Мы взяли интервью у автора книги "1000 татуировок" ХЕНКА ШИФМАХЕРА.
Вы не так давно сделали татуировку Эду Харди, не так ли?
Да, он приехал в Нидерланды в 2019 году со своей женой Франческой, чтобы посетить музеи и увидеть все работы Рембрандта, и мы поехали в Делфт, чтобы увидеть мою выставку Royal Blue Tattoo. [Хэнк спроектировал несколько раскрашенных вручную фаянсовых изделий для Royal Delft — прим. ред.] Во время того визита он попросил меня сделать ему татуировку. У него было мало места, и мне потребовалось всего 10 минут, чтобы нанести герб Амстердама.
Мы знаем друг друга с 1974 года. Он часть братства, которое, кажется, сейчас очень быстро исчезает...
В свое время «1000 татуировок» оказали большое влияние на тату-культуру.
Вероятно, это одна из самых продаваемых книг о татуировках. Это вдохновило многих людей сделать татуировки! Они часто звонили мне, чтобы спросить, могут ли они использовать фотографии. Конечно, это было в те дни, когда еще не было социальных сетей. Эта книга, безусловно, сыграла важную роль в развитии татуировки.
Что вдохновило вас на новую книгу?
Люди всегда описывали «1000 татуировок» как «библию», но я подумал, что на этот раз я действительно сделаю библию. Я видел "Цирк: 1870-е-1950-е годы" Ташена и "Магия: 1400-е-1950-е годы", каждая из которых весит около 7 кг, и я подумал, что было бы здорово иметь книгу о татуировках такого размера! Поэтому я обратился к Ташену по этому поводу, и они согласились. Но они уменьшили его до 5,5 кг. Они сказали, что клиенты не любят носить с собой большие книги.
Когда вы начали над ним работать?
На самом деле все началось в то время, когда был открыт мой Амстердамский музей татуировки. У меня была оцифрована большая часть моей коллекции. Всего мы сделали около 60 000 фотографий. Осталось еще около 30000. Я мог бы легко сделать еще две книги, как эта!
Расскажите подробнее о том, как вы ее составляли.
Мы работали над книгой около шести лет. По сути, я взял много длинных интервью с редактором Ноэлем Даниэлем. Они проходили в Сан-Франциско, Лос-Анджелесе и Амстердаме. Она хотела знать все о том, откуда взялись предметы в моей коллекции, что это такое, кто кому их подарил и т. д. Много разговоров, много разговоров, много страниц. Я и сам написал кое-что для книги. Название книги придумала Ноэль; она выяснила, что большинство предметов, документов, рисунков и т. д., которые у меня есть, в основном относятся к периоду между этими датами, с 1730 по 1970 год.
Расскажите историю о том, как вы стали куратором собственного музея.
Моим первым музеем была небольшая коллекция предметов, которые я держал в своей спальне в детстве, и это были всевозможные предметы из мира природы. Думаю, история моего музея тату началась примерно в 1972 году.
Я был фотографом до того, как занялся татуировкой, и всегда фотографировал у Tattoo Peter’s [покойный Питер де Хаан, одна из легенд амстердамских татуировщиков]. У Питера была только одна нога, и он попросил меня помочь отремонтировать и перекрасить магазин. Когда он заменил свои флэш-листы новыми, он отдал мне старые, а я сохранил их. Мы с Питером вместе поехали в Англию. Татуировщики, которых мы посещали, давали мне визитку, флэш-лист, старую машинку... и постепенно моя коллекция росла.
Вы уже были татуированы к тому времени?
Нет, в то время у меня не было татуировок. На самом деле, я помню, как в 1971 году в Гамбурге я посетил небольшой тату-конвент Theo Vetter's Tattoo Trefen и внезапно понял, что у меня нет татуировок!
Я вернулся домой, чтобы увидеть Тату Питера, и сказал ему, что он должен исправить это прямо сейчас. Моей первой татуировкой был череп барана, отсылка к моему знаку зодиака Овен. Я не верю в астрологию, но это все, что я мог придумать под влиянием момента. Вы можете слишком много думать о татуировке, и тогда она не сработает. Люди, кажется, так серьезно относятся к татуировкам в наши дни! Вы должны время от времени делать что-то глупое.
