Отношения казаков Левобережной Украины с господствующей Польшей к 1653 году пришли к своему логическому тупику. Анархичная и малопредсказуемая Гетманщина не устраивала Речь Посполитую в качестве полунезависимого анклава под боком. Правобережная Украина и ее люди давно уже считались польскими владениями (крепостное право в Речи Посполитой юридически окончательно оформлено Третьим Литовским статутом еще в 1588 году), а вот Левобережье тревожило.
Казацкая чернь постоянно бунтовала против того, что ее не вписали в польский королевский реестр, а значит, обделили жалованьем (у поляков просто не хватало денег осчастливить всех желающих, а потому они включили в реестр только самые лояльные казацкие полки). Войсковые полковники были готовы служить кому угодно, кто заплатит золотом больше, но Польша уже не прощала постоянных метаний и предательств.
Запорожцы с 1620 года забрасывали посулки в стороны Москвы. Гетман запорожский Сагайдачный в противостоянии с реестровым гетманом Неродичем-Бородавкой искал союзников и просил Московию взять запорожцев под свою руку. В Москву прибыл запорожский старшина Петр Одинец с предложением верной службы черкасов в обмен за плату. Москва отказала.
И это было началом политического торга. Стороны торговались, но старшая сторона демонстративно делала вид, что предложение не интересует. Да и не было тогда у Московии сил и желания вступать в борьбу с Польшей, которая неизменно выступит против Руси, едва Москва примет предложение Руси Малой и отчекрыжит от Речи Посполитой кусок владений.
И если мелочные склоки украинского казачества Великую Русь интересовали мало, то вопрос защиты православия имел более высокую ценность. Но несмотря на обращения митрополитов Киевских Исаи Копинского (1622г) и Иова Борецкого (1624г) о принятии в состав России православного люда в подданство московского царя — Михаил Федорович отказал и этим посольствам. Не гоже смущать польских поданных, коими являлись малороссы, и самовольно переводить их в подданство русское.
Было отказано и запорожскому гетману Богдану Хмельницкому в 1649 году, когда Хмельницкий поднял бунт и просился под русскую присягу. Но царь московский Алексей Михайлович принял тогда решение поддержать запорожцев символической суммой денег и оружием.
Можно сказать, что сам польский король Ян II Казимир был повинен в том, что его поданные переметнулись на сторону России, когда перестал держать свои обещания. Левобережная Украина терпела притеснения, поляки упорно насаждали на Малой Руси католическую веру, хотя обещали не делать этого.
Но когда Земской собор в 1653 году принял решение "гетмана Богдана Хмельницкого и все Войско Запорожское з городами и з землями принять", а Переяславская Рада в 1654 году "самостоятельно" приняла решение встать под руку Москвы — наступил новый этап взаимоотношений.
Когда казаки предлагали русскому царю свою присягу — они взамен выдвигали целый ряд требований. Ключевые из них были взаимоисключающие: не вмешательство Московской Руси во внутренние дела Малороссии и защита Москвой Малороссии от внешних врагов. То есть в царские холопы казаки записываться намерены не были, но защиты просили.
Но, приняв присягу Москве, верхушка Левобережной Украины по каждому поводу теперь обращалась с просьбами к русскому монарху. И часто это происходило во время конфликтов верхушки с собственным народом. А невозможно пользоваться помощью и защитой Москвы и при этом сохранять от нее независимость.
Уже преемник Хмельницкого, бывший писарь, гетман Иван Выговский (который терпеть не мог московитов и мечтал прибиться к полякам), в начальном этапе своего правления (до своего предательства и подписания договора с поляками), бил московскому царю челом и просил царя прислать дьяков, дабы те провели среди казаков перепись, да не вписывать в сказки всяку чернь, прибившуюся к казакам.
Одобрил Выговский и идею выставить в каждом украинском городе по московскому воеводе:
“Этим в войске бунты усмирятся … изволил бы великий государь послать в войско запорожское своих воевод и ратных людей для искоренения своеволия”.
Выговского, как польского шляхтича и женатого на полячке, спасенного Хмельницким, не принимали казаки и не верили ему. Самостоятельно справиться с ними он не мог, не смотря на побивания непокорных в войске.
А при гетмане Иване Брюховецком Украина и вовсе стала царской провинцией. В 1665 году Брюховецкий подаст в договоре с Москвой, среди прочих, и следующие статьи:
"Для усмирения частой шатости и для доказательства верности к государю всякие денежные и неденежные поборы от мещан и поселян погодно в казну государеву сбираются; по всем городам малороссийским кабаки будут только на одну горелку, и приходы кабацкие отдаются в государеву казну; туда же идут сборы с мельниц, дань медовая и доходы с купцов чужеземных.
После избрания каждый гетман обязан ехать в Москву и здесь от самого царя будет принимать булаву и знамя большое;
Киевским митрополитом должен быть святитель русский из Москвы;
5-я статья определяла, по скольку в каких городах быть царского войска."
Гетман также просил себе охрану “из московских людей”:
“Без таких людей мне никакими мерами быть нельзя в шаткое время - меня уже раз хотели погубить, да сведал вовремя”.
А подпишется же Брюховецкий под этими "московскими статьями" "холопом Ивашкой".
Брюховецкий позже предаст Москву, и предаст польского короля, переметнувшись к туркам. Но в порыве верноугодничания дело свое в последующем закабалении Украины он сделал.
Но более всего в закабалении своего народа причастна казацкая старшина, которой гетманы направо и налево раздавали земли Малороссии и посполитый народ. Владельцами сего стали полковники и гетманские родственники, дружки и собутыльники. Свои закабаляли своих. Едва миновало время Освободительной войны против польских панов, как из собственного народа выпятилась новая знать.
Историк Дмитрий Дорошенко пишет:
"Мало по малу на Гетманщине установились порядки, которые очень напоминали собой Польшу. Место прежней шляхты заняло казацкое общество, из которого выделилось свое панство или старшина. Это панство обратило свободных сначала крестьян в своих подданных и чем дальше, тем все больше это подданство приближалось к настоящему крепостничеству..."
Лишь малую часть времени Левобережные украинцы являлись вольными и безнадзорными (70-80 лет после Освобождения), из хлопов польских вскоре они превратились в холопов местных новоявленных помещиков.