Петрович и Александр Яковлевич встречались по-соседски в гаражах. Оба пенсионеры со стажем. Петрович любил под выпивку поговорить о политике, а сосед – выпить за чужой счёт.
В будний день в гаражном кооперативе тишина. Петрович прихватил трёхлитровую банку «марочного» красно смородинового, и бодрой рысцой направился к приятелю в гараж. Александр Яковлевич оценил щедрый жест соседа. На крышке стояла дата розлива, говорящая о трёхлетней выдержке, чудом сохранилось.
Стратегические запасы у каждого хранятся в погребе. Накрыли на табуретке, и «поехали». Это и неизменный тост, и скорость течения процесса.
Вопрос, вынесенный на обсуждение Петровичем, был нешуточным, касался президента. В Александре Яковлевиче шла внутренняя борьба: сбежать от скользкой темы, или продолжить употребление отличного дармового винца. Он когда-то работал на оборонном заводе и расписывался о неразглашении. Из секретов помнил, как проносил через проходную на работу спиртное для коллективного празднования. Под рюмку иногда всплывали в сознании отдельные фразы. Например, «пайка волной припоя». Что, к чему, но звучит красиво, как описание картин Айвазовского. Независимо от здравого смысла, страх в нём всё-таки жил, возможно, на подсознании. Победило «марочное» красно смородиновое.
Полбанки уже выпито, но уступать в споре никто не хотел. Александр Яковлевич утверждал, что президент стоит «у руля» государства.
Петрович считал, что «у руля» – значит рядом, «сбоку припёка». Правильно – «за рулём».
Приятель ехидно подначивал:
– Для тебя президент – обычный шофёр или дальнобойщик.
Петровича возмутило такое сравнение. Воображение, подстёгнутое выпитым, рисовало ему неприличные картинки. Придорожные «абитуриентки» штурмуют фуру, за рулём которой человек, похожий на президента. Никакой охраны, он один ловко раскидывает их по обочинам дороги. «Красотки», фиксируя лаком дыры на колготках, не стесняясь в выражениях, грозятся в следующий раз голосовать за бабу.
Баба тут как тут и не одна, с внучкой. Подъехали на красном Ё-мобиле, вышли из машины и заорали в два горла:
– Мы его ждём уже 2 часа, вот-вот гости придут, а картошки нет. Дрыхнут тут с дружком мордами в огурцы.
Под звон разбившейся банки, защитник президента приходит в себя. Путь к отступлению закрыт. Калитку в воротах гаража Александра Яковлевича забаррикадировали собой его любимые женщины. Дружок поспешил закрыться в своей машине. Предусмотрительно накрылся резиновыми ковриками из-под ног.
– Полундра, спасите, братцы! – успел крикнуть несчастный перед тем, как в него полетел табурет, на котором была накрыта «поляна» для качественной дискуссии.
– Прости, дорогая, задремал, такая усталость, день на ногах.
Сейчас табуретку из смотровой ямы достану и пойдём домой, я всё приготовил.
На обратном пути Петровича не покидала мысль, под каким предлогом полагается рулить государством: «у» или «за».
Ворчание домашнего рулевого, привычно не слушал. Потом соло превратилось в дуэт. Внучка, впитывая бабушкины уроки управления, на практике проверяла их эффективность. Не утруждая себя, добавляла к тексту наставницы слово «дед».
– Дед, сколько можно это терпеть.
– И друзья у тебя, дед, такие же алкаши.
Понятно, почему Петрович стал закоренелым философом. Из произошедшего и своего жизненного опыта, он сделал вывод.
Все, кто за рулём и у руля, должны чувствовать ответственность за свои действия или бездействия. Помнить, что метод проб и ошибок не всегда уместен.