1.
Внутри старого заброшенного здания с обшарпанными бетонными стенами вдруг появился свет. Но совсем не яркий, не такой, как от лампы. Это включился портативный телевизор.
- Приветствую вас, дорогие друзья, время – двадцать один час ровно, и в эфире вечерние новости, - вещала с экрана женщина средних лет. – Начнем с главного, – лицо ее сделалось серьезным и немного сочувственным. – По всей стране продолжают орудовать банды, грабящие дома и наносящие тяжелые, а иногда и смертельные, увечья жильцам, если те попадаются им на глаза. По последним оценкам экспертов, число таких банд не только не уменьшается, но и стабильно растет и сейчас составляет от двенадцати до пятнадцати тысяч. Случаи разбойных нападений зафиксированы уже во всех крупных городах, поэтому просим вас, уважаемые телезрители, очень внимательно выслушать советы по безопасности. Прежде всего, озаботьтесь установкой входной двери из толстой стали. Рекомендуется, чтобы стальные листы имели толщину пятьдесят миллиметров. Во-вторых, перед корпусом замка важно установить бронепластину, как можно более толстую. Она поможет защитить замок от силового взлома. В-третьих, старайтесь не оставаться дома одни, особенно ночью. А еще лучше – пригласите погостить на это нелегкое время родственников или близких друзей. Помните, чем больше ваша компания, тем проще будет дать бандитам отпор. Наконец, освойте базовые навыки оказания первой помощи и самообороны. Время ожидания экстренных служб может затянуться. Полицейские и врачи скорой помощи говорят, что последние два месяца телефоны в дежурных частях и диспетчерских буквально разрываются, а сами они работают практически без выходных. И самое главное – давайте смотреть в будущее с оптимизмом, и тогда, я уверена, мы обязательно справимся с этим испытанием, выпавшим на нашу долю. Мы и не с таким справлялись!
Все мы, двенадцать человек, сидим по-турецки на бетонном полу и смотрим телевизор. Вот-вот пойдем ужинать. Хотя полноценным ужином это назвать, конечно, сложно. Денег у нас теперь мало, и приходится довольствоваться тем, что есть. Но нас это ничуть не расстраивает. Понятно, что эти трудности – временные и что они неизбежны, ведь если ты полон решимости и желания двигаться к своей заветной цели, то всегда приходится чем-то жертвовать. И мы чувствуем, что с каждым днем наша цель становится все ближе и ближе.
Позавчера мы бились с гидрой. То ли лерейская гидра, то ли ленейская, забыл. Костя сказал нам, что она – одно из самых сильных существ, охраняющих Фонтан вечной молодости. Так что победить ее будет большим шагом на нашем длинном пути к конечной цели. Мы прибыли к месту ее обитания, когда только-только начало смеркаться. Пока добирались, Костя описывал, как она выглядит. Рассказал, что это чудовище с большим количеством голов, точное их число он сам не знал.
- Суть в том, что если стреляешь в одну голову, то другим головам не наносится никакого вреда, - говорил он. – Поэтому выстрелить нужно во все головы до единой. Только тогда эта тварь погибнет.
Первыми в ее логово вошли Юрец и Санек. Через несколько секунд послышались звуки выстрелов, и вбежали мы вчетвером: я, Паша, Усатый и Качок. Неделей раньше мне уже довелось убедиться в существовании сверхъестественного: тогда мы бились со львом чудовищнейших размеров (Костя вроде называл его немецким, хотя почему – я так и не понял). Но все равно мне не очень верилось в рассказы Кости о многоголовом монстре. Поэтому, когда, попав внутрь, я увидел три головы, мерзко извивающиеся и пытающиеся ужалить своим ядовитым языком, я на несколько мгновений впал в ступор. Вернул в реальность меня крик Усатого.
- Иван! – завопил он. – Осторожно!
Я вздрогнул, и увидел, что одна из голов находилась прямо напротив меня, и ее противный язык почти прикасался к моему лицу. Я моментально вскинул биту (еще в нашей, так скажем, прошлой жизни парни всегда отмечали, что реакция – мой конек) и со всего размаху огрел омерзительную тварь. С этой головой, казалось, было покончено.
Вбежала последняя пятерка ребят. А затем самым последним в логове появился Костя. В самих боях: ни со львом, ни с гидрой, он не участвовал. Оно и понятно: если все мы были высокие и крепкого телосложения, то Костя ни ростом, ни мышцами не отличался. Чем он отличался – так это умом! Поэтому ему и была отведена роль командующего. И справлялся он с ней оба раза на ура. И не стоит думать, что ему было легче, чем нам, или что-то в этом роде. Скорее даже, наоборот. Например, во время битвы со львом, когда она уже была закончена нашей победой, Костя сказал, что напоследок должен проверить каждый уголок логова этого чудовища: не спрятались ли там еще какие-то твари. Качок тут же предложил свою помощь, но Костя это предложение отверг, сказав, что наша работа на сегодня сделана, мы сделали ее отлично, и он нами гордится. И что сейчас нам надо отдыхать, чтобы иметь силы к следующей битве. Так что он сделает это дело сам.
Костя… Человек, появившийся из ниоткуда и придавший нашим жалким жизням смысл. Я часто задаюсь вопросом, кто же такой этот Костя на самом деле? И иногда мне кажется, что он посланник Бога. С момента его вступления в наши ряды мне почти каждую ночь снится сон о том, как он важно и непоколебимо сидит за столом в некоем темном месте, единственным источником света в котором являются две горящие свечи. Одна расположена по его правую руку, другая – по левую. И царят в этом месте запахи смол: ладана и мирры. Они источают прелестное, сводящее с ума и одурманивающее благоухание, и всюду вокруг распространяется их аромат…
Когда число убитых нами голов перевалило за пятнадцать, а новые головы появлялись все реже, стало понятно, что битва с гидрой близится к концу. Мы, казалось, уже были готовы праздновать победу, как вдруг справа от меня раздался пронзительный крик. Кричал Жорик – один из той пятерки парней, которая забежала в логово последней. Я повернулся и увидел, что одна из немногих оставшихся в живых голов гидры вплотную приблизилась к Жорику, и, не переставая, жалила его языком, прожигая одежду и оставляя раны на лице.
- Помогите! – вопил он.
Несколько парней одновременно выстрелили в мерзкую голову монстра, но ни одна из пуль не попала в цель.
