24 августа 2028 г.
Диктаторат. К-13. Западный сектор.
Под землей время идет иначе.
Старый тоннель, что проходил под центром города все последние годы не оставался пустым. Сначала обожженные и искалеченные, позже - голодные и обмороженные, стремительно дичающие и оскотинившиеся люди не покидали его на протяжении многих месяцев. В бледных, осунувшихся обитателях было трудно узнать бывших горожан, красиво одетых и пахнущих фирменным одеколоном. Грязная, рваная одежда, запах пота, мочи и экскрементов, грязные спутанные волосы и обломанные ногти на тонких пальцах - вот тебе очередная метаморфоза, всемогущий Боже...
Группа людей в форме без знаков различий, бесцеремонно расталкивает тщедушных доходяг и попрошаек, двигаясь вдоль тоннеля к одному из ответвлений. Треск костров, гул холодного сквозняка, потеки сырости - местная экосистема начисто лишена какого-либо порядка. Груды тряпья, пустые консервные банки, развалившийся, влажный гофрокартон и пластиковая посуда, примитивные навесы из брезента, что разделяли обиталище отдельных местных аборигенов от холодного и гулкого прямоугольного пространства - единственная привилегия.
В свете масляной лампы бригада каких-то урок резалась в карты. Молодая женщина с пропитым лицом и спутанными волосами кормит ребенка из грязной бутылки. Парочка обормотов с ожогами на лицах трясет культями - решают, кто пойдет за очередной бутылкой самогона к местному барыге - в качестве оплаты пойдет два мешка железной рухляди и проводки, за которые лупоглазый лысый хмырь отцедит своей дряни...
- Зачем мы тут? - Паша покачал головой. - Куда вы меня привели?
- Шагай, - бросил через плечо кадр в черном берете. - Все вопросы потом.
Перекрытый бетонным блоком проход. Железная дверь. Тусклая аварийная лампа. В темноте видны фигуры людей с охотничьими карабинами в руках - черный берет выдвигается вперед, делает небрежный жест рукой и неизвестные растворяются во мраке.
- Полгода назад этого срача не было, - недовольно произнес один из спутников - рослый одноглазый дядя в защитном шлеме. - Откуда?
- Их некуда пихать, - проскрипел черный берет. - В укрепблоках заканчиваются места. Оттого и селятся по катакомбам и закоулкам, хватают рентгены и дохнут.
- Я думал... - Паша взволнованно обернулся назад. - Всех, кто прибывает...Их же по недостроям и всяким пустым жилблокам размещают, так?
- Малый, ты первый день живешь? - черный берет выразительно хмыкнул. - На кой ляд нашим воротилам этот геморрой? Их люди полезные интересуют. Ну а остальные...Что с них взять - быдло, босота, голытьба. Реформа Комитета в действии.
- Они все последние пять лет так трясутся вокруг идеи обеспечить всех жильем, - вставил одноглазый. - Но ты сам посуди - сколько нынче бомжей и калек убогих вдоль теплотрасс чалится? Кому они на хрен сдались? То-то же. А отмывать от рад-дерьма стены, крыши? Так что язык прикуси - и работай мозгами.
Егор промолчал. Отряд ступил на скользкие ступени, что уходили куда-то вниз. Еще один коридор - по наклонной, мимо ржавых металлических опор. Кто-то особо рукастый провесил под потолком кабель с электрическими лампами - и на том спасибо, перспективу поскользнуться и сломать себе что-нибудь жизненно важное никто не отменял.
- Стой, - хриплый голос сбоку. - Кто такие?
Черный берет развернулся. Возле узкой железной двери стоял бородатый лысый дядька с калашом, недовольно всматриваясь во мрак. Старший группы протянул ему металлический жетон и произнес слово, значение которого Егор так и не смог для себя проявить - непереводимая игра слов, куча шипящих гласных да и только...
- Стволы сдайте, - бородатый указал на ящик у двери. - Если вы от Кендера, то правила должны знать.
- Базару ноль, - Берет снял с плеча ремень-трехточку, аккуратно уложив в контейнер свой АКСУ. - Ну? Чего застыли?
Оставшиеся - Егор, одноглазый и еще один молчаливый кадр с бесцветными глазами, неспешно избавились от личного оружия. Звякнул ключ - бородач закрыл контейнер и нажал на кнопку возле стены. Глухой металлический удар - и дверь отворилась вовнутрь.
Пять метров темноты, запах сырости - и они на месте.
- Здорова, Крутилин, - гнусавый голос донесся из тамбура, что отделял темный переход и освещенную керосиновой лампой бывшую щитовую. - Ну чо? Как тебе наш бункер?
