Когда Зинаида Петровна Кокорина вела свои уроки истории, русского языка и литературы в маленьком киргизском поселке Чолпон-Ата, никто из преподавателей и учеников не догадывался, что эта милая седовласая учительница, которая воспитала несколько поколений молодых советских людей — отважная советская летчица в прошлом. И более того, Первая советская летчица.
О Зинаиде Кокориной нет упоминания в русской Википедии. Лишь в английской версии Википедии одна куцая строчка: Zinaida Petrovna Kokorina (Russian; born 1898 – 1980) was a Russian schoolteacher and aviator (русская учительница и летчица). За что такая немилость? Я не знаю. Но знаю то, что о таких людях надо писать и почаще, ибо они достойны всеобщего признания. Читатели должны знать о таких забытых героинях.
В 1921 году выпускница университета и инструктор политотдела Киевского управления Военно-учебных заведений Зина Кокорина впервые увидела самолеты. И обомлела от восторга. И твердо решила проситься в авиацию. Дважды она писала рапорты командованию с просьбой зачисления в Киевскую авиашколу. И дважды получала отказ.
В 1922 году знакомый посоветовал ей обратиться напрямую в Качинскую первую военную школу летчиков (пригород Севастополя) и даже написал рекомендательное письмо своему товарищу, который был комиссаром этой школы. В курсанты Кокорину не взяли, но предложили должность... библиотекаря. Зина согласилась.
Самолеты оказались... деревянными, а курсанты больше занимались починкой этих самолетов, чем полетами. Но когда эти старенькие "Ньюпоры" и "Форманы" взмывали в небо — сердце девушки замирало от восхищения.
Тайком Кокориной удавалось договариваться с авиаторами и летать с ними на месте механика. Но вскоре об этом узнал начальник лётной школы Тадеуш Галецкий и запретил появляться на аэродроме под угрозой изгнания из Качи.
Судьбу девушки решил начальник военно-учебных училищ ВВС Зиновьев, который прибыл в Качу с проверкой и разговорился с библиотекарем Кокориной. Она убедила его, что готова учиться и обязательно будет отличной летчицей республики. Зиновьев отдал приказ зачислить Зину в Военную школу Воздушного флота.
Это было время экспериментов. Вместе с Зиной на курс были зачислены еще три девушки: бывшая дворянка Сумарокова, некто Дина и крестьянка Евдокия Евдокимова. Но едва девушки сдали общеобразовательную часть экзаменов, как в школу поступил категорический приказ от Начальника ВВС республики Розенгольца: эксперимент прекратить, девушек отчислить. Кокорина и Евдокимова решили бороться за право стать советскими летчицами. Они приехали в Москву и стали обивать пороги высоких кабинетов. И везде получали отказы.
Девушкам помог "староста" Михаил Калинин (он был односельчанином Евдокимовой). Он поверил в их будущее, кому-то позвонил и девушек снова зачислили в Егорьевскую авиашколу. К сожалению, Евдокия Евдокимова с техническим экзаменом не справилась и была из школы отчислена. А Кокорина закончила теоретическую школу и в январе 1924 года вернулась в Качу, продолжать обучение летной подготовке.
Самолеты эти, старенькие и вечно отказывающие, списанные из РККА за ветхостью, были переведены в разряд учебных. Приборов на этих самолетах фактически не было, кроме масленого стаканчика, показывающего давление масла в моторе. Высота определялась на глаз, работа мотора на слух, а скорость самолета — целым комплексом ощущений, которое в целом можно назвать чувством полета.
Но успешный взлет не гарантировал успешную посадку. А успешная посадка не гарантировала следующий успешный взлет. Самолеты взлетали и падали вместе с учлетами и инструкторами. После таких падений мало кому удавалось оставаться в живых.
Люди, прошедшие Гражданскую войну, не выдерживали нервного напряжения и подавали рапорта об отчислении. Кроме того был большой процент отчислений по неуспеваемости учебных летчиков. А девушка Зина держалась. Ей повезло попасть в группу инструктора Бориса Туржанского, будущего комбрига и героя Советского Союза.