- Помогите! – ран на теле Жорика становилось все больше, и вдруг он упал на землю. Голова же, чуя, что вот-вот доведет дело до конца, накинулась на нашего друга с еще большей агрессией.
Вновь раздалось несколько одновременных выстрелов, и на этот раз какая-то пуля наконец угодила ровно в голову чудовища. Голова повалилась рядом с Жориком.
- Эй, ты как? – крикнул Юрец, но ответа не последовало. Мы огляделись: живых голов вокруг больше не было, и подбежали к Жорику.
- Ты как? – повторил Юрец. – Слышишь меня?
Санек дал ему пару пощечин, пытаясь привести в чувства, но все было бесполезно.
- Он не дышит, - наконец выдавил Санек, еле сдерживая слезы.
Позавчера нас осталось двенадцать.
И вчерашний, и сегодняшний день на парнях, на всех до единого, лица не было. Но тем не менее все держались. И я знаю, почему. Я и сам держался только благодаря этому. Мы победили льва, мы победили гидру, и завтра мы пойдем дальше: готовиться к следующей битве. С самого начала каждый из нас понимал, что без потерь не обойтись. И что бы ни случилось мы будем продолжать в том же духе, чтобы в конце концов достичь финального пункта назначения.
Именно эту фразу я сказал во время тоста за сегодняшним ужином. Мы трижды хором крикнули «Ура» и подняли стаканы. Пили мы травяную настойку, немного напоминавшую Бехеровку, немного – Егермейстер, но гораздо более вкусную. Фирменный напиток от Кости. На самом первом нашем совместном застолье он сказал, что сегодня будет проставляться и достал из холщовой сумки две полулитровые бутылки.
- Что за дрянь? Мы так-то виски пьем обычно, - высказался Усатый.
- А вы попробуйте. Слово даю – моментально полюбите! – ответил Костя и не соврал ни капли. С тех пор каждый наш вечер заканчивался распитием этой настойки, и потом мы шли спать.
Принимая горизонтальное положение, я тут же проваливался в глубочайший сон. С начала нашего пути не было ни дня, чтобы я ворочался хотя бы пару минут. Более того, за эти полторы недели я ни разу не просыпался ночью: вот как сильно мы уставали.
2.
На утро отправляемся в путь. Вчера, когда мы наконец нашли местечко для ночлега, на улице царила полная темнота, и разглядеть, как выглядит дом, в котором нам предстояло переночевать, не представлялось возможным. А вот сегодня было видно, что это – фундаментальная постройка: двухэтажный особняк, теперь заброшенный.
До того, как началось повсеместное разгулье банд, дом, наверное, принадлежал какой-нибудь большой и счастливой семье… На первом этаже наверняка располагалась гостиная, где прошлые жильцы сидели вечерами и играли в настольные игры, и столовая, где они собирались за завтраками, обедами и ужинами. А на втором – три или четыре спальни, смотря сколько у них было детей. Справа к дому примыкала отдельная постройка, служившая ранее гаражом. Именно там мы и оставили на ночь наши велосипеды.
«Сюда отец семейства приезжал каждый вечер на своем внедорожнике или минивэне. Пока однажды не ворвалась кучка оголтелых психопатов и не начала рыскать по всем углам в поисках ценных вещей, попутно избивая всех членов семьи», - подумал я, забирая свой велосипед, и тяжело вздохнул. «Сколько же беспринципных мерзавцев вокруг! Они ведь часто даже и детей в живых не оставляют, если замечают их…»
- Чего это такой задумчивый сегодня? – донесся до меня голос Паши. – Все уже уехали вон, одни мы с тобой все стоим и тупим.
Я повернул голову направо и увидел, что десять парней на велосипедах находятся уже на расстоянии метров пятидесяти от нас.
- Какие же мрази эти разбойники, - проговорил я. Меня переполняла ненависть. Но переполняла в первую очередь потому, что… Что мы сами совсем недавно, всего каких-то две недели назад, были точно такими же.
- Поехали, а то отстанем сильно, - сказал Паша. – По дороге поговорим.
Мы сели на велики, и, как только выехали за забор, изрядно покосившийся, я произнес:
- Как же можно было заниматься таким мерзостным делом столь долгое время… Мне кажется, я никогда не смогу себя простить…
- Да брось, Иван, - ответил Паша. – Теперь мы изменились, и это – самое главное.
- Все равно, - я покрутил головой. – Мы, черт побери, три года подряд разъезжали по округам и вламывались в дома. Не понимаю: для чего?
- Прекрасно понимаешь, - резко ответил Паша, и я подумал, что он, конечно, прав.
Причина ясна, как день: в течение этих трех лет у нас всегда были деньги. Каждый вечер мы покупали дорогущую еду и нажирались до отвала. Наша банда, мы назвали ее «Велосипедисты», состояла из двенадцати высоких и крупных парней. Так что еды требовалось много, особенно мяса. А «Блю Лейбл» считался у нас дешевым напитком, который мы пили, только если не находили ничего более стоящего. Вот поэтому мы даже и не испытывали угрызений совести. А если кто-то и испытывал – то заглушал это чувство в себе. В столь тяжелое время отказываться от имевшихся благ было бы непозволительной роскошью.
А потом появился Костя… Тощий, хилый и невысокий парень на вид нашего возраста он стоял неподалеку от дома Усатого. На его плече висела дорожная сумка, а в руках он держал развернутую карту и внимательно ее разглядывал. Мы ехали с очередного удачного дела: в особняке, который мы опустошили в тот день, жил уж очень богатый господин, так что «заработанных» (а мы между собой называли это «работой») денег должно было хватить, минимум, на неделю. У Усатого имелся небольшой, но вместительный дом, всегда пустовавший, и мы нередко оставались там всей компанией.
- Эй, малой, чего потерял тут? – Дом Усатого стоял на отшибе, а сразу за домом начинался густой лес, так что люди здесь практически никогда не ходили. Поэтому, увидев незнакомца, Усатый всерьез удивился.
Парень не отвечал и продолжал смотреть в карту.
- Соизволишь ответить может, или ты, черт, немой? – Усатый всегда был очень вспыльчив, и молчание парня буквально выводило его из себя. Он слез с велосипеда и быстрым шагом направился к незваному гостю. Когда до него оставалось метров пять, парень наконец поднял голову. Усатый остановился.
Парень окинул нас взглядом, и его глаза вдруг загорелись:
- Ребята, мне нужна ваша помощь, - несмотря на то, что с виду он казался забитым, голос его звучал более чем уверенно.
