У деда была обычная бревенчатая изба, коих было во множестве еще в середине прошлого века в каждой деревне Новгородской области. Дранкой крытая двускатная крыша. Три окна на улицу и скрипучая дверь в сенях. Пристроенный позади хлев для коровы-кормилицы. Тогда почти в каждом дворе обязательно была всяческая живность. На закате дня стадо неспешно возвращалось к родным домам. Прибегали и мы с речки, аккурат к парному молоку и краюхе свежего хлеба.
На чердак можно было забраться из сеней по кондовой приставной лестнице. Там всегда было чисто и немного страшно. В углах была сложена ненужная домашняя утварь и светились оранжевые глаза Фили – мрачного и ленивого черного кота, признававшего над собой только власть хозяйки – моей бабушки Анны Васильевны. Филя на чердаке был полным хозяином в дождливые дни. Тщательно проверял каждый угол на предмет проживания мышей, а затем забирался на старинный продавленный диван и спал днями напролет. Мышей на чердаке никогда не было. В детстве я думал, что они туда не забираются из уважения к Филе, но много лет спустя понял настоящую причину.
Дом этот построил мой дед, когда был еще совсем молодым парнем
Строил вместе со своим отцом – моим прадедом Тимофеем Игнатьевичем. Ставили они этот дом в 1926 году, на своем лесном хуторе в четырех верстах от деревни. Но в жаркий ветреный день летом 1932 года сгорела почти половина домов в деревне. То ли поджог с умыслом, то ли неосторожная случайность с огнем, но заново мужики отстроились быстро. Раскатали по бревнышку хуторскую постройку, и на старом фундаменте из черных валунов заново собрали привезенную на подводах избу. Помогала вся многочисленная родня. А вот форму крыши пришлось изменить – была на хуторе четырехскатная (вальмовая), а стала как у всех на деревенской улице – двускатная, с коньковой балкой из кондовой ели, напоминающей у корневища лошадиную морду.
На новой крыше, по отесанным на один кант жердям, дед набил тогда осиновую дранку. Древняя, даже древнейшая кровля восточных славян, живущих в лесных краях русского Севера. А больше и нечем было крыть в те времена. На избе деда прослужила эта кровля верой и правдой более полувека. Покрыли мы крышу шифером весной 1985 года. Прежнее покрытие снимать не стали – так теплее будет. И действительно под дранкой на чердаке зимой тепло, а летом не жарко. Тонкие деревянные пластины образовывали четыре слоя – покрытие плотное и непромокаемое для дождя, непродуваемое в метели. Помню в школьные зимние каникулы на этом неотапливаемом чердаке было намного теплее, чем на улице. Сам чердак мне тогда казался большим. Над сенями не было никакого потолка и кот Филя, лежа на старом диване, сверху лениво наблюдал за всеми, кто входил и выходил из его избы. Нам разрешалось забираться наверх в непогоду. На таком чердаке неслышен был дождь, а пение ранних петухов доносилось словно сквозь вату. Уютное место в деревенской жизни.
Как удавалось колоть так аккуратно тонкие пластины из комлевой осины?
Чурбаки брались действительно из ствола ближе к комлю, вез сучков и признаков гнили. Снимали кору и вырезали сердцевину – она считалась слабым звеном в этой технологии. Кололи, а вернее драли пластины толщиной 5-8 мм и длиной почти полметра. Чурбаки предварительно запаривали в кипятке, а готовый гонт оставляли на ночь в остывающей бане. Так они высыхали равномерно, без трещин и деформаций.
Каким работали инструментом?
Дед с войны не вернулся, погиб в сентябре 1941 под финским городом Териоки (ныне Зеленогорск). Бабушка берегла весь инструментарий деда в дальнем углу чердака. В детстве я долго рассматривал это устройство с ручкой, отполированной до блеска мозолистыми руками Федора Тимофеевича. Похож инструмент на топор с длинным лезвием и косу чем-то напоминает. Кованая вещь, видать из рессорной стали. А еще лежала в углу увесистая колотушка из дубового свилеватого корня. Не для забавы сделана, для точной и быстрой работы.