Из газеты "Красная звезда":
"Работницы и крестьянки СССР и всего мира получили к своему Международному дню ценнейший подарок – трудящаяся женщина впервые стала красным военным летчиком. Имя ее – Зинаида Петровна Кокорина".
Начальник Военно-Воздушной академии имени Н. Е. Жуковского генерал-лейтенанта А. И. Тодорский:
"Документы того времени отмечают, что З. П. Кокорина проявляла хорошие успехи, способность к летной службе, выносливость, любовь к профессиональному делу и дисциплинированность. Все её замечательные качества были высоко оценены.
По окончании Высшей школы стрельбы и бомбометания она была оставлена при ней инструктором для подготовки новых кадров советских военных летчиков".
Кокорина преподавала в Серпухове, служила летчиком-инструктором, затем летчиком-истребителем в Легко-бомбардировочной эскадрилье. Ей пришлось усыновить племянника Владимира, а вскоре, после брака с начальником штаба эскадрильи Сергеем Смелковым родилась и дочка.
Но уже через два месяца после свадьбы Кокорину перевели в 20-й отдельный отряд в Москву, а ее мужа — на Украину. Пока в 1927 году Кокорина хлопотала о переводе в состав авиабригады мужа — его перевели из 36-й эскадрильи на командную должность в Киев, когда же она добилась перевода в Киев, его уже перебросили в Брянск. Воссоединиться семье всё не удавалось.
Не удавалось и вырасти в должности. Кокорина стала красным летчиком еще в 1925 году, а спустя четыре года так и оставалось лишь командиром звена. А вскоре произошел инцидент с комиссаром части, человеком абсолютно сухопутным, но по каким-то причинам считающим себя докой в летном деле.
Комиссар заявил, что никогда бы не решился полететь с женщиной-летчиком. В ответ на это Кокорина заявила, что трусов с собой в полет не берет. Комиссар настрочил рапорт, в мае 1929 года Кокориной было объявлено взыскание за грубость и нарушение субординации. Зинаида Петровна сгоряча подала рапорт о демобилизации из рядов РККА.
Но без неба оставаться она не могла. В 1930 году Зинаида Кокорина уже инструктор авиаотдела ЦС ОСОВИАХИМА СССР, а затем и старший инспектор. Это добровольное общество в СССР было настоящей кузницей подготовки начальных кадров для армии и авиации Советского Союза.
В многих местах создавались аэроклубы и летные школы, каждый город строил себе парашютную вышку, летчиков готовили уже не десятками, а сотнями и тысячами. Кокорина приняла активное участие в этом движении.
Энтузиастами создания и развития ОСОВИАХИМА были такие советские деятели, как Алексей Рыков, Иосиф Уншлихт, Роберт Эйдеман, Морис Белоцкий. В 1937 году все эти люди будут репрессированы. Затронула эта участь и Кокорину. Самым краешком, но именно этот край отправил ее из авиации в далекий киргизский аул на долгие годы, в забытье.
А пока Кокорина создает и возглавляет школу гражданских пилотов Дальосовиахима имени Уншлихта. Несмотря на "гражданское" название, ребята и девчата учились летать и на военных самолетах. Чувствовалось приближение войны...
В.Ф.Даниленко:
"В летную школу записались двадцать девять дальневосточников. Окончило шестнадцать. Шестнадцать беззаветно влюбленных в авиацию. Они не испугались нового, неизведанного. Их волю не сломили все трудности. Не было учебников, не хватало преподавателей. Отогревались только у «буржуйки». При свете керосиновой лампы, а то и коптилки по ночам переписывали конспекты из тетради преподавателя, изучали основы аэродинамики самолета, материальную часть двигателя и планера. (...)
Вместе с курсантами делила трудности и начальник Хабаровской школы пилотов Зинаида Петровна Кокорина. Зинаида Петровна была летчицей. И не просто летчицей, а первой советской летчицей".
