластинкам Николая Гедды.
Николай Гедда - "Родина"
(А. Самойлов - Ф. Савинов)
О юных днях в краю родном
Гарри Густав Николай Гедда родился в Стокгольме в 1925 году. Его мать - 17-тилетняя официантка Клэри Линнеа Линдберг - забеременела до брака, что порицалось обществом, поэтому решено было выдать ребёнка за сына Ольги Гедда (тёти Николая по отцу) и её мужа Михаила Устинова. В их семье он и воспитывался с малого возраста, а своих биологических родителей считал дядей и тётей. Михаил Устинов долгое время был басом в знаменитом казачьем хоре Сержа Жарофф (Serge Jaroff), был псаломщиком в русской православной церкви Стокгольма, некоторое время руководил собственных хором в Лейпциге, где семья проживала с 1929 по 1934 годы. В этом хоре Николай и дебютировал в возрасте 5 лет.
Семья, в которой рос Николай, была двуязычной, в ней разговаривали на шведском и русском языках. За 5 лет, проведённые в Лейпциге, Николай освоил немецкий язык. После возвращения в 1934 году в Стокгольм Николай в школе изучил английский, французский и латинский язык, а позднее самостоятельно овладел итальянским языком. Николай Гедда бегло и практически без акцента разговаривал на всех этих языках, что позднее не раз выручало его во время гастролей.
Николай Гедда - "Вечерний звон"
(музыка народная - И. Козлов)
Цены сам платил немалые
Профессионально учиться вокалу Николай Гедда начал в 1949 году у знаменитого тенора и педагога Карла Мартина Эмана. Причём педагог, зная о тяжёлом финансовом положении семьи ученика, не брал с него плату за занятия. Однако уже через два месяца после начала занятий, показав заметные успехи, Гедда получил приз имени Кристин Нильссен - знаменитой шведской оперной певицы. Премия, прилагавшаяся к призу, позволила Николаю не только оплатить уроки Эмана, но и помочь семье.
С 1950 года по 1952 год начинающий певец обучался в оперной школе при Королевской музыкальной академии в Стокгольме и вскоре после её окончания Гедда вышел на сцену Королевского оперного театра в Стокгольме в опере Адана "Почтальон из Лонжюмо". Первая роль сразу же принесла молодому певцу успех, и уже через год Николай Гедда дебютировал в театре "Ла Скала", а с 1957 года он на протяжении 22 лет был ведущим солистом театра "Метрополитен Опера" в Нью-Йорке. За это время певец исполнил практически весь теноровый репертуар и в классических операх, и в современных постановках.
Николай Гедда - "Коробейники"
(музыка народная - Н. Некрасов)
Заветному звуку внимая, разбилось бы сердце твоё!
Но музыкальные интересы Николая Гедды не ограничивались только оперой, он участвовал в записи оперетт, исполнял духовную музыку, как православную, так и католическую. А песенный спектр певца был практически безграничен, он включал в огромный репертуар авторских и народных песен разных стран.
В заключение я хотел бы предложить вашему вниманию один из самых любимых мною романсов в исполнении Николая Гедды.
Николай Гедда - "О, если б мог выразить в звуке"
(Л. Малашкин - Г. Лишин)
Я заметил, что существует два варианта последней строчки этого романса. Разночтения касаются последнего слова строчки, а именно того, чьё сердце может разбиться, внимая заветному звуку: "моё" (то есть лирического героя романса) или "твоё" (той, к кому романс обращён). Мне первый вариант представляется нелогичным - какой смысл выражать свои сердечные муки в неком звуке и самому его слушать. А вот передать эти муки самой виновнице этих страданий, чтобы и она их познала, - может быть жестоко, но вполне справедливо!
А на этом у меня всё! Всем здоровья и до встречи на уроках нашей школы!