Укладывали дранку снизу от карнизного свеса к коньку
В деревянном ящичке деда сохранились тонкие гвозди. Специальные, драночные, с тупым концом, чтобы не раскалывались тонкие пластины при креплении. Бабушка рассказывала, что заранее варили эти гвозди в льняном масле. В каждую осиновую пластину били аккуратно по два гвоздика.
В детстве мы сгибали такую деревянную пластину и смотрели как поднимаются при этом древесные волокна (заколы). Вот такие заколы обязательно должны смотреть вниз от конька, чтобы дождевая влага скатывалась с крыши без задержек. Пластины при этом должны быть колотые, а не пиленые, поскольку пила разрушает волокна, и дерево впитывает лишнюю влагу. Грамотно уложенные колотые простоят и сто лет. Почернеют, а воду не пропустят.
Теперь я знаю, что дранку смогу изготовить своими руками
Может и инструмент деда пригодится. Удивительно, но сейчас кровли из дранки снова становятся востребованными и даже модными, престижными. Стоят почему-то очень дорого, и множество фирм активно предлагают богатым клиентам свои услуги. Знают ли их мастера все тонкости этого ремесла?
На современном деревянном доме такая кровля смотрится действительно роскошно. Но дело вовсе не в роскоши. Едва ли нынешние кровельные пироги, со своими недолговечными мембранами и минеральными утеплителями, смогут конкурировать с четырехслойной кровлей по старинной технологии. Кажется, что чердак холодный, неотапливаемый, а хранит тепло дома замечательно.
Почему на холодном чердаке избы зимою не было стужи?
В деревенском доме моего детства была большая русская печь, которую дед закончил строить в июне 1941. Вечером закончил кладку свода, а утром уже отправился в военкомат. Печь обогревала дом, но при частом хождении, через дверь избы тепло попадало на чердак и там надолго задерживалось. И еще через чердак проходила кирпичная труба от печи. Едва ли она могла обогреть столь большое пространство, но трубам в деревенских избах полагался обязательно боров. Это горизонтальная часть из кирпичей от печи к коренной трубе – некий посредник уходящих газов, где оседала сажа. Вот при растопке он был ощутимо теплым. Затем угли в печи гасли, а заслонку внизу бабушка закрывала. Боров медленно остывал к неудовольствию ленивого Фили, после чего он царапался в дверь избы, где всегда было веселее, теплее и пахло парным молоком.
Фамильный дом уже разобран
В нем при жизни бабушки Анны Васильевны выросло несколько поколений: дети, внуки, правнуки. Большое и шумное семейство. Многие уже обзавелись своими дачами, но всех по-прежнему тянет в родные места. Мы затеяли строить новый дом на месте прежнего. С холодным чердаком. Разбирали дом прадеда с должным почтением. Два нижних венца оказались бесперспективными, а остальные пойдут на сооружение хозблока. Дерево еще послужит – звонкое и крепкое, как кость мамонта. Снаружи старые бревна можно остругать, обработать маслом или покрасить. Обсадные коробки могут еще служить долго – никакой гнили на чистовых колодах. Четверти аккуратно выбраны плотницким топором. Есть чему поучиться.
Лучший утеплитель придумала природа
Каждый строитель знает, что больше половины тепла в деревенском доме уходит через потолок. Потому и утепляли его с особенной тщательностью. Использовали сухой тростник, опилки с известью, торф и болотный мох (кукушкин лен). Иногда засыпали пространство между потолочных балок обычной землей или мятой глиной с шелухой от лука, льна, конопли. Нечто подобное ожидали увидеть и мы, когда разбирали потолочное перекрытие избы. Очень удивились, когда сняли тесаные доски и обнаружили полуметровый слой сухих дубовых листьев. Слежавшиеся, но еще хранящие едва уловимый терпкий аромат далеких довоенных времен. Уложен был этот утеплитель на слой бересты, нетронутой временем. Никаких следов присутствия грызунов или жучков мы не обнаружили. А дубы и сейчас растут вдоль всей деревенской улицы и образовали тенистую рощу у речной запруды. Будет на нашем неотапливаемом чердаке нового дома приятная прохлада и жарким летом и в зимнюю стужу. Проверено временем. Спасибо предкам!
Спасибо и вам, что дочитали.
Понравилось – ставьте лайки.