В 1937 году Кокорину вызвали в УНКВД и потребовали от нее компрометирующих сведений на руководство Осовиахима. Она отказалась. Стала писать в разные инстанции, в партколлегию ЦК ВКП(б). Ответов не последовало. А в конце 1937 года Зинаида Петровна исключена из партии, а в мае 1938 года арестована.
В тюрьме продержали недолго. Фактов, изобличающих Кокорину в преступной деятельности не было. Прочие арестованные ее имя не упоминали. И ее отпустили, но путь в небо был закрыт. В партии не восстановили. И долгие годы Кокорина трудилась обычной учительницей в Киргизии, обучала степняков грамоте, истории, русскому языку и литературе.
И о первой советской летчице все забыли. Прошла Великая Отечественная война. Многие из ее воспитанников стали генералами и полковниками авиации, Героями Советского Союза, но ничего не знали о судьбе Зинаиды Петровны. Время было такое, многие пропадали: кто сгорел в горниле войны, кто сгинул в политических репрессиях...
А она жила в саманных домиках с земляным полом, топила кизяком печку, работала на крохотном огородике, держала коз, заготавливала сено и учила ребят жизни. Другой, неизведанной, в которой имеется страсть авиатора к необъятному небу. Но о своей роли в авиации никогда и никому не рассказывала. И никто не знал, что эта маленькая учительница — Первая летчица страны Советов.
Прошло много лет. Дочь Кокориной, к тому времени доктор наук, работающая в Киргизском университете, собралась в научную командировку в Москву. И Зинаида Петровна попросила ее зайти в Центральный музей авиации и космонавтики и передать секретарю Музея Н. Н. Семенкевичу военный билет Кокориной, вдруг пригодится для какой-нибудь экспозиции.
В Москве изумлению не было предела. Как? Жива? Где?! "Сарафанное радио" тут же разнесло эту весть среди бывших пилотов-качинцев и ее воспитанников, а ныне маститых ветеранов войны и труда. Удивились ее крохотной пенсии по инвалидности в 14 рублей. Удивились тому, что у Кокориной до сих пор нет своего жилья. Как такое возможно? Летчики своих в беде не бросают. И они начали действовать.
Из письма генерала авиации А.А. Туржанского:
"Большая группа ветеранов авиации подписала заявление в Верховный Совет, в Моссовет, в комитет советских женщин с просьбой удовлетворить Вашу просьбу о квартире в Москве. Заявление подписано Ильюшиным, Гризодубовой, Литвиновой, многими пилотами и механиками и известными ветеранами.
Я тоже присоединился своей подписью и одновременно послал Валентине Владимировне Терешковой письмо с просьбой принять участие в Вашем деле. Знайте, дорогая Зинаида Петровна, что Вас помнят и примут все меры, чтобы наша Зина была бы снова в родной семье авиаторов".
Но квартирный вопрос волокитился чиновниками. Валентина Гризодубова посчитала, что победе будет способствовать появление Кокориной в Москве и в августе 1967 года предложила Зинаиде Петровне провести вместе с нею интервью на центральном ТВ, посвященному Дню Авиации.
Впервые за много лет Кокорина летела на самолете. И пусть это был гражданский лайнер, а она, седовласая женщина, сидела в пассажирском кресле, но она была в небе.
А потом было московское новоселье и воскрешение имени. К Кокориной приходили ее друзья, качинцы, серпуховцы, хабаровчане... Вспоминали друзей, ушедших в небо, строили планы на новые встречи, планировали мероприятия. Ребята позаботились о переезде в Москву дочери Кокориной и внуков.
Журналист Василий Песков в 1969 году написал очерк о Зинаиде Петровне и назвал его "Первая". Именно из него читатели Советского Союза узнали о Кокориной. Был вал писем от восторженных читателей. Всем оказалась очень интересна судьба легендарной женщины, многие девушки и юноши мечтали на нее равняться.
Потом шумиха поутихла, всё забылось. После 1980 года, когда Зинаиды Петровны не стало, о Кокориной больше никто публично и не вспоминал. В ее честь не названо улиц и площадей, ее изображения не украшают почтовые марки. Зинаида Петровна не была награждена орденами и медалями. И все же — она была Первой. Честь и слава. Вечная память.