Казалось бы, в неизменных христианских догмах удивить современного верующего уже нечем.
Но что вы подумаете, услышав, что пушистому Иисусу исполнилось десять лет? Интерпретировать сие заявление можно как угодно, однако предыстория замечательного факта такова.
В далеком испанском городе, раскаленном жарой и терзаемом зимними ливнями стоит Храм Милосердия Господня. От перепадов влажности, да и от времени, в том числе, в храме начали разрушаться фрески (вспомним, что на западе не поклоняются иконам, убранство католических и тому подобных церквей – это фрески и скульптуры.
Одна из фресок с изображением Христа быстро теряла верхний слой, краска мелкими кусочками отпадала от стены – все это, вероятно, сильно влияло на локальный уровень веры. Горожанам было необходимо чудо!
И оно снизошло! На Борху (провинция Сарагоса) в виде восьмидесятилетней прихожанки Сесилии Хименес, предложившей взяться за реставрацию произведения искусства бесплатно. И это было очень кстати, ведь на восстановление памятника искусства у города денег не было.
По какой-то причине никто тогда не обратил внимания на тот факт, что Сесилия не имела совершенно никакого художественного, и тем более реставрационного образования. Положившись на чутье, женщина просто закрасила лицо Господа краской и предприняла попытку нарисовать новое. Ей это удалось, однако попытку позднее назвали «худшей реставрацией в истории живописи».
Не удивительно, ведь вместо скорбного господнего лика на прихожан теперь смотрело обезьяноподобное лицо в обрамлении длинных тонких волос. Исхода истории, в котором Сесилия до конца дней боится показаться на улице и сгорает от позора всю оставшуюся жизнь не состоялось!
Фреска в неприметном провинциальном городке внезапно обрела собственную историю, превратилась в бренд, достопримечательность, причем коммерчески успешную.
Церковь не только не предприняла попытки отмыть неудавшийся новый облик, но и объявила особенную внешность Христа настоящим художественным объектом. Сесилия, естественно, потребовала свою долю от прибыли.
Так мир навсегда утратил версию изображения от испанского художника Элиаса Гарсии Мартинеса и обрел «Пушистого Иисуса» навсегда поселившегося на всей прехрамовой и городской сувенирной продукции, а также в сердца многих почитателей примитивного искусства.