Роман «Звёздочка ещё не звезда» глава 157 часть 7
Алёнка с матерью вернулась домой. Бабушка, услышав, что кто-то пришёл, выглянула из комнаты и облегчённо произнесла:
— Вернулись знать-то, а то уж я переживать начала.
— Вернулись, — снимая пальто ответила матери Татьяна. Алёнка улыбнулась бабушке и сказала:
— Привет, баб!
— Привет, привет, — бабушка нахмурила брови и придирчиво спросила, — а чё так долго домой не шла, а?
— Так я печку растопила, ждала пока дрова прогорят и уснула, — расстёгивая зимние сапоги ответила внучка.
— Вот и всё, — бабушка развела руками с расстройства, покачала недовольно головой, — я тебе как путной дом свой доверила, а ты вона чё творишь: печку затопила и спать. Разве ж так можно…
— Так я же не нарочно, — ответила Алёнка и зевнула.
— Нарочно не нарочно, а мне какая разница, если изба сгорит, и куда я потом, а? На берег под лодку ли чё ли? — Галина чихнула два раза подряд и вытерла нос носовым платком.
Алёнка не ответила ничего, а лишь в досаде вздохнула и отвела глаза. Татьяна, заступаясь за дочь, сказала:
— Мама, ну чего ты к ней пристала, лучше радовалась бы что она поросёнка тебе накормила и печку протопила.
— Так я и радовалась бы, если бы она не спала, а за печкой следила, — не унималась Галина, шмыгая носом.
— Не нравится, так пойдёшь сегодня к себе, — ответила Татьяна уверенно, — а то я смотрю, что тебе видать полегчало, раз ворчать начала.
— Так я чё, я ничё, — уходя в комнату задумчиво пробормотала Галина, — чё-то хуже мне стало, пойду прилягу.
— А Ванька мой где? — следуя в комнату за матерью поинтересовалась Татьяна.
— Да с ребятишками проветриться на улку ушёл.
— Вот и всё, — Татьяна всплеснула руками, — я бельё на машинке стирать собралась, и что теперь делать?
— Собралась так стирай, — сказала мать, — на то ты и баба.
Татьяна тут же её оборвала:
— Мама, что ты везде суёшься, а? Как будто бы я сама не знаю — как мне стирать и с кем.
— Теперь уж и слова ли чё ли сказать мне нельзя? Чё ж ты со мной э́нтак? — лёжа на диване посетовала она. — Всё тело ломит, и ты ещё ворчишь да ворчишь… Прям, сил моих нет.
Все права защищены. Роман или любая его часть не может быть скопирован, воспроизведён в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использован в любой информационной системе без получения разрешения от автора. Копирование, воспроизведение и иное использование романа или его части без согласия автора является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.
Алёнка устроилась в кресле, и вскоре её сморил сон, голова склонилась на бок и она, вздрогнув, очнулась, зевая.
— Чё-то я гляжу ты не выспалась совсем, зеваешь и зеваешь.
— Да, баба.
— А почему?
Внучка пожала плечами, помня разговор с матерью. Мать зыркнула на неё и поднесла палец к губам, чтобы дочь молчала, но бабушка ещё раз повторила свой вопрос и Алёнке пришлось на него ответить:
— Не спалось мне, баб.
— Чё, поди смех слышала ночью да испужа́лась?
Алёнка переглянулась с матерью и мать кивком головы разрешила признаться.
— Да.
— Так э́нто Егорша — домовой мой, чё его бояться-то, он же безвредный.
— Домовой? — переспросила Алёнка удивлённо, — А давно он у тебя?
Татьяна испуганно поглядывала на мать ожидая ответ.
— Так, конечно, давно, ещё когда с дедушкой твоим развелась. Я когда избу-то в деревне купила, обжилась, мне новый-то домовой шибко приглянулся, вот я его из деревни-то сюда с собой и прихватила.
— Мама! — воскликнула Татьяна, — Так ты же никогда об этом не говорила.
