Когда уже автор канала расскажет, про славную победу мировой науки над туберкулёзом? Ведь волшебная таблетка или укол всё-таки были найдены? – спросит нетерпеливый читатель, хотя и сам легко может ответить на этот вопрос. Посмотрите на карту вашего города и области, и поищите на ней туберкулёзную больницу, диспансер или целый НИИ (Москва, Санкт-Петербург, Екатеринбург, Новосибирск, восточнее – нет, хотя именно там туберкулёз там гораздо чаще). Нашли и сразу несколько? Вот вам и ответ – «бронебойного» лекарства, так, чтобы укололся и на пробежку, так и не существует…
А ведь как всё начиналось в 50-е – эпоху чуть ли не ежегодных фармакологических революций! Нейролептики, гормоны (кортикостероиды, инсулин), витамины, инфузионные средства и, конечно, антибиотики.
Ещё в 30-е годы англичанин Флеминг открывает пенициллин. Александр, не Ян (точнее Йен), тот открыл Бонда. Джеймса Бонда.
Но этот первый антибиотик не работает против микобактерий. Зато становится понятно направление – искать надо среди грибов! Не сыроежек и маслят, конечно, а микроскопических. Род Пеницилл (Penicillium) – «великая плесень» - подарил нам десятки антибиотиков пенициллинового ряда (под сотнями торговых названий).
Позже учёные научились видоизменять действующую молекулу и создавать полусинтетические пенициллины (ампициллин, амоксициллин, пиперациллин и многие другие). А с открытием механизма «бактериальной обороны» - фермента β-лактамазы, разрушающего антибиотик, - и добавлять к ним «антиферментные» клавулановую кислоту и сульбактам (позже тазобактам). Такие антибиотики называются защищёнными пенициллинами (например, амоксиклав, уназин или тазоцин)
Все эти крайне трудоёмкие и дорогостоящие танцы с сульбактамами бубнами, конечно не от хорошей жизни. Бактерии тоже хотят жить и постоянно приспосабливаются, вырабатывая в процессе эволюции (скорость которой у них не чета нашей) всё новые механизмы защиты. И эта «дискотека», увы, становится не нашей, несмотря на более поздние и совершенные цефалоспорины и карбапенемы…
Бесконтрольный приём антибиотиков из серии «Клавдия Иванна сказала, она кабинет старшей медсестры моет, знает точно» - этой эволюции только в помощь. Хоть какая польза от Ковида – без рецепта теперь в аптеке никакой антибиотик не купишь (автор идеалист, точно).
Но «пронзим пространство и время» и вернёмся в недалёкое прошлое. Как там у классика? Знаменитый американский биохимик и микробиолог Зельман Абрамович Ваксман родился в простой еврейской семье в 1888 году. На Украине. (Стрептомицин – тоже они?!).
В 1910 вынужден уехать в Штаты (большевики вынудили за семь лет до революции – неоспоримый факт!). Учится, защищается по химии ферментов и даже в 1931 году получает профессора Рутгеровского университета (Нью-Джерси). Вот он знаменитый социальный американский лифт в действии. Все, кто уехали, сразу получили профессора и Форд-Т рядом с личным ранчо! Вот только с 200-ми сортами колбасы накладочка вышла – Великая депрессия на дворе.
Но профессор Ваксман занят делом – перебирает благословенные американские чернозёмы, кладёт их под микроскоп и смотрит всякое. Антибиотиков не изобретает, ему и с землицей интересно. Вдруг стук в дверь. Здравствуйте, профессор, я председатель Американской ассоциации по борьбе с туберкулёзом Швондер, она мисс Вяземская, и вот по какому делу.
Ладно, оставим шуточки, речь о серьёзном. По заказу названной противотуберкулёзной ассоциации Ваксман начинает поиск вещества, которое убивает микобактерии в почве. Этот феномен был известен и ранее, но что именно приводит к гибели такой устойчивой палочки (заморозка, кипячение менее 5 минут, час на солнце – всё нипочём!) так и не известно.
Но только не команде Ваксмана! За годы работы проанализированы тысячи микроорганизмов из почвы в качестве потенциального «киллера» микобактерии. Но дорогу осилит идущий. И в итоге таковой "невидимый убивец" найден - Streptomyces griseus. Из царства бактерий, но уже с «прогрессивными» элементами (имеют черты многоклеточности, образуют мицелий). К тому же выделяют множество активных соединений для взаимодействия с «партнёрами». Даже земля пахнет землёй благодаря этим актиномицетам (летучее вещество геосмин)! И вот, в 1940 году первый «целевой» антибиотик готов - актиномицин. Только слишком ядовит, не менее успешно борется и с морскими свинками, которым его вводят. Так что, - под замок и продолжаем поиски.
Ещё два года активной работы (уже веселее, чувствуется запах победы и вкус денег) и вот он получен! Стрепто… Не торопитесь, пока Стрептотрицин. Это же не кино, тут всё долго. Уже не так токсичен, но пока лечебная доза слишком близка к летальной (эта разница называется в фармакологии «терапевтическим окном», чем оно шире, тем безопасней считается препарат). Да и торопиться особенно некуда, кровавая война далеко, а больные туберкулёзом «низы» могут и подождать.
Приходит 1943, и, наконец-то, второй из антибиотиков на планете Земля и первый из противотуберкулёзных – Стрептомицин - готов. Как и полагается при капитализме – первым делом – патент. Его получает, конечно, сам профессор Ваксман и его аспирант Альберт Шац. Заодно и слово «антибиотик» закрепим за собой, лишним не будет.
Но вот он – звериный оскал капитализма. Между старым и заслуженным и молодым, но прытким (фамилию аспиранта помните?) учёными- бизнесменами начинается судебная тяжба. Шац не предлагает сдаться (почти Цэ), но, конечно, побеждают звания и заслуги. Слава первооткрывателя и Нобелевская премия в 1952 году достаются единолично Ваксману. Альберту Шацу остается лишь «утешительный приз» в виде рутгеровской премии и то спустя полвека (1994)!
Стрептомицин на какое-то время становится номер один при туберкулёзе, к тому же убивает и другие опасные микробы – возбудителей чумы, туляремии, бруцеллёза. Новый класс «чудо-лекарств» открыт – аминогликозиды! Человечество спасено, осталось только поделиться с ним секретом производства этого «волшебного порошка».
Как же. Ваксман не Кальмет с его БЦЖ, и на дворе не 20-е годы. Все «ноу хау» получает американский фарм гигант «Мерк» и не спешит ими делиться с человечеством. Деньги не пахнут ещё со времён Юстиниана. Плюс политика, куда ж без неё.
История с пенициллином (Ермольева) повторяется, и советским учёным (Н.Ф. Копылову и Г.А. Радовицкому) приходится практически с нуля разрабатывать производство стрептомицина, - ни много ни мало – стратегического средства бактериологической защиты при одной из опаснейшей из инфекций – чумы. Уже в 1947 году стрептомицин экстренно введён в перечень обязательных медикаментов противочумных отрядов СССР.
Актиномицеты (в основном, род Streptomyces) до сих пор являются источником 70% антибиотиков, полученных естественным путем (эритромицин, неомицин, гентамицин и другие).
А стрептомицин не долго оставался на «троне» противотуберкулёзных препаратов. Токсичен, средней эффективности, а главное – «медленная и вялая» микобактерия вдруг стала быстро приспосабливаться и показывать чудеса устойчивости! С чего это вдруг? И чем лечат туберкулёз сейчас? На это постараемся ответить уже в следующей статье.
А пока – будьте здоровы и не кашляйте!