По вечерам я провожал закаты. Лучшее место находилось аккурат за моей гостиницей, буквально в двадцати метрах. Я следил за тем, как стремительно опускается в океан оранжевый солнечный диск. Смотрел на него через ветви пальмы, которые разрезали солнце на сектора. Пальма росла практически параллельно берегу, лишь выпрямляя свечой свою крону над водой – картина, которая часто встречается на Мальдивах. По соседству с ней когда-то были еще две пальмы, но с ними что-то случилось, кроны срубили, и сейчас их стволы лежали в воде, как обезглавленные трупы.
Как ни странно, но в час заката я находился, как правило, один. Лишь изредка компанию мне составлял кто-то из туристов. Ничего не поделаешь. Цифровые технологии уверенно переигрывают романтику.
Из птиц на острове обитают голуби, вороны (куда же без них!) и цапли. В соседнем с гестхаусом дворе жил любитель попугаев. В углу его сада в большой металлической клетке непрестанно ворковали около 30 волнистых попугайчиков, а в самом саду обитали шесть крупных птиц. С позволения хозяина, я устроил там фотосессию, и моим фаворитом стал черно-красный какаду с хохолком, который оказался не очень сговорчивым на фотографирование.
Видел я на острове и летающую лисицу, а вот моим постоянным клиентом стал рыжий кот, который, похоже, был вечно чем-то недоволен, так как его раздраженное мяуканье я слышал и днем, и ночью.
Еще из живности на острове мне попадались его традиционные обитатели: большие черные муравьи, ящерицы и крабы-отшельники. А вот ос и тараканов я прежде не видел. Осы были достаточно крупными, сантиметра четыре в длину, но тараканы по своим размерам их превзошли. Я видел двух. Первый, распознав во мне личного врага, поспешил быстро ретироваться, а второй стал жертвой муравьев. Пятисантиметровый гигант лежал навзничь, весь облепленный ими, изредка подрагивая лапами, напомнив мне Гулливера и лилипутов.
Меня предупреждали о том, что на острове есть комары. Я их не видел, но пару раз наблюдал за тем, как проводят антимоскитную обработку, распыляя из какого-то автоматического аппарата, похожего на обычную трубу, едкий дым. Местные мне сказали, что комары не кусают туристов, так как у них другая кожа и иная кровь. Я, понятное дело, расценил это как шутку.
Как-то, гуляя по острову, я набрел на дерево со странными зеленого цвета плодами, похожими на лимон. Разговорился с одним из местных. Он знал английский, но название этого дерева знал только на дивехи – языке островитян. Оказалось, что его плоды обладают чудодейственными лечебными свойствами. Когда они созревают и становятся желтыми, их срывают, кладут в емкость с водой, выдерживают, а потом пьют настойку, не обращая внимания на отвратительный вкус. По его словам, плоды очень эффективны для лечения заболеваний сердечно-сосудистой системы и суставов.
Как я потом узнал, это было хлебное дерево.
Когда на остров опускался вечер, жизнь в нем, к очередной волне моего удивления, окончательно замирала. Я отправлялся на ужин в один из местных ресторанчиков. Всего побывал в четырех. Еда мне понравилась, цены оказались демократичными, и, сидя на открытой веранде, я наслаждался тишиной и теплотой острова.
После ужина шел к пальме играть с крабами. Я называл это приручать крабов. Оказывается, они небезразличны к свету. Днем их практически не поймать, а вечером они становятся более смелыми и готовыми к общению. И те – такие крупные и важные, цвета ржавчины, которые большую часть времени живут в воде и в щелях между камнями, и другие – небольшие, песочного цвета, которые роют норки в песке. Я их ловил, а затем отпускал, но с интересом отметил, что только что отпущенные мною крабы охотно возвращаются в круг света от моего фонаря безо всякой опаски быть пойманными вновь.
