Все помнят строки из булгаковской «Белой гвардии»:
«Гетман сегодня около четырех часов утра, позорно бросив нас всех на произвол судьбы, бежал! Бежал, как последняя каналья и трус!»
Приблизительно так всё и произошло. Из Киева в 1918 году несколько офицеров и гетман Украины бежал в Германию, не забыв прихватить богатств на всю оставшуюся жизнь. Завершение карьеры, честно сказать, не самое лучшее, но в начале его деятельности было сложно назвать Скоропадского трусом.
Павел Скоропадский происходил из старинного казачьего рода, который дал Малороссии несколько управленцев и гетмана Ивана Скоропадского, а Российской Империи – крупных земельных магнатов и храбрых военных. Отцом Павла был полковником, который сумел обеспечить сыну благополучное обучение и службу в Пажеском корпусе, затем в Кавалергардском полку. На русско-японскую войну, гвардейский офицер направился добровольцем, где получил должность сотника в Забайкальском казачьем войске. В итоге 6 раз был награжден, а также получил наградное "Золотое оружие "За храбрость»". В 1905 году стал флигель-адъютантом, в 1906 году дослужился до полковника, а в 1912 уже до генерал-майора, в следствии чего стал командиром лейб-гвардии Конного полка. Для тридцати девяти лет карьера очень даже блестящая, к тому же получил связи среди аристократических семей, землевладельцев и банкиров.
На этом его карьера не остановилась и успешно развивалась потом: в 1914 году сначала был назначен комбригом, а затем и комдивом гвардейской кавалерии за заслуги в операции в Восточной Пруссии. После уже в 1916 году дослужился до генерал-лейтенанта и с января 1917 года командует 34-ым армейским корпусом. Таким темпом к пятидесяти годам Скоропадский мог сломаться под тяжестью орденов и медалей и вполне мог дослужиться до фельдмаршала.
Причиной этому были не только храбрость и талант.
Он входил в Клуб старинных родов, в котором друг с друга все знали и были связаны не только семейными узами, но коммерческим интересом. И собственные накопления, и то, что ряд поколений семейства Скоропадского отслужили в гвардейских подразделениях, ставших скорее не только воинскими подразделениями, а клубом для военных, поддерживающих своих сослуживцев.
В связи с тем, что руководителями гвардии были Великие князья, а начальниками полков были члены младшие члены царской семьи ... Также его женой была Александра Дурново, чья семья входила в относительно небольшой круг близких к императору.
Исходя из вышесказанного, к 1917 году Павла Скоропадского вполне можно было назвать монархистом, однако он восторженно встретил Февральскую революцию, а после одобрения Корнилова стал украинизировать подчиненный ему корпус, по факту с приказа главнокомандующего армии.
Как так?
А проблема царской России в том, что аристократическая верхушка желала глобальных изменений, в добавок светочем и примером для подражания они видели в Англии, на крайний случай, во Франции.
Если уж часть царской семьи видела Российскую империю слабым и неправильно развивающимся государством и встречала Февральскую революцию с распростертыми руками, то нет необходимости вести речь о местной малороссийской аристократии.
Поэтому в большую политику Скоропадский ринулся с большой вдохновленностью. Его одно отличало, что в противовес маргиналам из Украинской Рады, он имел средства и силы (армия). С силами, однако, вышло как-то не очень, его корпус просто-напросто разошелся, так как солдаты (а они были в основном крестьянами) хотели домой и земли, а не политических разборок. И все же к этому времени Павел смог стать атаманом малороссийских казаков.
Он оставил все официально занимаемые должности, подчеркнуто подав в отставку перед наступлением большевиков. Тем самым он укрепил своё имя среди офицеров и популярность в глазах консервативной части политической верхушки. В схватку с красными Скоропадский толком не ввязывался, оставляя возможность депутатам Украинской Рады дискредитировать себя самим.
В письмах он был более откровенен с женой по поводу своих мыслей об украинстве:
«Собираюсь, возможно, сделаться украинцем, но должен сказать по чести, не очень убеждённым».