Черный берет размашистой походкой пересек мрак и оказался на свету. Его товарищи проследовали вперед, осматриваясь по сторонам, запоминая каждую деталь интерьера. Посмотреть было на что - старые плакаты в деревянных рамах, афиши рок-групп, примеры андеграундного креатива и прочие изыскания были выставлены напоказ - некий художник-декоратор заботливо облепил творческими поделками бетонные стены, что отделяли от тамбура щитовую.
- Приветствую, Маньяк, - командир протянул руку. - Видали и лучше.
Из полосы света выступил интересный фрукт. Это был мужик лет пятидесяти от роду, облаченный в потертую кожаную косуху. Высокий и крепкий, обремененный пивным животом и раскидистой бородой, изрядно седой и опаленной. Левая рука у обитателя щитовой выше запястья заканчивалась металлическим упором - хошь отвертку присобачь, а ежели кто наезжает - можно и крюк как у пирата воткнуть, не забывая про попугая на плече. Впрочем, роль экзотической тропической птицы играло чучело лисы с отмороженным выражением глаз - не иначе, обдолбилась зверушка забойного маньчжурского плана - в любом случае, таксидермисту за такой креатив надо в задницу оторванные руки запихать, дабы восстановить справедливость.
- Сразу к делу, - Маньяк указал на старый кожаный диван в углу помещения. - Чаю не налью, а заместо ништяков, вот вам такие вести. Вчера, от надежного человека пришла инфа - Дядя Коля не просто так шерстит тему с...Сами знаете кем. Полезли под Томск - вскрывать какие-то старые лаборатории. А по факту - ловят нашего брата. Всех тех, кто НТИ помогал с колен поднимать весной 22 года. Тех, кто потом не вписался...
- Не гони волну, Монька, - Берет поднял ладонь. - Нас тема с продуцентами и архивами в Томске не интересует. А интересует меня, коллега, Кузубов. Барыгу этого ты знаешь лично. Ну так что?
- Позавчера объявился, - старый металлист сел на табурет возле радиатора. - Очень взволнован. Я говорит, все - на лыжи и досвидос. Через Комитет, там у него завязки, решил свалить аккуратно.
- И куда?
- А я почем знаю? Сказал - связь через Черпака держим. Он помощником машиниста на паровозе, гоняет от "Ядра" до Омска каждую неделю.
- Номер паровоза.
- Слышь, Крутилин, - Маньяк насупился. - Мне по хрен, что ты у нас рожа до хрена протокольная. В моем доме вопросы задают иначе. Усек?
- Маньяк... - Берет сжал кулаки. - Одно слово - и вашу крысиную нору сожжет ББ. Ты знаешь, какие у Адика по кличке Фюрер кадры? Они твоими босяками однозначно заинтересуются. Не надо понтов и ваты. Будет просто одно, массовое - и очень страшное убийство. Поэтому так - отвечаешь за базар, не гонишь из пустого в порожнее. Меня интересует этот...Черпак. Где его найти. И главное - Кузубов, а точнее то, что ему передал один неприметный человечек, что нынче на дядю Адольфа работает. И не надо мне тут звиздеть, дружище, что ты не в теме. Видели все - и пакет, и посыльного, и твоего хитрожопого барыгу.
Маньяк изменился в лице. Было видно, что старый металлист, тусовщик и стиляга обуреваем массой эмоций, градацию которых предугадать было несложно. Наконец, поборов себя, он сипло выдавил:
- Аргументы, Крутилин...Ладно. Здесь пакет. У меня. Черт его знает, на кой ляд он мне его всучил.
Бородач подошел к металлическому ящику, открыл дверцу, и аккуратно извлек содержимое. Подержав в руке обернутый скотчем светлый увесистый сверток размером с небольшой кейс, он протянул его командиру.
- Вот и отлично, - Берет принял груз, снял с плеча сумку и аккуратно положил его внутрь. - Вот, держи - причитаемое.
В ладонь бородача упала стопка пластиковых карточек. "Талоны" - отметил про себя Паша, недобро посмотрев в лицо командира.
- Обменяешь завтра, - Крутилин кивнул товарищам. - Ну...А мы пожалуй пойдем.
Терентьев плохо помнил обратный переход. Катакомбы, лестницы, подъемы - и вот они снова сидят в этом Богом забытом месте, в темном углу захудалой пивнухи, где околачивается всякий маргинальный сброд. Его новые товарищи, что явились словно из ниоткуда, пили крепкий чай, разлитый из термоса - и молчали.
- Зачем? - не выдержал Паша, сцепив пальцы. - Зачем вы меня с собой взяли?
Молчаливый Калугин - бесцветный человек, идеально сливающийся с предметами обстановки - положил на стол кружку. Проведя по коротким волосам пальцами руки, он посмотрел в глаза Паше и покачал головой.
