Она была блондинка, правда крашенная, с большими голубыми глазами, невысокого роста, с ладной фигуркой − плотненькая, но не толстая, с высокой грудью, ровными ножками, по форме напоминающими опрокинутые кефирные бутылки,
Одевалась очень аккуратно, подчеркнуто скромно, и хотя не по последней моде, но не без кокетства: темное платье с белым воротничком и белыми манжетами, осле-пительно белый накрахмаленный халат, туфли всегда на каблуке.
Татьяне ее порекомендовал Вячеслав Вязьмин, быв-ший сокурсник. Вячеслав пришел со своим товарищем −Ваней Леонтьевым.
Они заявились к ней домой запросто, без звонка. Сотовых телефонов тогда не было, да и обычные были далеко не у всех.
−Тебе нужна лаборантка? − спросил Слава. Ваня, ее муж, молчал.
−А что она окончила? Где работала?− обычные вопросы, которые интересуют работодателя.
− Университетского образования нет, но десять классов закончила. Работала на газовой станции. Потом было осложнение на уши после ангины, почти потеряла слух, последние пять лет нигде не работала, хотя слух частично восстановился.
−Мне вообще-то нужны лаборанты – химики. А в газо-вом хозяйстве она с химией практически дел не имела.
− Она очень аккуратная и старательная. А с химией я ей помогу.
Это уже Ваня, муж ее, добавил. Он был худощавый, невысокого роста, немного застенчивый. Представлением нового работника занимался Вячеслав.
−Я поговорю с начальником отдела, − позвоните мне завтра,− пообещала Татьяна.
Лаборанты институту были нужны всегда и чаще, чем инженеры: зарплата небольшая, институт находится при заводе, за городом, и добираться до него нужно не менее часа. Правда, утром и вечером ходят электрички, но всегда в это время переполненные.
Вячеслав знал Ивана по «Оргхиму», вместе там проработали три года. Потом Вячеслав ушел, а Иван остался.
Начальник отдела подписал заявление о приеме лаборантки в Татьянину группу ( группу коррозионных испытаний).
Новую лаборантку звали Люба. Она довольно быстро прошла медкомиссию, несмотря на частичную потерю слуха: научилась понимать речь по движению губ.
Пришла – такая застенчивая, аккуратненькая; голос тихий, говорит мало − кротость и скромность во всем облике. Стала читать инструкцию по технике безопасности, потом попросила какую ни-будь работу.
Вера Калинина− инженер в Татьяниной научно-исследовательской группе, тут же с ней познакомилась, повела в заводскую столовую.
−У нас есть металлографический микроскоп, шлифовально-полировальный станок. Вам надо будет научиться делать шлифы из сварных образцов, потом их фотографировать под микроскопом.
− Вы умеете фотографировать?− спросила Татьяна, подготавливая новую лаборантку к производственной деятельности и несколько опасаясь напугать непосильной задачей.
− Меня Ваня научит, − потупив глаза, пообещала Люба.
−Вот книжка по металлографии, там описано, как готовить шлифы,− сказала Татьяна, не очень надеясь на успех, и опять услышала в ответ: − Мне Ваня объяснит.
Потом она попросила тряпку и таз: в комнатке, выделенной для металлографии, было пыльно, окна давно не мытые.
В конце рабочего дня Татьяна не узнала металлографическую лабораторию. Окна сияли на солнце, пол был чисто вымыт, двери приобрели свой первоначальный цвет: оказывается, они раньше были белыми.
На следующий день в лаборатории появились занавески, салфеточки, стол был застелен новой полиэтиленовой пленкой.
Вера, окончившая физико-математический факультет педагогического института, была знакома с работой микро-скопа и скоро с Любой, заодно ставшей подружкой, они научились наводить резкость на микроскопе при различном увеличении.
Татьяна не могла нарадоваться на новую лаборантку, часто ее хвалила, чем вызывала недовольство других сотрудников.
Коллектив был женский, кроме механика и слесаря. А в женском коллективе не очень любят, когда кого-то ставят в пример.
− Любочка − ваша любимица,− шутливо пеняли Татьяне. Но в основном коллектив был дружный, и относились друг к другу доброжелательно.