Как бы то не было, но к развалу Центральной Рады, как и заключенному представителями Ленина мира в Брест-Литовске, он не имел никакого отношения.
Но вот набирающий обороты беспорядок, справиться с которым не сумели и германские оккупационные части, был ему даже на пользу. В итоге немцы поняли, что в Украинской Раде находятся одни маргиналы, у которых нет не то что авторитета, а их просто толком никто не знал, которые не представляли какие-либо слои населения, люди случайно попавшие в так называемую власть. Немецкие власти стали искать на должность марионетки главы государства серьезную, пользующуюся уважением кандидатуру. Таким человеком определенно был Павел Петрович Скоропадский, которого поддерживали и землевладельцы, и капитал, и офицерство, а также большинство зажиточных крестьян.
Как видел себя, что планировал сам Скоропадский?
Как личность храбрая и неглупая он должен был отдавать себе отчет в том, что он будет игрушкой в чужих руках. Но понимать одно, а упустить шанс возглавить одну из богатых стран с, как предполагалось, конституционной монархией, а также основать династию, совсем другое. Одно успокаивало его совесть:
«...для России единой никакой опасности не представляет федеративное устройство, где бы всякая составная часть могла свободно развиваться».
В конце апреля 1918 года кайзеровские солдаты арестовали Центральную Раду, предоставив одного фельдфебеля с двумя солдатами. В это же время каким-то сбродом съездом хлеборобов Скоропадский стал Гетманом всея Украины. Все прошло незамеченным: Раду не вспоминали, беспорядок и болтуны всем надоели.
Его руководство Украиной было неоднозначным.
Он ввел новые законы, пытался построить вооружённые силы Украины, восстановить тайную полицию и полицию, создать академию наук...
И тут же начал насильственную украинизацию, правительственные органы начали неприкрыто грабить крестьян, подавлялись забастовки рабочих. Он пытался строить новое государство, причем во время немецкой оккупации, но в итоге население нищало, немцы-оккупанты выкачивали все подряд из страны.
Так и получилось. Уже летом 1918 года новый гетман не устраивал всех: русских – за политику национального унижения и позора, малороссов и политических украинцев – за нехватку твердости, политическую верхушку – за слабость, низшие слои общества – за нечеловеческую тиранию. Страны Антанты также не желали говорить со ставленником Германии, хотя известно, что его попытки были.
Немецкая поддержка – это немецкая оккупационная армия, ныне есть, а завтра нет.
В глазах красных Скоропадский враг, в глазах белых – Иуда (что и было на самом деле).
В результате, после того, как в Германии всё развалилось, гетман в тот же момент "твердо осознал русскость" в своей декларации, в которой призвал строить федеративную Россию. К этому времени белые, красные, Антанта уже им особо не интересовалась, а любитель незалежности Петлюра заодно с Винниченко (бывший заместителем председателя бывшей Центральной Рады Украины) организовали так называемую Директорию и призывали под свои знамена низы, чтобы с оружием в руках отстоять свою самостийность.
В середине декабря 1918 года гетман вся Украины сбежал, оставив своих последователей на растерзание вооруженному крестьянству. Оказавшись в Германии изображал гетмана-изгнанника, соперничая в этом с бывшим правительством Украинской Народной Республики (УНР), но успеха в этом не добился, как впрочем и УНР. В итоге жил Скоропадский как гражданское лицо и в конце апреля 1945 году погиб во время американской бомбардировки.
Его жизнь – шаблон судьбы большинства высших военачальников царской России.
Самым успешным оказался Карл Густав Эмиль Маннергейм (по национальности швед), сумел построить Финляндию. Самым известным стал адмирал Колчак, казнили в Иркутске. Некоторые жили эмигрировав на рубеж, кто-то вернулся с немецкими карателями...
Итогом из всего вышенаписанного может стать только одно: если генералы так легко переступили через присягу, а аристократы ждали перемен в стране таким образом, как всё в итоге и произошло, то финалом и должно было стать, то что стало.
Ровным счет случилось тоже самое, что и при развале СССР, только без гражданской войны и интервенции, а с более мелкими межнациональными конфликтами и переделом власти.