Здесь, на границе вечности, в краю, где время не властно над течением реки, а воздух пронизан застывшим холодом и безмолвной пустотой; здесь, куда тропа проложена не каждому волшебнику, а обычному взору — путь заказан; здесь, где каждый миг уподобляется бесконечности, а бесконечность обманчива и коварна; здесь, в чертоге мглы и сумрака, где играет колыбель небыли, состоялась встреча всех Темных покровителей О-де Гельсии.
Им было неведомо понятие страха, усмирения и подчинения: каждый был покорен только своей воле и властен над собой сам. Но объединило их всех одно: зов темнейшего из всех магов — Лорда Смерти. А темнейшим его считали, потому что он был единственным во всем мире некромагом, которому удалось освоить чернейшею из магий всего мироздания — воскрешение и призыв мертвых из потустороннего мира. И имя его звучало подобно звону необратимой смерти — Зен.
Никто не знал, как он выглядит, сколько веков предводительствует на этой земле, ровно как и не знал того, какие резоны издревле преследует Темный. Людская молва утверждала, что его попросту не существует, а образ и недобрые поверья сложились из предшествующих от предыдущих поколений кривотолков[1] и пугающих сказок.
Но, вопреки всем человеческим небылицам и россказням, Король Смерти отворил огромные двери и прошествовал в готическую залу, опоясывающую чертог дворца. Вместо лица в свете луны сверкала литая серебряная маска, казавшаяся сросшейся с кожей. В ней были вырезаны прорези для глаз и рта, однако под тенью черного капюшона их было невозможно разглядеть.
Врата за ним громко захлопнулись, и он воссел на трон, главенствующий за длинным столом, простиравшимся во весь павильон. Остальные трое Лордов проводили его холодными взглядами, в которых, помимо стеклянного и неживого льда, не читалось абсолютно ничего.
Все молчали, ожидая сло́ва предводителя. И тогда тот нарушил гробовую тишину, и голос его прозвучал подобно роковому раскату несуществующей песни:
— Единомышленники и соратники, приветствую вас на заседании безвременья.
Молчание продолжалось, никто не считал нужным тратить время на бесполезные послесловия; они желали услышать, с какой целью было созвано объединение всех самых могущественных Темных.
— Вам ведомо, что грядет битва, исход которой пророчество огласило моей смертью, — не спросил, а неколебимо утвердил Лорд.
Ледяные взгляды выражали отсутствие какого-либо интереса, требуя дальнейшего изъяснения.
— На бессмертного и темнейшего из всех Темных нашлась управа? — высокомерно усмехнулся леденящий голос, что принадлежал самому молодому из всей коалиции — Лорду Демонов. Его бесстрастное лицо было мертвенно бледным, с выделяющимися острыми скулами; презрительно-хладнокровные глаза — огненно красными. Из растрепанных иссиня-черных волос грозно возвышались прямые рога цвета замогильной ночи.
— Тебе ли не знать, что всему на свете есть конец, равно как и всякому бессмертию, Мерольд, — спокойно отозвался Лорд Смерти, на что Лорд Демонов не повел и бровью — стальной взгляд оставался несокрушимым. — Вопрос в другом. Как нейтрализовать того, в чьих руках вершится моя погибель.
— Неплохо бы для начала узнать, кто он и откуда прибудет, — раздался другой голос. Он принадлежал молодому мужчине, с плеч которого струился громоздкий плащ, достающий до пола — Лорду Теней. Этот Темный был не так холоден, как остальные, однако в грозном, жестоком лице не проскальзывало и намека на пощаду.
— Совершенно верно, Федоил, — властно подметил главенствующий. — Священный талмуд, которому известны исходы всего вездесущего, гласит, что человек этот прибудет с далеких, неведомых нам земель; оттуда, где время течет по-иному, законы природы несколько исковерканы и не вразумительны нам с вами, а магия вовсе не имеет веса.
— Земля, на которой не имеет власти сама магия? — приподнял бровь третий Темный — Лорд Войны. Он казался старше остальных, о чем свидетельствовала его холеная короткая борода. Но борода эта его ничуть не старила, напротив, придавала его лицу неизреченную глубокую мудрость. Такую мудрость, которая была не под стать даже Лорду Смерти. — Не иначе как по ту сторону О-де Гельсии?