В один из вечеров я заметил двух совсем маленьких скатов у самого берега. Один был черного цвета, другой – серого. Я знал, что скатов тоже привлекает свет (двумя днями ранее я наблюдал за тем, как в районе пристани величаво бравировал отряд из восьми крупных скатов), но так близко (буквально в 30 см) я видел их впервые.
Из неприятно увиденного мной из жизни океанских обитателей я могу отметить две сцены. Первая – нападение совсем небольшой морской змеи на крупного краба. Я так и не понял, как ей удалось ухватить краба за панцирь, и каким образом она собирается расправиться с ним. Досматривать финал этого противостояния я не стал, так как предположил, что проигравшим в этой дуэли так или иначе окажется краб, на стороне которого были мои симпатии.
По вечерам я совершал моцион по безлюдному острову, и прогулка вдоль пляжа была неотъемлемой частью такого променада. Однажды луч света моего фонарика выхватил на берегу какой-то предмет. Подойдя ближе, я увидел, что это рыба, которую еще не встречал. Плотная особь черного цвета, похожая на небольшой бочонок, лежала на боку. Ни ран, ни следов повреждений на ее теле я не увидел. Более всего меня поразили ее зубы. Фактически это были две угрожающего вида пластины. Позже я узнал, что это – ядовитая рыба-собака, обладающая мощными челюстями и зубами, которые без труда разрезают алюминиевую пивную банку.
Перед тем как я возвращался в свой номер, я шел в сторону качелей недалеко от пляжа. Они стояли рядом с водой и так же, как и качели на пляже, имели аналогичную вывеску с признанием в любви к острову.
В свой последний вечер я смотрел в высокое черное небо, звезды на котором как будто кто-то специально натер фосфором, чтобы они ярче светились, а потом переводил свой взор на безбрежный океан.
Где-то там, далеко-далеко, находилось такое нелепое для здешних условий заведение, в котором я работаю, о котором я совсем забыл и даже не представлял, что уже завтра буду входить в его двери. Я думал о Гули, этом райском острове в Индийском океане, где все цветет в самой необычной форме белым и желтым, оранжевым и красным, алым и сиреневым, несмотря на жару за 30 градусов и полное отсутствие дождей. Цветут не кактусы с их колючками, а деревья и кустарники, у которых есть листья. И еще на контрасте вспомнил о грязи, которой здесь нет. Есть только песок. Нежный, теплый и раскаленный днем и прохладный ночью, не имеющий никакого отношения к тому безобразию, которое ждет меня на московских улицах.
Я уезжал с острова ранним воскресным утром. Атит, 23-летний стройный юноша из моего гестхауса, приехавший на Мальдивы из Бангладеш три года назад на заработки, посоветовал мне ехать обычным паромом до Мале, а там взять такси, которое по недавно открытому мосту довезет меня до аэропорта.
Все оказалось так, как он и описал, разве что таксист отвез меня не в аэропорт, а к паромной переправе, откуда суда перевозят людей на пристань, совсем рядом с воздушной гаванью. На мой вопрос про аэропорт он пролепетал: «Нот воркин». Я не стал допытываться о том, что «не работает», купил за 10 руфий (70 центов) билет и вскочил на отходящий паром. Через семь минут я уже стоял в аэропорту.
А еще через час с небольшим самолет «Аэрофлота», воспарив в небо, уносил меня обратно в Москву, в ненастную зиму после восьмидневного визита в океанское лето. В салоне по-прежнему преобладали иностранцы, а моей соседкой оказалась симпатичная полька лет 18.
Мой четвертый (надеюсь, что не последний) визит на Мальдивы подарил мне красивый и неведомый ранее загар (хотя я все-таки и обгорел), палитру ярких впечатлений и лишний раз подтвердил правильность тезиса о пользе перемены мест и путешествия из зимы в лето.
До новой встречи, Мальдивы!
# Мальдивы # океан # путешествия # отдых # рассказы #
