Рождественски-украшенные улочки уютнейшего на свете города; мирное и такое сыто-спокойное время начала ХХ века; добродушные и празднично одетые горожане распевают народные песни вперемешку с «популярными в народе» оперными партиями…- и «сквозь» это празднество идет невысокого роста, чуть сгорбленный человек, в строгом черном пальто, с неизменным пенсне на задумчиво-суровом лице, излучающем ВЛАСТЬ!
«Когда он шел по улице, то даже извозчики, оборачиваясь ему в след, возбужденно и испуганно шептали: Малер!» (из воспоминаний дирижёра Бруно Вальтера).
ФиаскоФобия вовсе не уподобилась дешевой беллетристике (как могло бы показаться…) – просто мы не знаем, как еще, описать невероятную популярность оперного искусства в Вене, причем, среди самого широкого круга людей (вот где настоящий масскульт!), и «предводителя» всего этого – великого австрийского композитора/дирижёра/директора оперы/шоу-бизнесмена/etc. Густава Малера.
Нет смысла, «пересказывать» биографию самого Малера – наши Читатели ее и так знают, поэтому мы лучше (?) кратко «обрисуем» наше виденье развития «этого масскульта».
Итак, знакомый нам «театр» начался в Греции и репертуар его лучше всего характеризуют пьесы Аристофана - эдакие боевики с убийствами, «солдатско-народным» юморком и прочими «развратами»; средневековье с его «балаганами» тоже понятно; потом – Венеция, с ее оперными-шоу-бизнес-театрами: содержание пьес с сортирным юмором и массовостью голливуда-боливуда нравилось жующей и плюющей публике (в прямом смысле: зрители лож плевали и пр. в партер, поэтому его зрителям «официально» разрешалось сидеть в шляпах); а потом…
Потом «случился» Рихард Вагнер, ЗАСТАВИВИШИЙ публику МАССОВО слушать/любить/понимать серьезные (и мрачные, без «хэппи-эндов» - примечание ФиаскоФобии) произведения – из 12-ти написанных опер Вагнера до сих пор в постановке 10-11 (!); у того же Верди это соотношение примерно выглядит так: 200 написанных опер, из которых публика знает максимум 3-4.
И вот, «продолжателя дела Вагнера» Малера (он сам себя так называл) назначают директором Венской императорской оперы; и он, этот, невысокого роста (163 см) человек, за десять лет директорства-ДИКТАТОРСТВА (1897-1907гг.) поднял популярность оперы «в народе», до невиданных доселе вершин!
Начал Малер с «административно-репрессивных» мер - опоздавшие (даже наследные принцы!) не допускались в зал; дальше-больше: сам дирижёр стоял к публике спиной (а в зале император!), и вообще - обращал на эту самую публику минимум внимания, дирижируя музыкантами столь экспансивно, что газеты пестрили карикатурами с подписями: «кошка в судорогах», гальванизируемая лягушка».
Успех Малера в том (на наш взгляд), что он мог сочетать в себе, казалось бы, «не-сочетаемые» для художника качества:
- гениальность Творца: «Становишься, так сказать, только инструментом, на котором играет Вселенная…» (Густав Малер)
- опытным царедворцем-церемониймейстером-диктатором: «Я думаю, Малер страдал от гипноза власти» (Ромен Роллан)
- бизнесменом-«продвигателем идей» (а-ля Вагнер, Битлы, Джобс, Маск): в рекомендательном письме в Вену, директор будапештской оперы особо отмечал способности Малера к «коммерческой стороне художественного предприятия»
Так, что же выходит: полный успех и победа! – в чем же фиаско, спросит Читатель?
Для ответа на этот вопрос лучше всего съездить в Вену (ну, не навечно же эти фокусы с пандемией и неприлично высоким курсом евро), и расположившись в театральном буфете («с видом» на памятник (?) Малеру из черной бронзы от другого Великого – Родена) окинуть взглядом публику; а потом проделать подобное – у нас в Большом, или нью-йоркской «Метрополитен», или в Будапеште – не столь важно где именно - и что же мы увидим?:
- оперное искусство превратилось из масскульта в узкий сегмент (бизнес-словечко, но иначе не скажешь) ценителей: разве сравнить с толпами на концертах реперов или-как-их-еще-там?!
И, «вина»-достижение Малера (это только наше мнение сейчас) в том, что именно он, подняв популярность оперы на небывалую высоту, просто «не оставил» ей места куда еще расти – ну, не бывает выше, наверное…
Не случайно, 5 декабря 1907г., провожая Малера в Америку (пришло человек двести – весь цвет Вены!), художник Климт сказал: «Кончилось».
Через 10 лет не станет «самой уютной на свете» Австро-Венгерской империи и вообще весь мир покатится в тар-тарары и будет «катиться» туда почти весь ХХ век.
Но, музыка Малера, вообще его творчество, будет оказывать магическое (в прямом смысле!) воздействие на слушателей (просто, нас-слушателей станет меньше…).
Хороший пример этой «магии» - судьба Гилберта Каплана, биржевого брокера, который, услышав пятую симфонию Малера: бросил Уолл-стрит, выучился дирижированию, стал мировой Величиной в музыке.
Сделаем смелость предположить: у каждого из тех, кто слушает Малера, есть своя любимая симфония и уверены, с ней тоже связана история пусть маленького, но ЧУДА.
Оба автора ФиаскоФобии совсем-не-мистики (скорее «анти-мистики»), но каждый раз, бывая на кладбище в Гринциге (это пригород Вены, а совсем не Центральное кладбище с могилами Бетховена, Брамса, Шуберта, Штраусами), мы все думаем: а может быть Малер знал «все заранее» («уход» оперной музыки из масскульта и снижение популярности носителей этой культуры)?
Великий человек завешал похоронить себя именно в Гринциге – без речей и музыки; только невысокое надгробье с именем и фамилией; как сказал сам Малер: «Те, кто придут ко мне, знают кем я был, а другим знать не надо».