- Я тебя за шкирку сейчас вышвырну отсюда, это будет считаться за помощь? – Усатый не на шутку взбесился, прошел остававшиеся пять метров и даже замахнулся уже.
- Погоди! – вскрикнул парень и прикрыл голову картой.
- Да постой ты, - в разговор вмешался Юрец, и Усатый его послушался. Юрец обладал в нашей компании авторитетом: из всех нас он был самым старшим и, пожалуй, сообразительным.
- Юрец, я ненавижу попрошаек, - обернулся к нам Усатый.
- Да я не попрошайка вовсе! – тощий парень опустил карту и смотрел на нас немного испуганными глазами.
- Тогда что же тебе нужно? – Юрец тоже слез с велосипеда и неспешно зашагал по следам Усатого.
Незнакомец несколько секунд смотрел на карту, затем поднял глаза обратно на нас.
- Район «Семь ветров» - это ведь где-то здесь, правильно?
Усатый и Юрец в недоумении переглянулись.
- Ну здесь, и что?
Глаза тощего парня загорелись еще сильнее:
- Невероятно просто… А вы здесь живете, так ведь?
Усатый и Юрец вновь переглянулись.
- Малой, иди-ка ты на хрен отсюда, пока еще можешь передвигаться самостоятельно, - не выдержал Усатый.
- Погоди, погоди, - остановил его Юрец и обратился к тощему парню сам:
- Значит, слушай сюда. У нас на сегодняшний вечер были планы, и в них не входило стоять и базарить не пойми с кем, да еще и выслушивать какие-то загадки. Если тебе есть что нам сказать – скажи это прямо сейчас. А если нечего – пожалуйста, проваливай. Сам видишь, еще одна фразочка в таком стиле, и он, - Юрец указал на Усатого. – тебя огреет. И в следующий раз я ему препятствовать не буду. Надеюсь, все ясно.
Незнакомому парню, похоже, и вправду все было ясно, потому что лицо его тут же приняло сосредоточенный вид.
- Да, извиняюсь, ребята. Просто вы сейчас сами услышите все и поймете, что не специально я себя так веду. Только выслушайте до конца, прошу. Сам я – издалека, почти восемь тысяч километров отсюда. Ну, на современных скоростных поездах это чуть больше тринадцати часов. У себя в городе я в течение пяти лет работал в библиотеке, а у библиотекарей – всегда уйма свободного времени. За эти годы я прочел ну очень много разных книг и однажды наткнулся на книжку, где рассказывалось, как найти Фонтан вечной молодости. Поначалу я воспринимал ее как сказку, но, дойдя до середины, я вдруг понял, что все географические названия, упоминаемые там, реально существуют и находятся в полусутках езды от меня. В книгу была вложена вот эта карта, - незнакомец поднял карту вверх, чтобы все мы точно поняли, о чем идет речь. – Я подумал, чего мне терять? В моем городе ничего меня не держит. Работа приносит мне сущие копейки, единственным родственником здесь до недавнего времени была моя мама. А два года на наш дом напала шайка бандитов. Это случилось примерно в два часа дня, я находился в библиотеке. Дома, кроме мамы, никого не было. Они нанесли ей травмы, несовместимые с жизнью, - Парень глубоко вздохнул и буквально через пару секунд продолжил. – В общем, я уволился одним днем и тем же вечером купил билет на поезд, потратив на него значимую часть своих сбережений. Приехал сюда я три дня назад и сразу принялся за дело. В книге говорилось, что первая точка на пути к Фонтану вечной молодости находится в районе «Семь ветров», так что все три дня я искал этот район. Людей здесь – немного, видимо, из-за столь напряженной ситуации даже высовываться лишний раз боятся. Спросить было не у кого. Спал я всегда на улице, где придется: то в канаве, то на одуванчиковом поле. Но это меня не расстраивало: я понимал, что легко не будет. И вот сегодня, когда, судя по карте, я наконец дошел до нужного района, я встретил вас, - незнакомец замолчал.
Я пытался переварить услышанное, посмотрел на Пашу, затем – на Качка, и увидел, что они тоже недоумевают.
- Уж не сумасшедший ли ты? – первым после затянувшейся тишины начал говорить Юрец. Сказал он ровно то, что, я уверен, крутилось на языке у каждого из нас. – Фонтан вечной молодости какой-то…
- Сами посмотрите, если не верите. Вот карта, а книга – здесь, - парень хлопнул по сумке, висевшей у него на плече. – Там подробно описано, что это такое. Еще в шестнадцатом веке один испанский мореплаватель хотел его найти. Но искал он где-то в Центральной Америке, то есть совсем не там, где надо.
- Дай, - Юрец указал на карту и протянул руки вперед.
- Пожалуйста, только аккуратнее, очень прошу. Это – единственный источник.
Юрец и Усатый уставились в карту, затем Юрец обернулся к нам:
- Хотите взглянуть?
Мы все тут же слезли с великов (кроме Олега, он, видимо, как обычно, задумался о чем-то своем и не услышал слов Юрца).
Карта выглядела какой-то древней, как из приключенческих фильмов, и лично у меня не возникло никаких сомнений в том, что она настоящая.
- Это что, такой фонтан, в котором можно искупаться и всегда будешь молодым? – спросил Усатый. У него явно проснулся интерес, хотя пренебрежительность в голосе никуда не исчезла: он все еще негодовал, что кто-то, да еще и такой невысокий и худощавый, позволил себе приблизиться к его дому.
- Ну да, - кивнул парень.
На Юрца, как и на меня, карта тоже, видимо, произвела впечатление настоящей. Он протянул ее обратно ее владельцу со словами:
- Допустим, все, что ты говоришь – правда. Но зачем тебе делиться столь ценным знанием с нами, с незнакомыми тебе людьми? По доброте душевной?
Парень усмехнулся:
- В целом я, наверно, добрый. Но именно здесь доброта не причем. Добраться до Фонтана вечной молодости – совсем не просто, иначе почему, думаете, никто до сих пор так его и не обнаружил? Его охраняют. Этих охранников очень много. И все они – сильные и могущественные существа, которые ни за что не захотят подпускать простых смертных к Фонтану и будут биться не на жизнь, а на смерть. В одиночку с ними не справиться никому, даже мастерам спорта по единоборству, а уж мне – и подавно. Нужна команда. Сплоченная, единая, состоящая из крепких парней. Вот поэтому я и нуждаюсь в вашей помощи. Но и я в долгу не останусь: я изучил книжку и карту вдоль и поперек. Я знаю все. Если вы присоединитесь ко мне, обещаю, я приведу нас к Фонтану. Сложности, бесспорно, будут, но мы, уверен, своего добьемся.
