Глава 10
– Герой, – хихикнул Лучников, когда Антон вернулся вниз из приёмной, где нужно было умудриться незаметно подкинуть одуванчику букет. Миссия была выполнена, и Лиза его не заметила. А он увидел её лишь со спины. На одуванчике была та самая кофточка, что одуванчиком её и делала. К Лучникову Антон спустился, глупо улыбаясь.
– Между прочим, зря смеешься, это тактически очень верный ход.
– Ободрать клумбу в сквере? Страшно подумать, из какой это многоходовки.
– Пусть полюбит меня таким, какой я есть, – сказал Антон. – Не так уж сложно покорить девушку дорогими подарками. Но это что-то вроде мошенничества. Сойдёт для быстрых результатов, стремительного романа и скорого расставания.
– Ну да, а ты собрался жениться, – Лучников продолжал ухмыляться. – И тебе нужно, чтобы невеста любила тебя не за цветы и машину, а за то, что ты простой сельский парень. Наследник всего-то крупного столичного модного дома. Ерунда, право слово.
– Заткнись, – попросил Антон. Жениться он, конечно, не собирался и вообще об этом не думал. А остальное было слишком долго формулировать. В конце концов, интуиция – дело верное. Он захотел подарить Лизе цветы, и именно эти с клумбы показались ему идеально подходящими.
Долго торчать внизу тоже не следовало. Одуванчик уже обмозговал факт получения презента и должен был выдать какую-то реакцию.
– Стой тут, я поднимусь, – сказал Антон другу, но понял, что друг его не слушает. Круглыми глазами он смотрел мимо Антона.
Обернувшись, Антон увидел Наталью Нестерову. Та выбиралась из своего авто, попутно открывая ядовито-зелёный зонтик. Выглядела, как обычно, сногсшибательно. Когда-то, когда Антону было шестнадцать, а ей на пару лет больше и она стала лицом коллекции «Евы», он даже забил на свою клятву как можно реже появляться в компании и пришёл, чтобы спереть у Марко пачку Натальиных фоток. Правда, долго мечтать о ком-то, с кем даже толком не знаком, Антону было несвойственно, и скоро он переключился на более доступный объект – девицу из соседнего дома. С Натальей они чуть позже довольно мило пообщались на паре вечеринок, но былой страсти это в нём не вызвало. Для ни к чему не обязывающих ночей куда больше годились модельки попроще и поглупее, а до серьёзных отношений Антон, как он сам считал, не дозрел.
– Девушка, остановитесь. Вы к кому?
Вовка перегородил Нестеровой дорогу, забыв, что кобура и бейджик охранника висят всё ещё на Антоне.
– Я к президенту компании, она меня ждёт, – ответила Нестерова.
Лучников замолк, что было для него необычно, и тупо молчал, всё так же стоя на проходе, пока, наконец, не выдавил:
– А… какой у вас телефон?
– Nokia в зелёном корпусе, – безжалостно отрезала Наталья. – Привет, Антон.
Поздоровавшись, Антон кивнул ей на проходную – мол, иди, не обращай внимания. Друг просто одурел от встречи с прекрасным. Что с нас, самцов, взять. Но Вовка не унялся:
– А… оставите?
– Куплю новый – оставлю, – пообещала Наталья. Ядовито-зеленый зонт скрипнул, складываясь.
– Не советую, – сказал Антон, когда Нестерова скрылась в офисе. – Тебе не по зубам.
– Много ты знаешь о моих зубах, – обиделся Лучников.
– Я много знаю о Натали.
– И отлично. Поделишься сведениями, мне легче будет.
Как Антон ни убеждал друга, что попытка завоевать эту штучку обречена на провал, Лучников упёрся наглухо.
– Сдаюсь. Смотрю, тебе очень нравится быть охранником и ловить моделей на проходной. Не стану мешать. Держи.
Вручив Вовке кобуру и бейджик, Антон обещал смотаться туда, куда пошлют сейчас курьера, если пошлют, и отправился в приёмную, глядеть, что там с одуванчиком и букетом.
Цветы он обнаружил на подоконнике в декоративной бутылке, обычно стоявшей там для подобных целей, но чаще всего пустой, а одуванчика – практически под потолком. Стоя на стремянке, Лизонька вытаскивала с верхней полки тяжелые пыльные папки.
– Утро доброе, – сказал Антон. – К вам миссия помощи перетрудившимся секретаршам. Нужно только оставить устную заявку, и всё будет сделано за вас. Смелее, Елизавета Васильевна, вы же не промышленный альпинист.
– Я не промышленный, – пропыхтел одуванчик из-под потолка, – я бытовой. Но если можете, помогите.
– Один момент.
Забираться на ту же стремянку было глупо, и Антон поступил единственно верным способом – ухватил Лизу подмышки, чтобы стащить с лестницы и поставить на пол. От одуванчика пахло каким-то лёгким цветочным дезодорантом и слегка – пылью, поднявшейся с папки. Продержав Лизу на весу чуть больше, чем было необходимо, но меньше, чтобы это показалось бестактным лапаньем, Антон поставил её на пол и чихнул, отвернувшись.
– Уборщиц надо увольнять к чёртовой матери. Вот стану президентом и уволю.
– А вы станете президентом?
Поднявшись к нужной полке, Антон глянул вниз. Одуванчик пролистывал папку, никак не среагировав на способ устранения её с лестницы. Ну что ж…
– Вряд ли, – признался он. – Но помечтать-то можно. Хотя бы о наведении порядка в кадровом вопросе.
– Ужас, – сказала Лиза. Но, как оказалось, не о его мечтах, а о содержимом папки. – Зачем это тут хранить?
– А мы сейчас узнаем.
Выхватив у одуванчика папку, Антон без стука вломился в кабинет матушки. К тому же он знал, кто там – всего лишь Нестерова. Так и оказалось. Метнув папку на главный стол компании, Антон улыбнулся.
– Маргарита Рудольфовна, ты подалась в коллекционеры? Ни грамма прошлого врагу? Хранишь всё подряд, а потом у секретарш будет аллергия на пыль. Посмотри, может это ретро стоит выбросить?
Секундное возмущение на лице родительницы сменилось извечной деловой маской. Двумя пальцами она открыла папку.
– Да, это можно уничтожить.
– Хорошо, – обрадовался Антон. – Я там разберусь. Будут вопросы – зайду.
Можно было превратить посиделки матери с Нестеровой в цирк, появляясь в кабинете с каждой папкой, но почему-то стало лень. Очевидно, что документы за этот период нужно было давно выбросить. И они с Лизой с этим справятся сами.