Татьяна писала диссертацию и часто задерживалась на работе. Но не одна она. Соискателей на звание кандидата химических или технических наук в НИИ было много, и после окончания рабочего дня лабораторный корпус еще долго светился огнями, напоминая большой корабль в ночные часы.
Сыну исполнилось семь лет, он до вечера торчал у бабушки, мысли о муже отошли на второй план. Где-то далеко, как свет в конце тоннеля, мелькала прибавка к зар-плате после защиты, а пока была очень интересная работа, о которой она постоянно думала, за исключением шести- семи часов сна.
Как-то надо было срочно оформить отчет, и Татьяна попросила новую лаборантку задержаться после работы, чтобы отпечатать снимки.
− Я бы осталась, Татьяна Алексеевна, но Ваня не поверит, что я была на работе. Он меня все время ревнует. Как приедет из командировки, соседка ему на меня наговаривает, что я от него гуляю.
−Да ты что! – возмутилась Татьяна.
Они были почти одного возраста, но начальница страдала инфантильностью и интеллигентской доверчивостью. Ее возмущению не было предела: − Как можно не доверять такой скромной и честной женщине! Ведь стоило Любу куда-то послать − в механический цех, к электри-кам, − она опускала глаза и говорила: −Я стесняюсь или
– Я не смею.
− Останься, а потом я с тобой зайду к вам домой и поговорю с Иваном Николаевичем, − предложила Татьяна.
Домой к Любе они пришли уже в восьмом часу. Иван был дома: законная неделя перерыва между командировками в Стерлитамак.
Оформлялась она как время для составления отчета после месяца работы на объекте в разных точках нашей огромной Родины.
Ваня лежал на диване и смотрел телевизор. Покрасневшее лицо и глаза говорили о принятой дозе спиртного.
Она была блондинка, правда крашенная, с большими голубыми глазами, невысокого роста, с ладной фигуркой − плотненькая, но не толстая, с высокой грудью, ровными ножками, по форме напоминающими опрокинутые кефир-ные бутылки,
Одевалась очень аккуратно, подчеркнуто скромно, и хотя не по последней моде, но не без кокетства: темное платье с белым воротничком и белыми манжетами, ослепительно белый накрахмаленный халат, туфли всегда на каблуке.
Татьяне ее порекомендовал Вячеслав Вязьмин, быв-ший сокурсник. Вячеслав пришел со своим товарищем −Ваней Леонтьевым.
Они заявились к ней домой запросто, без звонка. Сотовых телефонов тогда не было, да и обычные были да-леко не у всех.
−Тебе нужна лаборантка? − спросил Слава. Ваня, ее муж, молчал.
−А что она окончила? Где работала?− обычные вопросы, которые интересуют работодателя.
− Университетского образования нет, но десять классов закончила. Работала на газовой станции. Потом было осложнение на уши после ангины, почти потеряла слух,послед-ние пять лет нигде не работала, хотя слух частично восстановился.
−Мне вообще-то нужны лаборанты – химики. А в газовом хозяйстве она с химией практически дел не имела.
− Она очень аккуратная и старательная. А с химией я ей помогу.
Это уже Ваня, муж ее, добавил. Он был худощавый, невысокого роста, немного застенчивый. Представлением нового работника занимался Вячеслав.
−Я поговорю с начальником отдела, − позвоните мне завтра,− пообещала Татьяна.
Лаборанты институту были нужны всегда и чаще, чем инженеры: зарплата небольшая, институт находится при заводе, за городом, и добираться до него нужно не менее часа. Правда, утром и вечером ходят электрички, но всегда в это время переполненные.
Вячеслав знал Ивана по «Оргхиму», вместе там проработали три года. Потом Вячеслав ушел, а Иван остался.
Начальник отдела подписал заявление о приеме лаборантки в Татьянину группу ( группу коррозионных испытаний).
Новую лаборантку звали Люба. Она довольно быстро прошла медкомиссию, несмотря на частичную потерю слуха: научилась понимать речь по движению губ.
Пришла – такая застенчивая, аккуратненькая; голос тихий, говорит мало − кротость и скромность во всем облике. Стала читать инструкцию по технике безопас-ности, потом попросила какую ни-будь работу.
Вера Калинина− инженер в Татьяниной научно-исследовательской группе, тут же с ней познакомилась, повела в заводскую столовую.
−У нас есть металлографический микроскоп, шлифовально-полировальный станок. Вам надо будет научиться делать шлифы из сварных образцов, потом их фотографи-ровать под микроскопом.
− Вы умеете фотографировать?− спросила Татьяна, подготавливая новую лаборантку к производственной деятельности и несколько опасаясь напугать непосильной задачей.
− Меня Ваня научит, − потупив глаза, пообещала Люба.
−Вот книжка по металлографии, там описано, как готовить шлифы,− сказала Татьяна, не очень надеясь на успех, и опять услышала в ответ: − Мне Ваня объяснит.
Потом она попросила тряпку и таз: в комнатке, выделенной для металлографии, было пыльно, окна давно не мытые.
В конце рабочего дня Татьяна не узнала металлографическую лабораторию. Окна сияли на солнце, пол был чисто вымыт, двери приобрели свой первоначальный цвет: оказывается, они раньше были белыми.
На следующий день в лаборатории появились занавес-ки, салфеточки, стол был застелен новой полиэтиленовой пленкой.
Вера, окончившая физико-математический факультет педагогического института, была знакома с работой микроскопа и скоро с Любой, заодно ставшей подружкой, они научились наводить резкость на микроскопе при различном увеличении.
Татьяна не могла нарадоваться на новую лаборантку, часто ее хвалила, чем вызывала недовольство других сотрудников.
Коллектив был женский, кроме механика и слесаря. А в женском коллективе не очень любят, когда кого-то ставят в пример.
− Любочка − ваша любимица,− шутливо пеняли Татьяне. Но в основном коллектив был дружный, и относились друг к другу доброжелательно.
Татьяна писала диссертацию и часто задерживалась на работе. Но не одна она. Соискателей на звание кандидата химических или технических наук в НИИ было много, и после окончания рабочего дня лабораторный корпус еще долго светился огнями, напоминая большой корабль в ночные часы.
Сыну исполнилось семь лет, он до вечера торчал у бабушки, мысли о муже отошли на второй план. Где-то далеко, как свет в конце тоннеля, мелькала прибавка к зар-плате после защиты, а пока была очень интересная работа, о которой она постоянно думала, за исключением шести- семи часов сна.
Как-то надо было срочно оформить отчет, и Татьяна попросила новую лаборантку задержаться после работы, чтобы отпечатать снимки.
− Я бы осталась, Татьяна Алексеевна, но Ваня не поверит, что я была на работе. Он меня все время ревнует. Как приедет из командировки, соседка ему на меня наговаривает, что я от него гуляю.
−Да ты что! – возмутилась Татьяна.
Они были почти одного возраста, но начальница стра-дала инфантильностью и интеллигентской доверчивостью. Ее возмущению не было предела: − Как можно не доверять такой скромной и честной женщине! Ведь стоило Любу куда-то послать − в механический цех, к электри-кам, − она опускала глаза и говорила: −Я стесняюсь или
– Я не смею.
− Останься, а потом я с тобой зайду к вам домой и по-говорю с Иваном Николаевичем, − предложила Татьяна.
Домой к Любе они пришли уже в восьмом часу. Иван был дома: законная неделя перерыва между командировками в Стерлитамак.
Оформлялась она как время для составления отчета после месяца работы на объекте в разных точках нашей огромной Родины.
Ваня лежал на диване и смотрел телевизор. Покрасневшее лицо и глаза говорили о принятой дозе спиртного.
Люба ушла на кухню, а Татьяна приступила к воспитательной работе.
− Ваня, у вас замечательная жена. Очень скромная, порядочная женщина, самая скромная в нашей лаборатории. А вы ей не доверяете, оскорбляете подозрениями.
− Я что? Я – ничего. Я жену очень уважаю и не оби-жаю никогда.
− Вот вы приехали домой на несколько дней, и каждый день «под газом». Думаете, это приятно видеть?
−А ты поживи, как я. Придешь вечером в гостиницу и не знаешь, чем заняться, а когда работы нет, совсем от безделья дуреешь… Объект за городом, пойти некуда. Сосед поставит бутылку время скоротать, а назавтра − ты купишь, чтобы не сочли жадным.
Но ничего этого Иван не сказал, только промолчал ви-новато. Любу он любил очень. Два года обивал порог ее дома, пока она согласилась выйти за него замуж.
Люба жила с матерью, без отца. Жили бедновато. А Иван был очень щедрым. Увидит, что у нее сапоги поизносились, тут же пойдет и купит новые. Никогда не приходил с пустыми руками −всегда притащит целую сумку продуктов.
Мать уговаривала: − Ну и пусть невысокого роста, не красавец, зато – инженер, получает хорошо. Сказал, что, как только женится, комнату дадут, а потом можно и квартиру получить.
Квартиру отдельную Иван не получил, правда, позволили занять еще одну комнату в трехкомнатной квартире с соседкой. Это когда уже сын родился. А об изолированной квартире надо было хлопотать, напоминать о себе начальству.
Он это не любил делать, никогда ни о чем не просил: ни о повышении зарплаты, ни об отдельной квартире.
Когда родился сын – назвали Сергеем. Иван отнесся к этому довольно прохладно. Любе даже казалось, что он ревнует ее к сыну.
− Знаете, Татьяна Алексеевна, он как приедет из командировки, ни на шаг от меня не отходит: Я – на кухне, и он рядом, даже в туалет пойду, он встанет возле двери и ждет, когда я выйду, −рассказывала она Татьяне.
− Наверное, Ваня из Оргхима не уходит, чтобы она ни в чем не нуждалась, – подумала Татьяна.− Но вот то, что пьет, терпеть трудно.
Люба ушла на кухню, а Татьяна приступила к воспитательной работе.
− Ваня, у вас замечательная жена. Очень скромная, порядочная женщина, самая скромная в нашей лаборатории. А вы ей не доверяете, оскорбляете подозрениями.
− Я что? Я – ничего. Я жену очень уважаю и не обижаю никогда.
− Вот вы приехали домой на несколько дней, и каждый день «под газом». Думаете, это приятно видеть?
−А ты поживи, как я. Придешь вечером в гостиницу и не знаешь, чем заняться, а когда работы нет, совсем от безделья дуреешь… Объект за городом, пойти некуда. Сосед поставит бутылку время скоротать, а назавтра − ты купишь, чтобы не сочли жадным.
Но ничего этого Иван не сказал, только промолчал виновато. Любу он любил очень. Два года обивал порог ее дома, пока она согласилась выйти за него замуж.
Люба жила с матерью, без отца. Жили бедновато. А Иван был очень щедрым. Увидит, что у нее сапоги поизносились, тут же пойдет и купит новые. Никогда не при-ходил с пустыми руками −всегда притащит целую сумку продуктов.
Мать уговаривала: − Ну и пусть невысокого роста, не красавец, зато – инженер, получает хорошо. Сказал, что, как только женится, комнату дадут, а потом можно и квар-тиру получить.
Квартиру отдельную Иван не получил, правда, позволили занять еще одну комнату в трехкомнатной квартире с соседкой. Это когда уже сын родился. А об изолированной квартире надо было хлопотать, напоминать о себе начальству.
Он это не любил делать, никогда ни о чем не просил: ни о повышении зарплаты, ни об отдельной квартире.
Когда родился сын – назвали Сергеем. Иван отнесся к этому довольно прохладно. Любе даже казалось, что он ревнует ее к сыну.
− Знаете, Татьяна Алексеевна, он как приедет из командировки, ни на шаг от меня не отходит: Я – на кухне, и он рядом, даже в туалет пойду, он встанет возле двери и ждет, когда я выйду, −рассказывала она Татьяне.
− Наверное, Ваня из Оргхима не уходит, чтобы она ни в чем не нуждалась, – подумала Татьяна.− Но вот то, что пьет, терпеть трудно.
( продолжение следует)