сначала...
Знаменосец прогарцевал к центральному терему:
- Его Величество король швейский! – провозгласил он.
Из-за угла вывернули Казначей, Мастер и Келвин Маленький.
Вычурная карета подкатила вплотную к крыльцу. Дверца отворилась. На ступеньку ступила нога. Мускулистая босая нога. Нога пошевелила пальцами. Вторая нога ступила на землю. Она оказалась не менее мускулиста, чем первая, и столь же боса. Эта нога тоже пошевелила пальцами. Дверь захлопнулась. Перед встречающими предстал сам король Швейции. В неописуемом платье от Келвина Маленького.
Казначей поперхнулся приветствием. Келвин нервно икнул. Мастер сумел сохранить непроницаемое выражение лица:
- Добро пожаловать, Ваше Величество!
Монарх поиграл рельефными мускулами, потянулся, хрустнул шеей:
- Хорошо здесь, тепло! Солнышко греет, загорать можно. А то у нас в этом году что-то дождливо. Тучи за горы зацепились и никак не отцепятся. Кстати, Келвин, твое платье случайно не порвалось? Никто ведь, кроме тебя не может этого определить, – Его Величество лукаво улыбнулся, – поддувает иногда, знаешь ли.
- П-пожиз-ненная г-гаран-тия, – выдавил лучший портной.
- Жизнь коротка, – подмигнул швейский король, – как думаешь, моему наследнику это платье подойдет?
- Если наследник столь же прекрасен телом и духом, Ваше Величество, – между гостем и встречающими приземлилась Клеопатра.
- А если это будет наследница?
- Не уверена, что мужское платье подойдет даме. Хотя, есть определенная категория женщин, предпочитающих как раз мужское. Правда, кое-что приходится перешивать, – гарпия выпятила грудь.
- Пожалуй, – согласился швейский король.
- Пойдемте отсюда, – шепнул государственный преступник, – Клео со всем отлично справится.
Келвин тут же приготовился ретироваться, но Его Величество, не отвлекаясь от созерцания прелестей полуптицы проронил:
- С тобой, Келвин Маленький, я еще не договорил. Король-то голый!
- О, Ваше Величество, здесь вы ошибаетесь, – тут же вклинилась гарпия, – голым может быть простолюдин. Монарх может быть исключительно обнаженным!
- Суть от этого не меняется.
- Еще как меняется! Обнаженность символизирует открытость, свободу и силу духа. Кроме того, в нашем случае окружающие имеют удовольствие наслаждаться видом красивого мускулистого тела! Что только подчеркивает ваше превосходство над простолюдинами, не решающимися показать жалкие свои тела и прячущими их под одеждой. Простите, Ваше Величество, как вы себя последнее время чувствуете?
- Не дождетесь!
- То есть, превосходно! И это заметно всем и сразу! Подданные должны быть уверены в здравии и силе своего короля! Пускай и столь экстравагантным способом.
- Экстравагантным?! Да каждый второй утверждает, что я не в своем уме!
- И Вашему Величеству все время приходится это опровергать, – констатировала полуптица, – это же прекрасно! Такой стимул прославиться, как самый мудрый и справедливый правитель!
- Но запомнят-то меня исключительно голым!
- Прошу прощения, нас не представили.
- Винсент Ван.
- Клеопатра, – гарпия почтительно склонила голову, – Винсент Ван Голый. Нет, надо покороче: Винсент Ван Гол. Что скажете, Ваше Величество о таком имени?
- Ван Гол, – попробовал на вкус монарх, – звучит. Винсент Ван Гол. Вроде и голый, а уже и не совсем. Но с тобой, Келвин, я все равно разберусь! – обернулся он к лучшему портному.
- Я бы на вашем месте не стала ворошить старое. О! Напишите трактат о наготе! Уверена, получится великолепно! И носите ваше платье гордо и с достоинством. И, да. Не забудьте удостовериться в его уникальности!
- Гм. А ведь действительно, такого платья ни у кого больше нет! Правда, Келвин?
Бледный лучший портной сумел только кивнуть.
***
Вслед за процессией из Швейции на остров въехала еще одна карета. Скромная, но довольно комфортабельная.
Казначей вытянул шею и разглядел на двери два скрещенных топора:
- А вот и Никита Лесоруб пожаловал. Пошли встречать!
Келвин попытался увязаться за Мастером и государственным преступником, но Его Величество преградил ему путь:
- А ты мне сейчас расписочку напишешь.
Они вернулись в карету. Келвин схватил перо, макнул его в чернила и трясущейся рукой вывел на бумаге: «Я больше не буду» и подпись.
- Кто бы сомневался! – хмыкнул Винсент Ван Гол, убирая бумагу в потайной ящичек, – но в Швейцию возвращаться даже не думай!
Лучший портной пулей вылетел из кареты Его Величества и скрылся в неизвестном направлении.
Лесопромышленник не стал заставлять хозяев идти далеко. Его экипаж остановился невдалеке от королевского. Никита вышел первым, подал руку:
- Прошу любить и жаловать, Марья Лесоруб, – представил он молодую женщину.
- Емеля здесь? – не здороваясь, поинтересовалась она.
Казначей махнул рукой в сторону верфи.
- Пойду, поздороваюсь, – улыбнулась Марья. По хищному оскалу было понятно, что кому-то скоро не поздоровится.
- Ну, что, Никита, отыскал свое счастье? – подмигнул государственный преступник, когда молодая супруга Лесоруба устремилась к площади.
- Отыскал. То, что надо! Один моментик только беспокоит. Наследственность.
- То есть? – удивился гений финансов, – ты оборотень, она оборотица – все в порядке вроде.
- Не надо об этом кричать, – Никита поманил Казначея и Мастера в сторонку, – порода у нее другая.
Оба удивленно уставились на лесопромышленника.
- Я в волка перекидываюсь, а она – в лисицу.
- Вот, что тебя беспокоит! – облегченно выдохнул Мастер, – будут у вас лисята и волчата, обещаю!
- Ну, спасибо, Мастер, успокоил. А то мы до сих пор не решались, – Никита замялся и развел руками.
- Все у вас будет хорошо! – поддержал его Казначей.
- И у Нацатаги с Укусикой тоже?
***
Нацатага с Укусикой стояли возле макета острова.