Из-за того, что никто из нас, в том числе и Юрец, попросту не знал, что сказать, на какое-то время воцарилась тишина.
- Нам точно нужно попробовать! – видимо, чувствуя, что нам не хватает решительности согласиться, паренек решил нас подбодрить. – Вас же двенадцать! Это словно символ! Двенадцать ведь – непростое число.
- Чем же оно непростое? – отозвался Усатый.
- Ну как это! – изумился паренек прозвучавшему вопросу. – В году – двенадцать месяцев. Двенадцать часов дня – это полдень, двенадцать ночи – полночь. Двенадцать подвигов совершил Геракл…
- Каких еще подвигов? – пренебрежительность в голосе Усатого все сохранялась.
- Что, неужели никто не читал про подвиги Геракла? – незнакомый парень окинул всех нас взглядом.
Я отрицательно покрутил головой: лично я о таком даже и не слышал ни разу.
- А, ну и черт тогда с этими подвигами, - махнул рукой тощий парень. – Ну так что скажете?
И мы согласились.
Парня звали Костей, и несмотря на то, что внешне он очень сильно отличался от каждого из нас, в компанию он влился очень быстро. Наверно, поспособствовала этому и травяная настойка, которая теперь стала нашим любимым напитком. Но главной причиной, отчего мы почти сразу стали считать Костю своим, была его самоотверженность. Еще в самом начале этот человек не побоялся завести разговор с нами – шайкой двухметровых лбов, ему незнакомых. Мало того, что разговор, так еще и на столь необычную тему! А потом, после окончания первой и второй битв, он осматривал все закутки обиталищ льва и гидры, чтобы убедиться, что мы покончили с этими тварями. Осматривал в одиночку, пусть жертвуя собой, но все же не заставляя никого из нас напрягаться.
Сложности, как и предсказывал Костя, преследовали нас постоянно. У нас не было денег, из-за чего мы постоянно недоедали и ночевали в заброшенных домах, находившихся в ужасном состоянии. А два дня назад еще и потеряли Жорика. Но мы знали, что будет нелегко. Мы были к этому готовы. Вместе мы переживем все трудности и достигнем его. Фонтана вечной молодости.
3.
Новый ночлег. Этот дом – пожалуй, даже хуже вчерашнего. Радует только одно: сегодня – четверг, и в девять часов вечера начнется мое любимое ТВ-шоу: «Деньги решают». Чтобы не пропустить ни минутки, я, как и в прошлый четверг, включил наш портативный телевизор заранее: без пятнадцати. Шла какая-то серьезная передача, нам такие обычно не нравились. «Болтовня ни о чем», - называли мы их. Двое мужчин средних лет сидели друг напротив друга: ведущий и приглашенный эксперт.
- Вот вы как человек, разбирающийся в теме, - обращался ведущий к гостю программы. – Ответьте на вопрос, так волнующий наших телезрителей. Как избавиться от банд, орудующих по всей стране и терроризующих жителей? – он говорил, как и подобает хорошему журналисту: четко и без единой запинки.
- Пусть мой ответ будет пессимистичным и многих расстроит, - приглашенный эксперт поправил левой рукой очки. – Но я скажу правду. В ближайшей перспективе избавиться от них не получится. Тем людям, которые не трудоустроены, найти работу, и уж тем более высокооплачиваемую, сегодня практически нереально. Около половины рабочих мест, существовавших раньше, скажем, в начале двадцать первого века, с появлением роботов попросту исчезло. Поэтому и выходит, что единственный способ для молодых ребят выживать в нынешнее сложное время – это грабить.
Ведущий понимающе покивал:
- Хорошо. Но смотрите, что получается. Врываться в дома и быть готовым к мордобою – для этого нужны, скажем так, определенные физические данные. Собственно, это мы и наблюдаем: свидетели почти всегда утверждают, что преступники были крепкими и коренастыми. Возникает вопрос: а что тогда делать тем, кто выдающимися физическими данными не обладает? Работу найти они не могут, но и бегают медленно, и с оружием управляться не умеют… Как быть этим людям?
Гость программы вздохнул, снял очки, положив их рядом на диван, и протер руками глаза:
- Если до этого у меня был пессимистичный, но ответ, то теперь ответа нет вовсе. Вы верно все подметили: на сегодняшний день это большая проблема. У физически сильных ребят есть хотя бы какой-то способ добывать деньги, хоть он и ужасный, и бесчеловечный, и не имеющий никаких оправданий… Но как справляться тем, кто объективно не может примкнуть к группировкам – я, говорю честно, просто не знаю.
- Терпеть не могу этих болтологов в пиджаках, - выкрикнул Усатый.
- Сейчас закончится, - обернулся к нему Паша. – Просто заткни уши на пару минут, - он рассмеялся.
- Треплется и треплется без конца. Иди лучше делом займись, - Усатый Пашу не услышал и продолжал обращаться к эксперту из телевизора.
- О, начинается! – отреагировал Санек на потемневший экран. Через секунду на нем появился логотип шоу. Сверху крупными красными буквами было написано «ДЕНЬГИ», снизу «РЕШАЮТ», а между двумя словами располагались монеты и купюры разных стран мира.
Шоу представляло собой игру, в которой соревновались несколько участников. В каждом раунде нужно было выполнить какое-нибудь испытание, и участник, показавший наихудшие результаты, вылетал. Победителем становился тот, кто проходил все испытания. Он и получал в конце игры огромную сумму денег.
Под аплодисменты зрителей в студии появился ведущий.
- В Древней Греции Аргонавты отправлялись в долгие плавания за Золотым руном, - он начал говорить какие-то заумные слова, половину из которых я не понимал. – В Средневековье рыцари короля Артура скитались в поисках Священного Грааля. А с наступлением Нового времени испанский конкистадор Хуан Понсе де Леон исследовал Карибские острова на предмет Фонтана вечной молодости, - он взял небольшую паузу. – В нынешнее время нам не нужно ничего из этого. Потому что единственной ценностью и единственным желанием людей являются… - ведущий поднес ладонь к уху и повернулся правым боком к аудитории, дав понять, что окончание фразы хочет услышать от них.