— Вполне возможно, Чебальд. Твое всеведение как всегда проницательнее моего.
Лорд Демонов, не терпевший бесполезных пустословий, выдержанно отрезал:
— Ну и как этот человек попадет на О-де Гельсию, если ему чужда магия?
— То-то и оно, — просиял Зен, точно выжидал этого вопроса. Его ухмылка ощущалась даже под стальной маской. — Данное суждение хотелось бы услышать от Федоила, — вновь повернулся он к Лорду Теней, после чего оставшиеся двое повторили его кроткий жест.
— Полагаю, через межпространственные врата, — безучастно ответил тот. Лорд Демонов насмешливо приподнял бровь, и его красные глаза стали еще хладнокровней. А вот Лорд Войны, напротив, был слегка удивлен, заслышав столь необычное суждение.
— Имеет место быть, — кивнул Король Смерти. — Отнюдь не многим колдунам дается освоить открытие проходов между различными мирами, коих бесчисленное множество, однако такое, хоть и в редких случаях, но случается. Но вот из какого мира прибудет сей «избавитель» не ведает даже пророчество.
— А хоть о чем-нибудь твое пророчество вообще ведает? — сардонически отчеканил Мерольд.
Лорд Смерти безапелляционно усмехнулся, впиваясь одержимым взглядом почему-то в Лорда Теней, а затем безумно проговорил:
— Оно гласит, что искать нужно среди инквизиции!
Федоил презренно фыркнул:
— Теперь понятно, почему ты решил спросить мое суждение на этот счет.
— По́лно, Федоил, — к Темному магу вернулось прежнее самообладание. — Ведь кому, как не охотнику за инквизиторами, дано знать обо всем, что связано с восточным индексом О-де Гельсии.
— И что ты предлагаешь? — Лорд Теней без церемоний оборвал его браваду.
Король Смерти сорвал со своей шеи серебряный амулет, закрепленный поверх плаща, и фамильярно швырнул его в сторону мага. Талисман прокатился по столу, издав оглушительный железный лязг, и был перехвачен стальной рукой того, кому предназначался.
— Найти и убить, — поймав его несокрушимый яростный взгляд, пояснил Зен.
— Что мне с этого будет? — сквозь зубы процедил Федоил, больше всего ненавидя вступать с кем-либо в сделки, которые обрекают независимого Темного покровителя на зависимость.
— Тебе удостоится шанс поквитаться с ненавистной инквизицией. Не об этом ли ты грезишь всю свою жизнь? — усмехнулся восседающий. — А уж если тебе будет предначертано уничтожить того, в чьих руках моя смерть, представь, как сладко́ будет отмщение всем земным карателям?
— Нам какой прок уничтожать всех карателей? — безразлично встрял Лорд Демонов, по большей части намекая на свою собственную персону.
— Абсолютная власть, — спокойно объяснил Зен, не призывая соглашаться со своим суждением, но давая над ним поразмыслить. — Начало новой эпохи, вершащей полную безграничную свободу. Свободу во всем и над всеми. Итак? — выжидающе спросил он, глядя на нового потенциального союзника, который презрительно разглядывал серебряную реликвию.
— Согласен, — ответил тот. — Каковы дальнейшие действия?
— Отправляйся на восточный континент О-де Гельсии, разыщи врата и избавь наши земли от появления моего сокрушителя этим апотропеем[2]. — Король Смерти указал ладонью, спрятанной под железной перчаткой, на талисман, оказавшийся в руках Федоила.
— Совет окончен? — пренебрежительно спросил Мерольд.
— На покамест — да. А дальше покажет время.
Громоздкие двери захлопнулись, издав оглушающий хлопок.
Jerry Wey
________
[1] Кривотолки — неправильные, неосновательные или вздорные суждения, слухи.
[2]Апотропей — то же, что священный амулет, талисман, в который заключена магия. Апотропейная магия предназначена для того, чтобы отвратить вред или злые влияния, например, отклонить несчастье.