Меня зовут Алла, мне 38 лет. Мы - обычная семья, я – мастер по маникюру, а супруг – программист.
Случилось так, что волею обстоятельств мы стали приёмными родителями, хотя у нас в семье растут двое детей-подростков – тринадцатилетний Тимофей и десятилетняя Ева.
Два года назад, зимой, погибла семья наших близких друзей.
На скользкой, обледеневшей дороге они лоб в лоб столкнулись с огромной фурой. На счастье, их пятилетняя дочь Дашка в тот трагический день осталась дома с няней.
После похорон, когда прошёл первый шок, стало ясно, что Дашеньке одна дорога – в детдом. Из родственников у неё есть только прабабушка, которой 97 лет, и родная тётя, сестра отца, у которой четверо собственных детей и которую судьба племянницы абсолютно не интересует.
С Мариной, мамой Даши, мы выросли в одном дворе. Я просто не могла допустить, чтобы Дашка, которую я знаю с пелёнок, оказалась в детдоме.
После жарких споров с мужем, сбора документов и выматывающего хождения по инстанциям, мы удочерили Дашу и забрали её в семью. Уже восемь месяцев малышка живёт у нас.
Тимофея и Еву, конечно, готовили к тому, что в семье появится ещё один ребёнок. Дети хорошо знают Дашу, потому что были на крестинах девочки, каждый год поздравляли её с днём рождения. Мы с мужем думали, что процесс вливания Даши в семью пройдёт мягко.
Дашенька приехала к нам запуганной, подавленной, первое время часто плакала по ночам. И я, и Дима уделяем ей много внимания, но наши дети нас страшно ревнуют к этому обиженному судьбой ребёнку.
- Я теперь не всегда успеваю отвезти Тиму на плавание, у папы не всегда получается помочь Еве с математикой.
- Я почти не участвую в наших семейных воскресных вылазках на природу, потому что Даша постоянно болеет.
Ева мне однажды прямо так и сказала: «Вы с папой раньше только нашими были». А Тима предложил отдать Дашу нашей незамужней соседке.
Я понимаю, что у детей нарушилась картина мировосприятия, но не знаю, что делать и как с этим бороться. Я говорю сыну и дочери, что люблю их, пытаюсь ласково объяснить, что Даша осталась сиротой, и кому-то нужно о ней позаботиться, а Ева сразу вопрос в лоб: «А что, кроме вас с папой людей больше нет?» Я отвечаю: «Да, больше людей, желающих заниматься Дашенькой, нет». Ева пулей в слезах выскакивает из комнаты.
Я никогда не откажусь от Даши – я просто перестану себя уважать, если предам этого несчастного ребёнка, но очень хочется, чтобы Ева и Тимофей проявляли заботу о малышке, а не ревновали к ней.