- Деньги, - хором ответили зрители.
Ведущий улыбнулся и кивнул:
- Все верно! Это – шоу «Деньги решают». Добро пожаловать!
И снова раздались аплодисменты.
- Во красавцы, правда? – Санек улыбался во все тридцать два зуба. – Так классно подошли к теме…
Остальные, включая меня, почти что хором согласились с ним.
За ведущим находился огромный, во всю стену, экран. Он включился и перед зрителями предстало изображение 3D-принтера.
- Сегодняшняя ситуация такова, - торжественно произнес закадровый голос, – что, если у тебя есть деньги, ты можешь купить 3D-принтер и напечатать все, что угодно: даже человеческий орган.
Изображение принтера сменилось новым изображением: баночка с лекарственным средством в форме капсул.
- А если денег очень много, - продолжал тот же самый голос, - можно приобрести препарат с доказанной эффективностью, один курс приема которого отодвигает начало старения в среднем на двадцать пять лет!
Наш портативный телевизор вдруг погас.
- Что за дерьмо! – выкрикнул Усатый.
- Эй! – в тот же момент крикнули я и еще несколько парней.
Обернувшись, я увидел стоящего с пультом Костю. Выражение его лица было хмурым, как небо в непогожий день.
- Вот серьезно, вам вообще не стыдно? – проговорил он с нескрываемой злобой в голосе. – Ваш друг погиб всего три дня назад. А вы сидите, смотрите развлекательную передачу, смеетесь и хоть бы что! Ради приличия хоть на неделю бы отказались от этой ерунды!
- Ты прав, - после повисшей паузы взял слово Юрец. – Нехорошо с нашей стороны… - Он встал и, безрадостно произнеся «Пошли ужинать», направился в соседнюю комнату старого заброшенного коттеджа. Все мы проследовали за ним.
За ужином мы почти не разговаривали, хотя обычно после пяти стопок травяной настойки, которую мы пили каждый день без исключения, язык у нас развязывался. Я чувствовал некоторую вину за произошедшее, ведь это я включил телек, напрочь позабыв о простейших правилах приличия. Вместе с тем я не переставал дивиться Костей. Он знал Жорика всего две недели, а мы – три года. И единственным, кому пришла в голову мысль о необходимости почтить его память, был именно Костя. Как ему удается одновременно и быть отважным в боях, и строить маршрут нашего похода, и сохранять человеческие качества – оставалось для меня загадкой. Я вновь подумал о том, что может, он и правда послан нам Высшими силами. Снова вспомнился мне мой сон, постоянно посещающий меня в последнее время: величественно восседающий Костя, несокрушимый и непреклонный. Он находится в здании, полуразрушенном и покинутом, но, благодаря ароматам сочащихся древесных смол, наполненном атмосферой таинственности.
Я собирался осушить шестую стопку кряду и уже привстал, чтобы потянуться за бутылкой, но тут меня легонько подтолкнул сидевший справа Паша.
- Иван, не хочешь допить за мной? Не лезет, - прошептал он. Никто кроме меня его не услышал: Костя в этот момент громко рассказывал всем о предстоящей битве, так что шепот Паши затерялся среди более сильных звуков.
Я ухмыльнулся:
- Конечно, не лезет. Небось десятая уже, - тоже шепнул я в ответ.
- Не, - он помотал головой. – Выпил только одну и ту – еле-еле. Эта – вторая. Не знаю, что такое, не идет и все.
- Ого, - удивился я. – А что так? Может, заболел? Как вообще себя чувствуешь? – мы продолжали шептаться.
- Да не, - Паша махнул рукой. – Думаю, высплюсь, и все будет в порядке.
- Тогда ты зря отказываешься от этого, - кивнул я в сторону стопки с настойкой. – С ней я все полторы недели сплю как убитый.
- Я тоже, - согласился Паша. – Засыпаю мгновенно, а просыпаюсь лишь утром. Но вот сегодня не лезет, - сказал он и пододвинул стопку ко мне.
Ребята, увлеченные описанием нашего нового врага – сомалийских птиц (хотя раньше я думал, что сомалийскими бывают только пираты), не обратили на наш тихий разговор совершенно никакого внимания. А когда рассказ Кости подошел к концу, мы пожелали друг другу доброй ночи и разбрелись по комнатам (правда, на комнаты в общепринятом понимании они были похожи только наличием стен: совершенно пустые, без единого предмета мебели и даже без обоев). Перед сном я еще раз уточнил у Паши, точно ли с ним все в порядке.
- Может, сказать Косте, что тебе стоит отдохнуть пару дней? – спросил я. – У тебя есть неопровержимое доказательство болезни: за эти десять дней ты – первый из всех нас, кто ложиться спать трезвым, - сострил я.
Но Паше эта шутка не пришла по нраву. Наоборот, на его лице отразилось беспокойство.
- Ты что, даже не думай. Во-первых, я хочу и буду участвовать в битве. А во-вторых, не надо затрагивать тему настойки. Помнишь, он говорил, что этот ликер впервые сделала его бабушка, и с тех пор он стал их семейным напитком?
Я кивнул. Такое действительно было: в один из первых дней нашего знакомства.
- И видимо, этот напиток очень дорог ему. Ты заметил, как болезненно он реагирует, если кто-то отказывается пить за ужином?
- Ага, - усмехнулся я. – И поэтому отказаться в итоге ни у кого еще не получилось.
- Ну вот, - сказал Паша. – А то подумает, что мне не нравится. Обидится еще…
- Как знаешь, - зевая, ответил я. – Но я бы на твоем месте все-таки взял передышку. Ты выглядишь уставшим. Да на тебе лица нет!
Паша молчал. Из-за настойки меня так сильно клонило в сон, что я чуть было не задремал, дожидаясь его ответа.
- Да я тут призадумался… - наконец выдал он. – Как-то странно получается…
- Что ты имеешь в виду? – я открыл глаза. Фраза Паши, лишенная всякой конкретики, насторожила меня.
- Те три года, что мы были бандой Велосипедистов, мы врывались в дома и избивали жителей. Сейчас все вроде бы стало совсем по-другому и у нас наконец появилась цель. Но по факту-то происходит то же самое. Все, чем мы занимаемся – охотимся. Пусть и не на людей.
