Сергей Васильевич Трикачев
Было лето то ли 1978-го, то ли 1979 года. Я тогда проводил часть отпуска в Алапаевске, и мы с моими друзьями-одноклассниками Володей и Сергеем решили встретиться где-нибудь в укромном месте.
Встреча одноклассников
Володя закончил авиатехническое училище на год раньше меня, поработал в Перми, в Бахаревке техником на самолетах Ан-2, потом женился, условия для семейного проживания в Перми его не устроили, и он вернулся в Алапаевск. Здесь, поселившись у отца, устроился в прокатный цех. Серега, второй мой одноклассник, отслужил сначала срочную, а потом сверхсрочную в Германии, уволился в запас прапорщиком, тоже женился, и тоже вернулся в Алапаевск.
Вот такой троицей мы и присели в ресторане «Весна». Вспомнили учебу в школе, годы обучения в Выборге, свадьбу Сереги, когда он после срочной приезжал в Алапаевск и женился, да и вообще обо всем помаленьку. Рассчитавшись, вышли на улицу. Уже вечерело, спешить было некуда, и мы, продолжая разговор и медленно перемещаясь по тротуару, стали фланировать по улице.
Серега разбушевался
И тут Серега начал рассказывать, что ему сейчас нужно куда-то устраиваться, а возвращаться на металлургический завод, где он до службы в армии работал электриком, не хочется. Подал было документы в милицию, хотел устроиться в ГАИ, но его бортанули — не прошел по цветоощущению у глазника. В этом месте своего рассказа он несколько возбудился и не очень корректно отозвался о милиции.
Эту его громкую фразу насчет милиции услышал идущий за нами милиционер. И мы услышали где-то сзади:
— А что, это выражение про милицию и меня касается?!
Мы одновременно оглянулись, увидели товарища в форме, наверное, нужно было спокойно разойтись, и каждому, как говорится, иди дальше своей дорогой. Но Сергей, подогретый темой, не выдержал:
— Конечно, и тебя, и всей вашей милиции!
Дальше они с милиционером столкнулись нос к носу в перепалке, правда, без рукоприкладства. И тут в какой-то момент милиционер увидел на дороге патрульную машину, схватил одной рукой Серегу за руку, а другой начал махать патрулю, подзывая его к себе. Мы сообразили, что дело принимает не совсем приличный оборот. Это в наши планы не входило. Серега понял это первым, вырвал руку, и мы россыпью разбежались в разные стороны. Благо уже было темновато, и, мы зная местность, «рассосались» на просторах родного города.
Где ты, Серега?
Я добежал до родных мест возле школы №3, дошел до дома, немного переварил нашу ситуацию. Поскольку судьба друзей была не совсем понятна, решил дойти до Володи – он жил в доковском доме на улице Пушкина. Поднялся на второй этаж, позвонил, вышел Володя, улыбаясь, спросил:
— Ну вот вроде бы и выкрутились, а где Серега, наверное домой убежал?
Поскольку я о судьбе Сереги ничего не знал, мы решили сходить к нему домой — он проживал неподалеку, тоже на Пушкина. Вовчик поднялся к его квартире, минут через пять спустился и говорит:
— А его еще и не было, Татьяна сказала, что как вы вместе ушли, так и не бывал!
Разные мыслишки начали заползать в голову… А что, если поймали? А, может, в гараже? Решили выйти на Ленина и позвонить в дежурную часть из телефонной будки углу перекрестка Пушкина и Ленина. Я вошел в будку, набрал милицию и спрашиваю у дежурного по городу:
— К вам не поступал Сергей Викторович *******?
На что получил ответ:
— Данных по товарищу ******* не имеем!
Повторно идти к Сереге на квартиру мы не решились — не хотелось тревожить его жену. Решили прогуляться по улице поближе к месту наших встреч и выждать время – а вдруг объявится! Но Серега не объявился. Тогда зашли к Вове, попили чайку, рассказали о случившемся его жене, и, в полном непонимании, снова вышли в город.
Не телефонный номер в телефонной будке
Ноги сами снова привели нас к телефонной будке, я повторно позвонил и... услышал:
— А что, ребята, если из его компании, то подходите на улицу Красной Армии, ваш дружок уже заждался, начал скучать по своим друзьям!
Вот это номер! Значит, Серега сейчас в каталажке… А нам-то что делать? И тогда я предложил Вовчику:
— Давай зайдем к Татьяне, его жене, объясним ситуацию. И пусть она в нашем сопровождении дойдет до милиции. Зайдет, конечно, без нас, в милицию. Вызовет мужа и сделает ему «втык» прямо в дежурке, может отпустят!
— Нет, — возразил мне Володя, — не получится, Танюха в милицию не пойдет, она взбалмошная и нервная, скажет с кем гулял, пусть те и помогают.
— Ну, давай тогда твою Надежду уговорим, чтобы она прикинулась его женой, поругала заблудшего якобы мужа, и результат может оказаться нормальным! Лишь бы Серега правильно себя повел!
На том и порешили.
Какой сценарий поломал!
Пришли к Вовчику, переговорили с Надей, отрепетировали по ходу возможные варианты и версии и стали выдвигаться к милиции на улицу Красной Армии. Володю решили оставить у телефонной будки, а я проводил Надежду до рынка. Сам присел на выступ у деревянного забора, а она пошла в милицию.
Минут через двадцать возвращается и говорит:
— Я представилась женой, рассказала о плачущих дома детях… Все нормально шло, даже сидевший в дежурке гаишник, знавший Серегу и его жену, вида не подал, что я не та, за кого себя выдаю. Дежурный дал команду привести его, его привели, всё по сценарию шло… И тут он увидел, что рукав его пиджака порван! И его понесло! «Я, — закричал, — буду жаловаться на вас прокурору, порча имущества, оскорбление личности… В-общем, пока пиджак не зашьёте, объявляю вам всеобщее презрение!» Ну его после этих слов под ручки — и в каталажку. Увели и, видимо, не отпустят!
Ну, как говорится, на нет и суда нет. Мы сделали всё, что могли, и даже больше. Так Серегу и оставили на десять суток, не помню только, брили в ту пору голову, или нет.
Охота на Серегу
Когда он вернулся «с суток», мы с нетерпением стали его расспрашивать, как же он попался и не смог убежать? Он ответил, что за годы службы призабыл улицы города, пробежав по Пушкина, в темноте свернул вниз к Алапаихе по Софьи Перовской и, вместо того, чтобы на Павлова свернуть ещё раз, побежал и дальше прямо, к гаражам. А там тупик! Там его и поймали стражи порядка, высветив фарами…
А когда стали паковать – у пиджака рукав порвали! Вот что всего обиднее…