— А вы и не спрашивали, а чё я зря языком-то трепать буду: у меня и моды такой отродясь нет и не было. — гордо заметила Галина, — Да он и нечасто в зеркало-то на себя глядит, может раз в полгода или того меньше. Чё он часто-то глядеться будет — он же не баба, на себя пялиться постоянно. Поглядит да смеяться начинает, а когда и я с ним за компанию. Поначалу-то я его боялась, а потом баба Шура меня вразумила: сказала ему молочка ставить в укромном месте, вот я ему и ставлю под шифоньером, когда о себе знать даёт. А ему много-то и не надо: малость налью и ему хвата́т. Муська вот только моя его не признаёт: ревнует она меня к нему. А как в избе без домового — никак. — вдруг она всполошилась не на шутку, — А Муська-то моя нашлась хоть?
— Да, баба, да!
— Ну слава те, Господи, — обрадовалась бабушка, — а то я, грешным делом, уж и не знала чё подумать.
— Бабушка, а как ты имя у домового узнала, расскажи а? — Алёнка смотрела на бабушку с нескрываемым любопытством.
— Сейчас, погодь, — Галина подтянула хлопчатобумажные чулки на ноге и пояснила, — А я буквы написала на листочке вразброс и семечку одну положила сверху, а снизу приписку сделала вот таку́: «Домовой милый мой, скажи своё имечко, вот тебе семечка». Он после-то прочёл и заляпал нужные буквы, так я и догадалась.
— Ну, мама, ты даёшь! — удивилась Татьяна и чихнула, а потом шмыгнула носом, глаза её заслезились.
Галина взглянула на дочь озадаченно и спросила:
— А чё э́нто ты, Танька, зачихала и носом зашмыгала?
— Так что-то знобит меня, мама, похоже я от тебя заразилась, — предположила Татьяна.
— Да неужто?! — недоверчиво произнесла Галина, — Чё-то совсем у тебя со здоровьем-то беда, я-то в твои-то годы бегала как заведённая и никакой заразы не боялась.
— Сравнила тоже, мам, живём-то мы сейчас, где?
— И то верно… — Галина вздохнула и встала с дивана, — пойду-ка я, пожалуй, домой, от греха подальше, а то, как бы от тебя ещё заразу не подцепить. Мне ведь уж лет-то немало, поберечься бы не мешало.
— А может останешься, мам? — спросила Татьяна, а в душе подумала, — Хоть бы уж домой ушла, а то сил нет её стенания да придирки слушать.
— Нет и не уговаривай. — решительно заявила Галина, — Ты чё, Танька, матери зла ли чё ли жела́шь, а?
— Нет, мама, нет, иди уж коль надумала.
— Вот э́нто совсем друго дело, — улыбнулась Галина, — пойду я, дома-то быстрей на поправку пойду. Да и по Муське своей я истосковалась.
— Бабушка? — окликнула её внучка.
— Чего?
— Ты на меня напустилась, как я пришла, и я совсем забыла, тебе самое главное-то рассказать: мне же Шишов приснился и попросил, чтобы ты ему свечку поставила в храме, а то он тебя к себе заберёт.
— Ещё не ба́ще… Прицепился ко мне э́нтот Шишов и никак не отвяжется. — она горько вздохнула и сдалась, — Придётся ведь свечку-то мне ему поставить, пойду, пожалуй, церковь-то сёдня часов до двух открыта, поди успею. А то с него станется: приберёт меня к себе и не чё не сдела́шь. Эх, Танька, Танька, ну и подсунула ты мне дом.
Татьяна уже и сама была не рада, что помогла матери переехать из деревни в город и тут же возразила:
— Мам, так я ж тебе его только нашла и показала, а ты ведь сама его купить-то надумала.
— Так кто знал-то, что я дом-от с приведением куплю за свои же кровные. Тьфу-у, чё-нибудь да не слава Богу…
© 09.01.2022 Елена Халдина, фото автора
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Продолжение глава 157 часть 8 Управы на вас нет
Предыдущая глава 157 часть 6 Мама — это святое
Прочесть роман "Мать звезды", "Звёздочка", "Звёздочка, ещё не звезда"
Прочесть рассказ Вот так и живём душа в душу