- Понимаю, - тридцатью секундами ранее я предположил про себя, что у Паши какие-то серьезные проблемы, о которых он мне собирается рассказать. Но, услышав, что его беспокоит на самом деле, я облегченно выдохнул. – У меня тоже были такие мысли. Но я пришел к выводу, что моя, равно как и твоя, проблема в том, что я слишком много думаю. А это – вовсе не полезно, а даже вредно. Вот ты же прекрасно знаешь, что сейчас мы бьемся с тварями, мешающими нам добраться до Фонтана. И это ну уж никак не равняется нападениям на мирных людей, которые теперь в прошлом. И этого достаточно, зачем лезть в дебри? В общем, я для себя решил: я не буду заниматься никаким самоанализом, а буду просто жить и наслаждаться каждым мгновением, даже несмотря на трудности. Я благодарен судьбе за то, что нам встретился Костя. Благодарен Косте за то, как он изменил нашу жизнь…
- И самое главное – за настойку… - добавил Паша, рассмеявшись. Я понял, что ему стало полегче, а значит, мой монолог в какой-то степени его успокоил.
- Все, давай спать, - я вновь зевнул. – Надо выспаться, тебе особенно. Чтобы болезнь прошла. – И всего пять минут спустя я уже храпел на весь первый этаж.
4.
Паша открывает глаза, когда вокруг царит кромешная тьма, а рядом без задних ног спит его друг. Дико кружится голова. «Наверное, действительно заболел, - с горечью думает он, как вдруг приходит дикая мысль. – Или может, умер?» Его охватывает паника, и чтобы проверить, верны ли его догадки, он решает сделать глубокий вдох. Тут в нос ударяет едкий сладковато-горький запах, от которого он закашливается.
Когда приступ наконец проходит, он протирает руками слезящиеся глаза и пытается всмотреться в темноту. После нескольких неудачных попыток все-таки справляется с задачей и видит, что комната наполнена дымом.
Вдруг он замечает слабое, едва различимое свечение, исходящее из соседней комнаты. Думает, что надо дотуда дойти, и пробует подняться на ноги. Дается это с большущим трудом: голова кружится настолько сильно (видимо, от дыма и сильного запаха), что едва удается удерживать равновесие. Глаза, хоть и поменьше, но все еще слезящиеся, постепенно привыкают к темноте, так что он аккуратно доходит до двери в свою комнату, а затем заглядывает в ту, где находится что-то светящееся.
Он вспоминает, что, когда они расходились по спальням (спальнями, конечно, эти каморки можно назвать только при очень большом желании), в эту комнату не пошел никто. То есть сейчас она должна пустовать. Но свет (вернее, маленькое пятнышко света) и дым идут именно оттуда. Он видит, что светится некий продолговатый предмет, стоящий на столе. Точнее, его верхушка. Догорающая свеча – первое, что приходит на ум. Он делает еще несколько шагов и видит, что не ошибся. По мере приближения к свече чувствует, что запах становится все более насыщенным, и через несколько секунд удушающий приступ кашля нападает вновь. На этот раз нужно чуть больше времени, чтобы от него избавиться. Но избавиться все же удается.
Он подходит вплотную к столу, и его взору открываются еще два прямоугольных предмета, лежащие около догорающей свечи. Берет их в руки: сначала – один, потом – второй, тут же определяя на ощупь, что это – плотная бумага. Бумажки не пустые, виднеются силуэты букв. Он подносит к свече сначала первую, надеясь разглядеть, что же там написано. Но не удается: свет совсем слабый. Хотя несколько букв все же различает: три в конце – «КЛА», и три в середине – «ВИГ». А вот буквы на второй бумажке видны гораздо лучше: то ли их писали позже, то ли более яркими чернилами. И несмотря на то, что свеча почти уже догорела и свет стал еще более тусклым, чем вначале, его хватает, чтобы Паша прочитал: «3 ПОДВИГ ГЕРАКЛА».
Никаких ассоциаций. Конечно, слово «Подвиг» он знает, но что такое «3 подвиг», и что такое «Геракл»? И тут будто лампочка загорается над его головой, и он вспоминает, что всего раз, да слышал такую фразу. Может, если расшифровать написанное на первой бумажке, получится вспомнить, где именно слышал? Он вновь подносит ее к свече, хотя теперь это практически бесполезно. Свет стал настолько тусклым, что, если бы он проснулся сейчас, он бы точно не увидел свечение из соседней комнаты. Внимательно всматривается. В последнем слове перед «КЛА» - четыре буквы. Какие – непонятно, но, вероятно, те же самые, что и на другом листке. В предпоследнем слове, перед «ВИГ» - три буквы, тоже неразличимые. Но опять же, большая вероятность, что написано «ПОДВИГ». Перед «Подвигом» - всего один символ. Неужели на обеих бумажках написаны одинаковые фразы? Возможно и такое. Хотя…нет! Не в точности одинаковые! Силуэт первого символа напоминает не тройку, а двойку! «2 ПОДВИГ ГЕРАКЛА» - вот, что написано на первом листке.
От кого же он это слышал? Не помнит. Однако помнит, что слышал совсем недавно. В последние недели две-три. А за это время ни с кем, кроме ребят-велосипедистов, он не общался. Выходит, от кого-то из них! Но…немного странно, ведь с ребятами он знаком уже три года, хорошо знает каждого, и в таком случае должен хорошо знать и эту фразу… Над головой вдруг опять вспыхивает лампочка – вторая за столь короткий промежуток времени. Ну конечно! Он хорошо знает каждого из них, кроме одного – Кости. И это сочетание слов он слышал именно от Кости! И даже вспоминает, когда конкретно: в момент их первой встречи. Правда, тогда Костя так и не рассказал им, что такое «Подвиги Геракла», а лишь спросил, читал ли кто-нибудь.
Где искать отгадку – имеется лишь одно предположение. Судя по всему, существует книга о подвигах Геракла, и очевидно, что сам Костя ее читал. Несмотря на то, что у себя в городе Костя работал библиотекарем, книга про подвиги – единственная, которую он упоминал при них. Вполне возможно потому, что она самая любимая. А если это действительно так, то есть вероятность, что он носит эту книгу с собой. Может, перечитывает, когда выдается свободная минутка.
