"Хорошо было бы тогда бродить здесь!Но теперь — убей этого проворного оленя —Как у того же отшельника, худого и худощавого,Роща

"Хорошо было бы тогда бродить здесь!
Но теперь — убей этого проворного оленя —
Как у того же отшельника, худого и худощавого,
Роща должна оплатить мой вечерний проезд;
Какой-то замшелый берег, должно быть, мой диван,
Какой-то шелестящий дуб под моим навесом.
И все же мы проходим это; война и погоня
Предоставляйте небольшой выбор места для отдыха; —
Летняя ночь в Гринвуде, проведенная
Были лишь завтрашним весельем:
Но хозяев может быть в этих дебрях предостаточно,
Такие, которые лучше пропустить, чем найти;
Встретиться здесь с грабителями горцев
Были хуже, чем потеря коня или оленя. —
Я один; — мой горн-напряжение
Может позвонить какому-нибудь отставшему от поезда;
Или упасть в самое худшее, что может быть.,
До сих пор этот фальшион был опробован.'
XVII.
Но едва снова свой рог он ранил,
Когда о чудо! вперед, начиная со звука,
Из-под старого дуба
Который наклонялся от островной скалы,
Девица, указывающая ему путь,
Маленький ялик устремился в бухту,
Что вокруг мыса крутого
Повел свою глубокую линию грациозным взмахом,
Вихрем, почти невидимой волной,
Веточка плакучей ивы, чтобы бредить,
И поцелуй, с шепчущим звуком и медленным,
Пляж из гальки, яркой, как снег.
Лодка коснулась этой серебряной нити
Как раз в тот момент, когда Охотник покинул свою позицию,
И стоял, скрытый среди деревьев,
Чтобы увидеть эту Владычицу Озера.
Девушка сделала паузу, как будто снова
Ей показалось, что она уловила отдаленное напряжение.
С поднятой головой и пристальным взглядом,
И глаз, и ухо внимательные, наклоненные,
И откинутые назад локоны, и раздвинутые губы,
Как памятник греческого искусства,
В настроении слушать она, казалось, стояла,
Наяда-хранительница стрэнда.