- Понимаешь Тереньтев, - сотрудник ЦСИ окинул взглядом темное помещение. - Мы не для шпионских игр тебя с собой взяли. Вот скажи - что ты видел там? Я имею ввиду, под землей.
- Нищета. Бродяги...
- А что ты видишь здесь? - капитан отключил кнопку питания коммуникатора. - Ты не первый день работаешь в Комитете. Работа непростая, но...
- Я сыт по горло вашей пропагандой, - в горле у парня был тяжелый ком. - Так нельзя. Люди...Они не спички. Нельзя так поступать...
- Как? Поднимать одних - и бросать, как скот на убой - других? - произнес Крутилин, доселе молчавший. - Ты знаешь, кто такой Маньяк?
- Откуда мне знать? - парень насупился. - Я же этот...
- Не про то речь, - Крутилин схватил Пашу за запястье. - Так я расскажу. Он из норы Горького. Была такая...Коммуна в районе вокзала. Всю Черную Зиму держали связь с Ядром, помогали политкому и Вишневскому, более того - именно благодаря этим людям, Дэз-Ерохин из сопляка необстрелянного, превратился в свирепого волкодава НТИ. Всех всё устраивало тогда. А потом, когда грянула война с мутантами, и кассадовские головорезы начали давить всех неугодных, этих людей, - на слове "этих", Крутилин сделал ударение. - Оставили не у дел. Не прошли через "фильтр". Кого-то по-тихому убрали, кто-то сумел выбраться из лап ББ и Без-Ком, ну а остальные...Их загнали в катакомбы. Почему, ты спросишь меня? А потому что слишком много знали. Их главного я знал лично - Артур Череп пытался остановить, вразумить товарища политкома - не смог.
- Да за такие слова... - Паша перешел на шепот, боязливо озираясь. - Да это же расстрел без суда и следствия...
- А кто тебе поверит? - Калугин улыбнулся. - Пока свидетелей сыщешь...Нет, друг. Мы мнение этих доходяг разделяем. Многое пора менять. Я ведь читал доклад о твоем отце - герой войны, а умер от ранения на вшивом полустанке. Про него забыли. Ты знаешь, кто отдал приказ мобилизировать больных и увечных? У него ведь два ранения - до полусмерти задрали мутанты под Тайгой, я в курсе.
- Кассад. Папа служил в ББ...
- А ты знаешь, кто дал власть и полномочия этому фашисту? - Калугин отодвинул в сторону термос. - Я скажу. Наш дражайший шеф. Зимой двадцать третьего года, перед налетом на Солонцы.
- Какая разница? - огрызнулся Паша. - Что это меняет?
- Мертвых не вернуть, - так же тихо и спокойно продолжил Калугин. - Нас интересуют живые. А выход только один.
- Какой выход? - глаза Терентьева расширились. - Что? Да как...
- Молчи и слушай, - перебил его Калугин. - Те, кто создал эту чудовищную систему - они должны уйти. Исчезнуть, раствориться. Их революция давным-давно исчерпала себя. Не обязательно устраивать бунты и массовые расстрелы. Просто...Все эти бергеры, кассады, ерохины-корбуты и прочие деятели - должны уйти. Дать дорогу молодым и способным - их первостепенная задача. А они, заместо этого...Слишком увлеклись кровопусканием.
- И как нам изменить...Что-то ведь можно изменить?
- Можно. Теперь ответь - тебе дороги жизни близких? Матери, сестры, друзей по двору и жилблоку? - Калугин положил на стол старую, довоенную монету номиналом в пять рублей, с гравировкой поверх двухглавого орла. - Если ты решился - возьми.
- Это что? - Паша недоверчиво повертел в пальцах кругляш. - Откуда?
- Это пропуск, Павел, - произнес Крутилин. - Читай, что написано.
Тереньтев поднес к глазам монетку. Поверх орла было выведена едва различимая надпись:
"NOVUS ORDO SECLORUM"
- Это латынь. "Новый порядок на века", - тихо рассмеялся Крутилин. - И твой пароль для входа.
- Входа куда?
- Синдикат, Паша. Новый Синдикат. Слышал такую страшилку, нет? Вот и прекрасно. А теперь хорошенько подумай. Силком тебя никто не тащит. Но если взвесишь все за и против и примешь решение - назад дороги не будет.
Тереньтев недоверчиво посмотрел на монету. Несколько раз перевернув ее в пальцах, он глубоко вздохнул - и положил ее в карман кителя.
- Готов, чего уже там говорить...
- А мы и не сомневались. Итак, решено, - Калугин достал из кармана плаща крохотный флакончик. - Виски. Довоенный. Есть отличный повод выпить. Возражения не принимаются.