«В этой каморке никто не спал, - думает Паша. – А почему? Потому что мы ее использовали в качестве прихожей, оставили здесь свои вещи: сумки и рюкзаки». Он направляется к противоположной стене комнаты. Голова продолжает кружиться, ноздри щиплет дым с все тем же сладковато-горьким запахом. Зато глаза, кажется, полностью привыкли к темноте, и дойти до места назначения почти не составляет труда. Первым ему попадается рюкзак Ивана, за ним он видит рюкзак Юрца. Справа лежит кожаная плечевая сумка Усатого, оставшаяся у него еще со времен прошлой, богатой жизни. Наконец в самом углу он замечает черный, цвета сажи, рюкзак Кости. Сначала он пытается взять его одним пальцем: указательным правой руки, но рюкзак – неожиданно тяжелый, и Паше удается лишь чуть приподнять его. Он делает небольшой шаг вперед, чтобы суметь дотянуться до Костиного рюкзака всей ладонью, наступает на свою сумку, но не замечает этого. Со второй попытки поднять его получается.
С рюкзаком в руке он идет обратно по тому же пути, по которому шел вперед минутой ранее. Да, свеча практически потухла, но на другом конце каморки, где валяются сумки, еще темнее. Так что из двух зол он выбирает меньшее. Тихонько расстегивает молнию большого отдела рюкзака, и взору представляется несколько толстенных книг. «Это же как надо любить читать, чтобы ежедневно таскать на себе такую ношу», думает Паша и достает первую попавшуюся книжку. Вначале ему кажется, что обложка – черного цвета, но проливающийся в ту же секунду бледный свет подсказывает, что на самом деле – бордовая. Переплет – твердый, похоже на подарочное издание. Название написано выпуклыми буквами, и Паша определяет его без помощи свечи, на ощупь. Верхняя строчка – «12». Средняя – «ПОДВИГОВ». Нижняя – «ГЕРАКЛА». Паша удивляется тому, что попал в точку с первого раза и вытащил нужную книгу. «Второй и третий подвиг», - вспоминает он найденные листки бумаги, на глаз делит страницы книги на двенадцать равных частей и открывает ту, где, по его расчетам, должна закончиться история о первом подвиге и начаться – о втором.
Невероятно, но он вновь попадает в точку! Дважды подряд! Просто какой-то день непрекращающегося везения! Вернее, ночь. Теперь уже, чтобы начать читать, помощь свечи жизненно необходима. Осилит он, конечно, совсем немного: он сам по себе читает медленно (никогда не любил это занятие, аж со времен младших классов), а в непроглядной тьме процесс продлится в два, а то и в три, раза дольше. «Успеть бы хоть немножко, - думает он. – До того момента, как останется один лишь воск». И успевает. Чуть-чуть, но успевает. Посередине страницы жирным шрифтом надпись:
ВТОРОЙ ПОДВИГ. ЛЕРНЕЙСКАЯ ГИДРА
Словосочетание «лернейская гидра» кажется знакомым, но ничего удивительного он в этом не находит: наверняка слышал от Кости, ведь люди часто говорят фразами из своих любимых книг или фильмов. Он спешит читать дальше, пока еще есть такая возможность.
После первого подвига Эврисфей послал Геракла убить лернейскую гидру. Это было чудовище с телом змеи и девятью головами дракона. Как и немейский лев…
Он останавливается и перечитывает эти два предложения вновь. Все то же самое. В недоумении начинает искать историю о первом подвиге, уверенный, что она о немейском льве. И через пару секунд убеждается в своей правоте. Затем ищет третий подвиг, не сомневаясь в том, каким будет заголовок. Так и есть: стимфалийские птицы.
Гидра – чудовище с несколькими головами, до нее – гигантский лев, после – птицы с медными клювами… Абсолютное совпадение с тем, что случается в их настоящей жизни прямо сейчас. Как такое возможно? Пророческий текст? Вероятность есть, однако мизерная. Ведь пророческие тексты обычно слагаются об избранных, а парней из банды Велосипедистов избранными едва ли можно назвать. Есть другая версия: допустим, не книга является предсказанием, а кто-то заставляет их жить так, как написано в книге. Словно ставит спектакль по имеющемуся сценарию. Но и тут вероятность невелика. Паша помнит, что собственными глазами видел и льва, и многоголового монстра. Можно ли это подстроить?
От не проходящего головокружения и едкого дыма вокруг он вдруг чуть не падает. В последний момент успевает ухватиться за стол, и взгляд его натыкается на два обнаруженных ранее бумажных листа. И в ту самую секунду, кажется, выстраивается логическая цепочка: ароматические свечи источают дым, распространяющийся повсюду и проникающий во все комнаты. Он вызывает головокружение, а значит, возможно, действует на мозг. Возле свечей лежит инструкция, где сказано, как именно действует: заставляет вместо происходящего видеть второй и третий подвиги Геракла. Говоря по-простому, вызывает галлюцинации.
Но если это – галлюцинации, то что же было на самом деле?
Вспоминается фраза, которую он произнес этим вечером в разговоре с Иваном: «Три года мы врывались в дома и избивали жителей. Сейчас все вроде бы стало по-другому. Но по факту-то происходит то же самое». Когда Паша понимает, почему ему вдруг пришли в голову именно эти слова, глаза его широко раскрываются и он застывает в ужасе. Ему казалось, будто ничего не изменилось, потому что…на самом деле ничего и не изменилось. Битвы со львом и гидрой – галлюцинации, и доказательство этого находится сейчас прямо перед ним.
Кто это делает – очевидно, ведь только один из их компании знает про подвиги Геракла. Как именно – точно непонятно, но, видимо, некий магический ритуал с ароматическими свечами. А вот вопрос «для чего?» остается открытым. Паша думает, что если где и можно найти ответ, то в одной из множества тяжелых книжек. Он ставит рюкзак на стол, чтобы не нагибаться каждый раз, доставая новую книгу. По толщине все они кажутся точь-в-точь одинаковыми. Паша, как и в предыдущий раз, берет первую попавшуюся. Тот же бордовый цвет. Тот же твердый переплет. Те же выпуклые буквы. Берет еще одну. Твердая бордовая обложка, название, написанное объемными буквами. Четвертая книга попадает в его руки – и тут все то же самое. «Что за чертовщина», - шепчет он себе под нос. Он кладет их рядом со свечкой: одну на другую, так что спустя секунд двадцать на столе образуется стопка из восьми идентичных друг другу книжек. Рукой залезает в большой отдел рюкзака, проверить, не осталось ли чего на дне. Выясняется, что осталось. И немало.
