Про отсутствие новизны в назначения не написал только тот, кто ничего не написал. Однако более глубже подошел канал "Всемирный шежире":
Мы начали было разбирать правительство всерьез, но споткнулись на первых же назначенцах: министр энергетики Болит Акчулаков… был уволен с поста главы «КазМунайГаза» после Жанаозена в 2011-м.
То есть именно этот человек, будучи первым лицом компании, проспал выступления нефтяников и не сумел, возглавляя компанию с огромным бюджетом, договориться с простыми рабочими. Талантливый менеджер. Министр индустрии и инфраструктурного развития Каирбек Ускенбаев ему под стать: его, выбудете смеяться, тоже увольняли с должности замминистра национальной экономики за протесты. Только земельные. Не менее талантливый менеджер. И третий талант в правительстве — министр культуры и спорта Даурен Абаев, курировавший до того в администрации президента внутреннюю политику. Не будем напоминать вам, какой была внутренняя политика последних недель — главное, что все эти провалы Абаев может записать в свой личный актив.
В итоге, мы имеем в правительстве народного согласия сразу трех министров, имеющих отношение к главным бунтам современного Казахстана — каждый успел их прозевать по своему направлению. Но вишенка на торте в данном случае даже не это. А связи этих самых министров. Для примера можно взять одного Акчулакова: он успел поруководить Almex Petrochemical Тимура Кулибаева и ассоциацией Kazenergy тоже Тимура Кулибаева. В общем, экспроприации не состоялось, расходимся, пацаны.
Таким образом, в построение Нового Казахстана мы ввязались снова со старыми кадрами, связанными как с элитой, так и с компаниями из предыдущей эпохи. Один только этот кадровый расклад позволяет нам говорить о том, что корни прошедшего конфликта нужно искать, скорее всего, за пределами отношений Ак Орды и Библиотеки. Не верите — посмотрите, как защищает будущего премьера Алихана Смаилова Елбасы. П — преемственность.
Еще одно важное приобретение правительства — это, безусловно, Аскар Умаров, министр информации и общественного развития. Весь день его имя недоуменно произносят не только российские СМИ и чиновники, но и знакомые с социальными сетями деятели внутри страны. И дело тут даже не в том, как оценивал десять лет назад министр своих русскоязычных соотечественников в публичном поле. А в том, что именно он, похоже, будет курировать перезагрузку общественных ценностей, неприятие радикализма и крайних взглядов .
Более неоднозначную фигуру для этих целей придумать сложно — Умаров связан с турецкими институтами развития и был проводником интересов довольно радикальных турецких элитариев. Впрочем, тушить пожар бензином вполне в наших традициях — раз в Кордае это делали Мухтар Тайжан и базарком Бахытбек Смагул, то почему разгребать идеологию после Алматы-2022 не дать Аскару Умарову?
Наименьшее количество вопросов вызывает министр юстиции: им стал Канат Мусин, покинувший ради этого пост председателя судебной коллегии по административным делам Верховного суда. Судейские обычно дорожат своими должностями, а кресло председателя судебной коллегии по аппаратному весу не уступает министерскому. Возможно, дело в том, что Мусин занимался всего лишь административными делами.
В целом более внимательный взгляд на перестановки, если оценивать их с позиции выступления Токаева в парламенте, вызывают некоторый ступор. Понятно было, что это временное решение, принятое в стрессовых условиях. Но если этим людям доверят преодолевать разлом в обществе, то есть фактически с нуля восстанавливать доверие к государству в самом главном мегаполисе страны, ничем хорошим это не закончится.
А вот, что говорят российские эксперты:
Своим экспертным мнением об этом с Накануне.RU поделился политолог Дмитрий Михайличенко:
– Очевидно, что многие сохранили свои позиции. Самое главное, что во главе правительства встал человек Назарбаева, это человек, не близкий к нему, но из близких к Назарбаеву кругов. Ему отводится роль некоего гаранта, ключевого исполнителя стратегических договоренностей, которые, так или иначе, скорее всего, будут между Токаевым и Назарбаевым. В этом плане инфраструктура влияния Назарбаева достаточно сильна и без его участия все равно не обойдется. Понятно, что его пирог резко уменьшится, но тут можно провести аналогию с "Семьей" Ельцина – их аппетиты уменьшаются на протяжении последних 20 лет, но как фактор политики они присутствуют и как фактор, который даже претендует на распределение ресурсов.
Что касается Умарова, то я думаю, что он нужен Токаеву для того, чтобы выстраивать отношения с глубинным казахским народом, который в текущем состоянии готов актуализировать националистическую риторику. Казахстан в моем понимании превращается в Киргизию, где националистическая риторика играет приоритетную роль при позиционировании власти.
Конечно, можно сказать, это назначение категорически не устраивает Москву, потому что фактор русских и северного Казахстана никак не проявился в ходе этого восстания. Я склонен называть русских в Казахстане вообще метэками – в античной Греции был такой термин, то есть "не граждане". Они по факту спокойно живут, обладают определенными правами, но никак не участвуют в политической жизни страны. Поэтому Москву может напрячь этот факт назначения, и мы уже видим информационное "фу" в виде осуждения в телеграм-каналах и СМИ. С другой стороны, это же назначение свидетельствует о том, что Токаев склонен играть многовекторно. Казахстан обладает серьезными ресурсами для развития многовекторности, и он будет так или иначе эту многовекторность проявлять. И то что этот персонаж Умаров имеет протурецкую поддержку, также не вызывает сомнения.
Последний блок в правительстве – это силовики. Роль силовиков в этой казахстанской конфигурации власти будет возрастать. В этом Кремль видит усиление собственного контроля, и мы видим, что в правительстве Казахстана только два человека с не казахскими фамилиями. Я думаю, что силовая вертикаль становится у Кремля основным инструментом геополитического воздействия, и он всячески будет усиливать этот инструмент.
Да, можно говорить о тактических победах Кремля в ситуации с Казахстаном, сейчас будут попытки переформатировать эту власть, но мы видим, что переформатированием и стилистикой позиционирования власти занимаются не близкие к Кремлю люди.