Текст и воспоминания о своем четвероногом друге от Старого Солдата.
…Он был черным, как безлунная ночь. Так нам сначала показалось.
Мы с женой выходили из дома, спешили к кому-то в гости, и тут у нас под ногами внутрь квартиры прошмыгнуло что-то мелкое и попискивающее.
Существо, покачиваясь на слабеньких лапках, продефилировало по коридору коммуналки и остановилось перед дверью нашей комнаты. И пискнуло уже как-то требовательно. Мы запустили его внутрь, быстренько налили в блюдечко молока и умчались в гости. Мол, потом разберемся… Мы и предположить тогда не могли, как наша жизнь на ближайшие десять лет изменится.
…Я как-то всегда очень хорошо относился к животным. Ну, в лесу – все понятно. Там для меня все звери – от зайца до медведя – братья. Не в том смысле, что при встрече бросаемся с радостными воплями обниматься. Просто мы – одной крови. Я не осуждаю людей, увлеченных охотой. Для них звери – добыча. Как для меня – грибы. Но сам никогда не смогу выстрелить в зайца или лося. Братоубийство – крайняя степень падения человека. Так я считаю.
В миру – по другому. Там основное деление на «собачников» и «кошатников». Я всегда принадлежал ко вторым и могу объяснить – почему. Нет, собаки – это прекрасно. Глянутся мне крупные породы – всевозможные овчарки, например. Или большие дворняги, которые ведут себя с чувством собственного достоинства. Мелкие мопсы и всякие болонки вызывают чувство жалости к ним и неловкости за… людей. Которые вывели эти «карманные» породы себе на утеху. Хотя, понятно, что, например, для одинокой старушки такая нелепая особь – отрада и свет в окошке.
Однажды испытал к конкретному псу чувство уважения и даже родства. Увидел красавца ирландского сеттера в лесу. Как он красиво и целенаправленно шел «челноком»! Ну, точнейшая копия одной из моих грибных техник поиска!
И все же… Говорят, что собака – друг человека. Да, согласен. Но друзья разные бывают. Друг, который смотрит на тебя с постоянной преданностью в глазах… Не знаю. Меня это напрягает. Впрочем, сегодня я не о собаках.
…Поздно вечером мы вернулись домой. Котенок сидел посреди комнаты и смотрел на нас оценивающе. Видимо, мы прошли фейс-контроль. И он остался у нас жить. Кстати, черным он оказался лишь наполовину, если смотреть сверху. А если кверху лапами перевернуть – был белее снега.
Он вырос совсем не крупным гладкошерстным котом. Но «фигуристым»: широченная грудь и узкая попа. Главное же – характер.
Это был «бойцовый» кот. На кличку «Ушастый», которую ему дала жена, он не откликался. Как и на мои, более ему подходящие – «Лютень» и «Киллер». Метить территорию в квартире я его отучил, хотя, это обошлось мне дорого: крови из меня он выпустил немало. Причем, привычки царапаться не имел – бил клыками и четко по венам. Шрамы от клыков и сейчас, спустя тридцать лет видны на руках.
Проблемы наметились, когда жена была на сносях. Как совместить в одной комнате коммуналки зверя и грудного ребенка? Погоревали и попробовали отдать его знакомым в деревню. Через пару дней новые хозяева взвыли: «Приезжайте, забирайте. Это ужас какой-то!». Радостная жена поехала забирать. Ну, и?
Когда привезли дочку из роддома, мы дежурили несколько ночей. Кот относился к дочке индифферентно, но кто его знает… Наконец, кто-то из нас во время дежурства отключился. Утром подхватились в ужасе. И видим: кот и запеленутая дочка лежат в детской кроватке «валетиком» и мирно сопят.
Он вообще не обижал детей. Ни разу. Никаких. Ни человеческих, ни котят, ни щенков. К взрослым особям был беспощаден. Дочку же, пока она была маленькая, просто охранял. На даче вел себя, как секьюрити, ходил за ней, присматривал. И эта охрана была надежнее самого лютого пса. Соседи по дачам в начале лета всегда спрашивали: «Когда привезете своего?». Ночной ор котов отдыхающих очень напрягал. Мы привозили. И через день по ночам становилось тихо-тихо. Даже собаки опасались тявкать.
При этом он был хоть и «бойцовым», но нормальным котом. Иногда мурлыкал, даже ласкался. Любил сидеть у меня на плече и обозревать окрестности. Спал исключительно на подушке у жены, причем перед сном всегда умывался, а потом облизывал ей лицо.
Когда я приходил с работы, меня встречала семья: жена, дочь и кот. Первые – радостно, кот – строго: «Минтая добыл? Молодец. Тогда – заходи». И поощрительно бодал лбом под колено. Впрочем, на минтае он не зацикливался. Очень любил грызть кофе в зернах, а при виде даже просто коробки с замороженными креветками впадал в буйство и бегал по потолку.
Иногда впадал в состояние болтливости. Причем не только мякал с удивительным богатством интонаций, но и погавкивал и похрюкивал. Рассудительный был зверь.
Наш кот был личностью. Яркой, противоречивой.
Я мог бы написать о нем повесть. Со множеством и смешных, и драматических эпизодов. Как он, например, спрыгнул ночью со славянского шкафа на меня, лежащего на кровати, и попал совсем не на то место, на которое следовало попадать. И пока я катался по полу от боли, жена заходилась в истерике от смеха. Это помогло мне лучше понимать женщин.
Как он изорвал руку лучшему моему другу, ослабившему бдительность при постановке коту укола, что кончилось скорой помощью и госпитализацией товарища. Обошлось, впрочем. Как я возил кота после этого в ветеринарку за справкой, что он не сумасшедший, а просто по жизни такой. Чтобы другу еще уколы от бешенства не ставили. Да ветеринары через пять минут готовы были уже выдать справку, что мой кот - ангел воплоти. Лишь бы я его увез.
Как дважды нам приходилось буквально ставить на уши всю Москву (это 90-е!), чтобы вытащить кота практически с того света. А в третий раз – не смогли… Невозможно было смотреть, как он мучается. Решение, которое я тогда принял, и сейчас остается одним из самых тяжелейших в моей жизни.
Ветеринар сказал, что котов полагается сжигать. Зима выдалась снежной, но лес был рядом. Я за свою жизнь развел множество костров. Один единственный был – страшный. Этот. Потом мы с женой плакали и пили водку. Не помогало. Водка казалась водой.
Всем, наверное, известна фраза Антуана де Сент-Экзюпери: «Мы в ответе за тех, кого приручили». В данном случае это – не совсем так. «Мы в ответе за тех, с кем сроднились».
Как и все люди, я иногда думаю о тех, кого помню и люблю. О тех, кого уже нет. Это близкие люди и… кот. Черный, как ночь, если посмотреть сверху. И белее снега, если перевернуть…