Бумажные конверты с внушительными пачками купюр внутри. Он достает их по одному, так же, как доставал книги несколькими секундами ранее. Только, в отличие от книг, конвертов оказывается не восемь, а гораздо больше. И количество купюр в каждом – не меньше полусотни.
В голове возникает ярчайший образ ведущего вечернего телевизионного шоу, спрашивающего: «Что делать тем, кто выдающимися физическими данными не обладает? Работу найти они не могут, но и бегают медленно, и с оружием управляться не умеют». Его сменяет образ ведущего другого, более позднего, шоу, который сообщает любопытный факт: «Если денег очень много – можно приобрести препарат; один курс его приема отодвигает начало старения в среднем на двадцать пять лет!».
Паша стоит спиной к двери в каморку, поэтому не видит, как около нее вырисовывается силуэт крадущегося человека с ножом в правой руке. Он думает, что полная картина наконец сложилась. Благодаря вспомнившимся ему ведущим стало понятно, для чего совершаются ритуалы. Не обладающий физическими данными незнакомец, которого они встретили две недели назад, нашел способ выйти из своей тяжелой ситуации. Все, что он им рассказывал, ложь. За исключением одного. Его цель – действительно, обретение вечной молодости. Правда, не с помощью фонтана, являющегося лишь сказкой…
Вот только, по словам второго ведущего, денег на заветное лекарственное средство надо не просто много, а очень много. И даже награбленного за год едва ли хватит на один курс приема. Именно потому этот человек, не обладающий физическими данными, и хранит столь бережно каждый конверт. А как только денег станет достаточно – этот человек исчезнет, испарится, буквально растворится в воздухе. И они, Велосипедисты, никогда о нем больше не услышат.
Паша вспоминает битву с гидрой, понимая, что убили они тогда не двадцать голов, а двадцать людей, жильцов особняка. Вспоминает, как в самом конце Костя самостоятельно, без чьей-либо помощи, обходил дом. «Теперь понятно, почему он просил нас не вмешиваться. Пополнял конверты», - с ухмылкой думает Паша, и эта мысль становится последней. Дальше он чувствует дикую боль, насквозь пронзающую все тело, и слышит слова:
- Ночью нужно спать, паршивый мерзавец. Но вообще мне приятно прикончить хотя бы одного из вас. Пару лет назад в мой дом ворвались такие же безмозглые ублюдки, как вы. Ни книги не прочитавшие за свою жизнь, а только и умеющие, что кулаками размахивать. Теперь пришел мой черед отыграться.
А потом мир вокруг погружается в вечную тьму.
Человек, кравшийся с ножом в правой руке, проделывает еженощную процедуру: задувает свечу и убирает ее в рюкзак, подальше от чужих глаз. А затем направляется в сторону входной двери, волоча за собой мертвое тело Паши.
5.
Меня разбудил жуткий вопль, от которого я моментально вскочил на ноги. Сердце колотилось в бешеном темпе.
- Что такое? – пробормотал я, но тут же понял, что меня никто не слышит: кровать Паши пустовала.
От предчувствия неладного в груди закололо, и я ломанулся к двери в нашу спальню.
- Черт побери, да просыпайтесь же вы, - неистово орал голос. Справа от нашей каморки находилась комнатка Юрца и Санька. Они, не на шутку перепуганные, вышли в коридор ровно в тот же момент, что и я.
- Что случилось? – увидев меня, спросил Санек. Я лишь помотал головой.
- Дерьмо! – теперь голос звучал гораздо ближе, и стало отчетливо слышно, что это – Костя. Через пару секунд показался и он сам. Таким я не видел его еще никогда: разъяренный, словно бык во время корриды. Он присел на табуретку возле нас, опустил голову вниз и обхватил руками.
- Вот же дерьмо… - повторял он.
Все остальные тоже покинули свои спальни и подошли к нам. Все, кроме… Вновь закололо сердце. Господи, пожалуйста, пусть дело будет не в Паше, подумал я.
- Паша… - еле слышно произнес Костя.
Ребята начали оглядываться по сторонам в поисках Паши, а я прикрыл глаза рукой:
- Да можешь ли ты сказать, что произошло? – вдруг вырвалось у меня. Костя приподнял голову, и я увидел, что по его щекам стекают слезы.
- Полчаса назад я проснулся от его крика. Но было уже поздно, - в каждом произносимом слове сквозила безнадега. – Стимфалийские птицы, о которых я вам рассказывал вчера… Они… - Костя то и дело всхлипывал. – Они, видимо, как-то прознали о наших планах. И решили атаковать первыми… - не в силах продолжать он снова опустил голову. В воздухе повисло ожидание. – Они заклевали его до крови, - с большим трудом наконец проговорил он. – И когда я выбежал из комнаты, чтобы попытаться оказать ему помощь, они схватили его, взмыли вместе с ним в воздух и улетели прочь.
Наступила полная тишина. Такая новость была как гром среди ясного неба, так что все мы, опешив, не могли произнести ни звука. Прервал молчание сам Костя. Он вдруг расправил плечи и сжал руки в кулаки:
- Но ничего, - тихо прошептал он, и я увидел, что в глазах его загорелся огонь. – Ничего! – повторил он несколько громче. – Мы не сдадимся и все равно добьемся своего, - говорил Костя подобно бесстрашному вождю, готовому повести народ за собой. – Мы обязательно отомстим! Уже сегодня мы доберемся до их поганого логова и не оставим в живых ни одну из этих мерзостей! – голос его звучал уверенно и звонко. – Мы непременно придем к Фонтану вечной молодости. И во что бы то ни стало обретем бессмертие.
Господи, как же прекрасно было видеть, что Костя не поник! Что в нем жив его боевой дух! Паша был моим самым близким другом. Так что грусть, поселившаяся в моей душе после сегодняшней ужасной новости, наверное, никогда меня не покинет. Но я пойду дальше с поднятой головой! И в каждой битве буду бороться не только за себя, но и за Пашу.
- Мы победим, - крикнул Усатый, вскинув вверх правую руку. Он воодушевленно смотрел на Костю.
Я нисколько не сомневался в его словах. Это будет долгий путь, и еще немало сложностей встретится нам. Но мы, разумеется, победим.
Автор: Илья Пономарев
Источник: https://litclubbs.ru/writers/5000-velosipedisty.html
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
#банда #велосипедисты #фантастика #постапокалиптика #велосипед #бандиты
