Как получилось, что львиная доля населения, родители которых и не задавались вопросами счастья, вдруг решили что лейтмотивом их существования является поиск счастливой жизни? Попробуем ответить.
Начнем с первой части заданной проблемы. (Мы говорим об обычном счастье обычного человека, не живущего в башне из слоновой кости.) Почему люди раньше в стократ раз меньше задавались вопросами по типу: "счастлив ли я?" или "как мне стать счастливым?". Первый ответ - идеи. В двадцатом веке, в эпоху модерна головы людей походили больше не на губку впитывающую идеии, а скорее на металлические сваи, на которые нанизывались куски разорванных идеологий. Почему именно куски? - да потому что рабочему, маскимум, в третьем поколении проблематично прожевать и переварить многоуровневые конструкции политических идеологий. И как бы партия усердно не пережёвывала основные идеи, переварить оные нужно было все же самому народу. Народ больше хотел переваривать гамбургеры, свободы и видеомагнитофоны, чем идеологии, поэтому металлические конструкции с кусками идей быстро превратились в фундамент для демократии.
( "Зарубежные партнеры" отличаются от нас только тем, что гамбургерами они питаются с момента их создания и в фундаменте для зияющей демократии уже стоят сваи из костей. Но идеология у них тоже есть - только она попроще и подается между бургером и кока-колой, чтобы пищевод справлялся лучше.)
Но мы отвлеклись. В парадигме абсолютных идеологий вопрос счастья неуместен. Существуют универсализированные характеристики, по которым ты можешь оценить счастлив ты на троечку (если есть дом и машина) или на пятёрку (если есть особняк и лимузин).
(У нас ситуация схожая только меняются коэффициенты членов уравнения, но действует все по той же формуле: есть магнитофон - ты крут, нет видика - найди.)
И вот вроде бы уже понятны алгоритмы, выполняя которые можно получить это счастье. И понятно что мечта, неважно - будь то американская или советская , уже осязаема, а значит и "счастье не за горами". Тут на сцене появляется загруженность и взросление среднестатистического индивида.
Вторая часть проблемы. Не секрет, что жизнь раньше была гораздо тяжелее. Она же и вынуждала людей становится жёстче и взрослее, как можно раньше. Чем раньше станешь взрослым, тем быстрее начнешь работать и брать ответственность, а значит и быстрее станешь более сытым. Из-за этого время на рефлексию значительно уменшалось и в том возрасте, когда нынешние молодые люди страдают из-за неразделённой любви или пытаются разобраться со своими "чуйствами", их родители уже подрабатывали и мечтали о новом мерседесе или девятке, в зависимости от принадлежности к стране. Не было времени разбираться, какие у тебя психологические проблемы, и какая профессия тебе подходит больше, в соответствии со знаком зодиака. Надо бежать быстрее работать, пока все девятки не достались твоим сверстникам. Вот и получается, что время анализировать истинность и правильность желаемых счастья или вещей, которые тебе это счастье принесут, некогда. Да и зачем их анализировать, когда все вокруг хотят того же - большинство врать не будет.
( Не забывайте, что того культа индивидуальности, на котором сейчас зиждется все мировоззрение большиснтва молодых людей не было, а значит не выделяться - лучшее, что может быть. Не выделяться в том числе и своим виденьем счастья. Разумеется, вы можете возразить, что Америка построена на идеи уникальности. Но проблема в том, что совокупность индивидуальностей - эту индивидуальность и нивелирует. Иными словами как бы сильно ты не пытался отличиться красивыми часами и раритетной машиной - ты все ещё пользуешься часами и все ещё ездишь на машине)
Вот и получается, что проблема идеи счастья или счастливой жизни не просто не обдумывалась, ее и не было вовсе за универсальностью идеи выданной на всех. Постмодерн внес свои коррективы в жизнь современных людей, уничтожив оголтелую истинность и погоню за счастьем наших дедов и отцов, не давая ответов на главный вопрос: "Что же, сука, делать?"
И мечется молодой человек между размытым и непонятным счастьем современности и обветшалыми идеями своих отцов, которые для этой самой современности уже неприменимы.