Эта история произошла много лет назад, ещё в советские времена, с одной моей хорошей знакомой. Она в те годы училась в медучилище, друзья знали её, как человека открытого, весёлого, и где-то даже авантюрного склада характера. Для общего дела могла, пожалуй, и в растопленную печь залезть. Чего стоил только эпизод, когда ради сценки в конкурсе их медицинского училища, для того, чтобы наглядно изобразить приступ сердечной астмы с розовой мокротой изо рта - хлебнула глоток шампуня вперемешку с кристаллами марганцовки. Как говорится: всё для фронта, всё для победы. Так вот на сцене, не смотря на то, что хлебнула она прилично, розовые пузыри изо рта не пошли. Они отменно пошли, к неподдельному изумлению окружавших её пассажиров тролейбуса, гораздо позже, когда горе-артистка возвращалась после выступления домой. И как она не отравилась тогда - одному Богу известно, Который, будем надеяться, хранит эту авантюристку и поныне. Но это, так скажем,- лирическое отступление, а случай, произошёл вот такой...
Пребывая на втором курсе мед.училища, моя знакомая проходила практику в отделении гематологии, а точнее - гематоонкологии, где получают лечение больные в том числе с лейкозом. Молодых студенток-практиканток прикрепили на помощь процедурному кабинету, чтобы они осваивали внутримышечные инъекции и другие манипуляции.
И вот надо сказать, что шприцы в ту пору были стеклянные, многоразовые, и иголки в мягкие ткани входили не на "ура", так скажем, как это, допустим, происходит сейчас с одноразовыми пластиковыми шприцами. Приходилось попотеть, набить руку, изловчиться, чтоб понять, каким макаром, с какой силой нужно направить шприц так, чтоб железная игла вошла с первого раза. Или же освоить приём "хлопка" (сведущие люди в курсе).
Так вот, получив в руки шприц с лекарственным веществом и задание сделать внутримышечную инъекцию пациентке в палате такой-то по фамилии такой-то, моя знакомая, практически никогда до этого уколы не делавшая, героически направилась к месту происшествия.
Она зашла в палату, нашла нужную пациентку, предупредила её, что сейчас будет совершать укол. Женщина лет тридцати послушно повернулась, лёжа на кровати. И вот тут началось хождение по мукам, причём как для начинающей медсестры, так и для пациентки, так как ни с первого, ни со второго раза иглу вогнать в мягкие ткани пресловутой верхне-наружной четверти не получалось...
Практикантка вспотела, ужасно нервничала и переживала, но, как говорится, слезами горю не поможешь, надо действовать. И она упорно продолжала действовать, пока с третьего раза не погнула эту злосчастную, и даже можно сказать - позороносную иглу....
Конечно, было очень неприятно, стыдно, ужасно (каких только нестерпимых ощущений не напридумывает себе неопытная подростковая фантазия). Студентке казалось, что женщина сильно недовольна, разгневана (да и чему тут радоваться?), и ещё более стыдно было от того, что по неопытности пытаешься несомненно всех уверить в своей компетентности (даже если ничего не умеешь, дело чести, так сказать), и стремишься быть непререкаемым авторитетом. И столько пыжания, многозначительности и деловитости - псу под хвост, держа в руках погнутую иголку. И ещё одним моментом, добавляющим градус стыда, было то, что на всю эту неудавшуюся манипуляцию не отрываясь смотрела, как на грех, соседка женщины - молодая девочка, лет 14-16-ти. Она не отрываясь смотрела за процедурой; и не она, конечно, виновата, что процедура не удалась, но практикантке очень бы хотелось, чего греха таить, чтоб никто под руку не смотрел, а главное - не был лишним свидетелем позора... Но попросить она об этом девушку, понятно, не могла.
И вот, после такого конфуза, краснея, извиняясь и уверяя, что сейчас всё будет исправлено, моя знакомая поворачивается, чтоб уйти и встречается глазами с этой девочкой. Практически - её ровесницей. И понятно, что горе-медсестра была не очень рада, что кто-то ещё видел это недоразумение, и если от женщины она ожидала гнева за свою неумелость, досаду или обиду (ничего такого, кстати, не последовало), то в глазах девушки она ожидала увидеть всё, что угодно, кроме этого...
Она ожидала увидеть презрение, насмешку, неприязнь, недовольство (больше сочувственного характера) из за того, что такой же пациентке ну не сказать, что причинили вред, но не помогли - однозначно. Так называемая палатная солидарность, когда люди переживают друг за друга в общей беде и неприятность другого расценивают как свою. Так вот она, моя знакомая, ждала увидеть что-то одно из этой гаммы чувств, либо его оттенок. Но она увидела другое...
Она увидела широко раскрытые, светлые, удивлённо смотрящие на неё глаза. В них даже был какой-то оттенок радости, что ли? Или доверчивости? Девушка просто смотрела, без каких -либо эмоций, и всё равно было в глазах чуть-чуть какого-то детского удивления.... Там не было осуждения... И это было совершенно удивительно. Но поскольку встреча глазами длилась какие-то доли секунды, эта моя знакомая не успела всё проанализировать мгновенно, и по инерции, не ожидая к своей персоне после такой оплошности ничего, кроме презрения, она успела недовольно дёрнуть плечом... И вышла из палаты. И уже сейчас не помнит, сама ли переделывала вновь эту незадавшуюся инъекцию, или позвала всё же опытную медсестру.... Дело в другом.
Дело в том, что придя на следующий день всё так же в это отделение для продолжения практики, она узнала, что ночью умер один пациент (что было не редкостью, к сожалению, именно в этом отделении, по понятным причинам. ) Ей сказали, что лежит человек в ванной комнате, и через какое-то время студентке понадобилось зачем-то туда войти. Открыв дверь, она увидела женщину, лежавшую к ней теменем, на кушетке, с длинными светло-русыми волосами с как-то проседью. Воображение тут же дорисовало старенькую бабушку. Пройдя в конец ванной комнаты, взяв, что требовалось и возвращаясь назад, моя знакомая заметила какое-то несоответствие своего представления об умершей, как о пожилом человеке - с лицом, которое она увидела. Это было молодое лицо. Студентка начала рассматривать его и она узнала эту девочку...
Она лежала на кушетке с какой-то блаженной улыбкой. И стоя рядом с ней, не было никакого страха, давящего, ужасного или мистического чувства, что обычно так или иначе сопровождает явление смерти. В эту минуту казалось, что в комнате просто нет потолка... И где-то над ними разверзлось Небо, открывая свои Врата... Это было совершенно непередаваемое таинственное ощущение вечного покоя и блаженства.
И вспоминая потом этот удивлённый, открытый на мир ангельский взгляд, она так же поняла, что в нём не было зависти к тому, что кто-то умирает, а кто-то остаётся жить...