Это было очень удобно: возле дома Вохаба всегда стоял его заправочный ЗИЛ. Я выходил, открывал бензобак машины, сливал бензил, заправлял мотоцикл, наполнял запасные канистры и разъезжал по делам.
Однажды я сильно подвел соседа: слил много бензина, и Вохаб в назначенный час не доехал до точки, где заправлял грузовики. После этого он вешал на своем бензобаке небольшую табличку: «Гена, не забудь!» Я понимал, что много сливать нельзя.
Вохаб мне говорил:
- Да пусть лучше соседи и знакомые берут бензин, чем я своими руками это добро буду сливать за поселком в пыль.
Время – начало 1970-х годов. Зарплата водителям начислялась по фактическому пробегу, и топливо при этом нужно было израсходовать. Если водители сделали работу быстро, выбирали короткие пути для движения, экономили, перевозили больше груза, то в итоге сталкивались с проблемой – бензин оставался, и не хватало километров пробега. Тогда шоферы выезжали в укромное местечко, сливали бензин в пыль и скручивали счетчик. Продавать топливо населению было опасно – это уже воровство, спекуляция, подсудное дело.
Я был подростком, но даже меня мучила мысль: почему так получается? Сколько трудов уходило на добычу и доставку топлива, а оно на заправках стоило ненамного дороже минеральной воды. Пол-литровая ташкентская минералка продавалась за двадцать копеек вместе с бутылкой, а бензин марки А-76 стоил семь копеек литр.
Я предлагал соседу Вохабу начать копить топливо дома, ведь этот «дурдом» долго продолжаться не может:
- Закопаем большие емкости в огороде, будем потихоньку их наполнять.
На что Вохаб возразил, что затея правильная, но рискованная – соседи могут позвонить куда надо. Да и на всю жизнь не накопишь.
В 1976 году меня призвали в армию. Бензин к тому времени уже стал дефицитом. Стирать армейское обмундирование было проблемой: выстираешь, а сушить негде, только в казарме. Солдатам приходилось какое-то время сидеть там в белом нижнем белье – а потом надевать непросохшее обмундирование.
Зато летом на полигоне взвод в количестве тридцати человек мог постирать свою форму одним двенадцатилитровым ведром бензина. Погруженное в него обмундирование становилось чистым, как новое, - а запах проходил через час-полтора.
В армии тоже практиковали слив топлива: солдаты-водители продавали его населению за водку и самогон. По рассказам моих знакомых, за границей такой бензин пользовался большим спросом у местного населения. У солдат он стоил гораздо дешевле, чем на заправках, и воины после службы уезжали, заработав на продаже неплохие деньги.