1 января в прокат вышел фильм «Портрет незнакомца» – сентиментальная производственная мелодрама, действие которой происходит в 1976 году в Москве. Неудачливый актер Олег (Юрий Буторин) лишается работы. Случайно он знакомится с автором великой книги о войне «Соленая земля» Львом Николаевым (Кирилл Пирогов), пребывающим в затяжном творческом кризисе. Характеры были взяты из одноименного рассказа Бориса Вахтина, а все роли в фильме сыграли артисты и сотрудники театра «Мастерская Фоменко». О работе над фильмом рассказал режиссер Сергей Осипьян.
О возникновении замысла
Юра Буторин – мой любимый артист и прекрасный режиссер, он много ставит в театре Фоменко. Мы с ним сотрудничали в спектакле «Тополя». Юра с Володей Топцовым придумали поставить камерный спектакль по Вампилову. Я там был сорежиссером. Мы использовали нехитрый прием, который сработал: часть действия происходит на сцене, а часть на экране, и герои переходят туда и обратно. За кино отвечал я.
Когда артисты поняли, что мы что-то снимаем для спектакля, туда понабились все: Женя Цыганов вытребовал роль хулигана ужасно смешную, Евгений Каменькович играл алкоголика-шахматиста. Когда даже массовка – это твои друзья, ты себя чувствуешь совершенно по-другому, чем когда приехал на съемочную площадку и никого не знаешь. Коллективный дух увлек меня на этих съемках. Я понял, что людям нравится играть со своими партнерами внутри школы, внутри стиля, который воспитал Фоменко. