Он об этих годах рассказал нам сам. Причем довольно-таки недавно (в 2020 г.), а раньше – не особо. Я поделюсь с вами прочитанным, ведь интересны воспоминания детей войны, а также подробности жизни великого балетмейстера, недавно отметившего 95-летний юбилей.
«Мне, ученику Ленинградского хореографического училища, было 14 лет, и всей тяжести надвигающейся катастрофы мы, конечно, не почувствовали, – рассказывает он. – Детское, подростковое сознание проще адаптируется к лишениям».
Вспомнил речь Вагановой, точнее, финал:
«На собрании в училище Агриппина Яковлевна Ваганова, выступившая в числе прочих, завершила речь духоподъёмным призывом: «Да мы их всех перебораем…». Присутствующее покатились со смеху от невольной оговорки…».
Поначалу подростки верили, что враг будет быстро разбит, и не сильно испугались. Но вскоре пришла новость, что училище вместе с театром оперы и балета эвакуируется в город Молотов (ныне Пермь). Это произошло в августе 1941 г.
«Мы впервые покидали Ленинград надолго, – рассказывает он. – Без родителей. Папа сразу же ушёл на фронт». Позже он расскажет о его судьбе: «Отец вернулся с фронта с обожжёнными лёгкими и вскоре умер».
В Молотов добирались частично по реке Белой, проплывали Уфу, впервые
видели горы и парящие источники – «драку подземных драконов», как это объясняют народные предания.
«По этой реке мы с группой ребят решили сплавляться на плоту – на фронт. Были сразу пойманы патрулем и, получив подзатыльников, возвращены к месту пребывания».
Тогда многие мальчишки хотели сбежать на фронт…
Но вот прибыли. В разных источниках о жизни училища в эвакуации мелькают разные места проживания детей, они были разбросаны: то поселки Курья, Полазна (различные дома), то, реже, сам город, о чем говорит и Григорович:
«В Перми нас, эвакуированных детей, поместили в разгороженном простынями большом зале молотовского Клуба милиции».
Их заняли в готовившемся новом балете Арама Хачатуряна «Гаянэ».
«Танцы в «Гаянэ» и мы – участники детских сцен мировой премьеры – вот это и было счастье наперекор. Голод, продуктовые карточки, всего в обрез. И, тем не менее, страстное желание работой преодолевать тяжесть бытия».
Жизнь пошла своим чередом, преодолевая трудности. Ученики входили в
репертуар театра. Обсуждались события на фронте, вести о Ленинграде. Иногда случались приключения. Общественная безопасность была невысокой, и вот однажды, рассказывает Григорович, «на старейшую нашу мимическую и характерную артистку балета Евгению Эдуардовну Бибер, возвращавшуюся в гостиницу из театра, как-то напали хулиганы, и она, застрявшая в императорских временах, вскричала властно: «Жандармы! Жандармы…!». И, кажется, перепугала нападавших». История с хорошим концом...
В Ленинград они вернулись в июне 1944 г. и не сразу поняли весь ужас пережитого теми, кто там оставался.
«Выживший город залечивал раны, театр восстанавливал репертуар, вводил новых исполнителей. Училище возобновило работу в родных стенах, и мы, повзрослевшие, стали доучиваться. Ничто не должно было выбить балетного артиста из колеи. Педагоги как ни в чем ни бывало приступили с прерванного два года назад момента, будто говоря: «Так на чем мы остановились?» Удивительный стоицизм и убежденность в своей миссии» – вспоминает Григорович. Крепкую закалку получило это поколение – задумчиво добавляю я.
На этом канал завершает собственный небольшой «Григорович-фест» к 95-летию мастера. Но его балеты и редакции, конечно, не перестанут обсуждаться. Подписывайтесь на канал, кто еще не тут. До новых встреч!