В наши дни люди очень серьезно относятся к истории татуировки.
Да, когда я впервые начал собирать татуировки, это никого особо не интересовало. Теперь вы видите людей, продающих вещи в Интернете, и они просят 50 евро здесь, 100 евро там. У меня дома куча всяких вещей. Если бы я все это продал, я мог бы жить в замке на юге Франции с двумя бассейнами и теннисным кортом.
Как все изменилось...
Многое в старом мире татуировки было действительно связано с друзьями по переписке. Ты напишешь этому парню, и он ответит, прислав фотографии. Или он прислал визитки. Вы становились членом Австралийского тату-клуба или Японского тату-клуба, а потом кто-то просил вас приехать в гости, и так оно и было. Вот как это было. Как водоворот, и вдруг тебя втягивает в его середину. Я всегда старался узнать как можно больше информации. Я был на поиске!
Я тоже был очарован племенным миром.
Я ходил по разным местам, чтобы узнать, какие у них татуировки, и посмотреть, живы ли они. Для меня это была настоящая татуировка.
Мне нравится думать, что мы немного помогли возродить некоторые из этих традиций. Но не обошлось без опасностей... Я был в поездке на Борнео с моим другом Энтони Кидисом из Red Hot Chili Peppers, и мы оба подхватили лихорадку денге и чуть не умерли... И снова ты взял свою жизнь в свои руки.
В книге вы рассказываете о поездках в голландскую сельскую местность с отцом и о фотографиях, которые вы делали.
Да, визуальное искусство всегда было моей вещью. Я родился в католическом мире и изучал Библию по иллюстрациям Гюстава Доре. Он один из моих любимых художников, наряду с Альбрехтом Дюрером, Питером Брейгелем, старыми фламандскими мастерами и Иеронимом Босхом. В детстве я долго болел и не мог сосредоточиться в школе. Я создал свою собственную реальность. У меня была дислексия, но в те дни никто не понимал, о чем идет речь. Учителя были очень строги со мной.
Я знал свою историю, хорошо справлялся с геологией и искусством, но не умел писать.
Я всегда был парнем с картинками.
Некоторые из ваших рисунков представлены в новой книге.
Я делал рисунки с работ любимых художников, таких как Босх. Если вы перерисовываете работу другого художника, вам вдруг приходится быть со всеми элементами картины. Таким образом, перерисовывая, вы обнаруживаете то, о чем не подозревали. Я бы порекомендовал это татуировщикам. Если клиент приносит вам картинку, перерисуйте ее. Потому что тогда вы быстро узнаете, где находятся сложные части изображения. И вам нужно знать это, прежде чем начать татуировку, пока не стало слишком поздно.
Вернемся к вашей коллекции. Амстердамский музей татуировки был самым большим в мире, не так ли?
Да, это было. После его закрытия в 2013 году меня признали банкротом, и вся коллекция попала во владение государства. Это было трудное время. Мне пришлось бороться с голландским правительством, чтобы вернуть его. Но они ясно дали понять, что ни в чем из того, что произошло, не было моей вины. У меня есть все здесь, в доме, и я все еще просматриваю все коробки, чтобы посмотреть, что осталось из того приключения, а что нет.
Какие планы на коллекцию сейчас?
Мне нужно принять одно из важных решений в жизни. мне нужно понять что я буду делать с коллекцией. Вот почему я создал Schiffmacher Tattoo Heritage, группу людей, которые помогают мне в этом. Мне всегда было трудно избавиться от вещей, и я никогда ничего не продавал, но Covid-19 заставил меня понять, что у нас действительно будут проблемы, если я неожиданно умру. Луиза внезапно станет отвечать за сбор, и это будет дерьмовый мир, полный стервятников и гиен. В течение двух лет у нас был отличный музей, и он выглядел очень хорошо. Если бы у меня была пара миллионов, я бы купил здание. Аренда в Амстердаме нецелесообразна, так как это очень дорого. Мы не будем управлять музеем. Это будет просто коммерческий проект. Мы бы работали каждый день только для того, чтобы двери заведения оставались открытыми, и это было бы нехорошо. Но миру определенно нужны музеи тату.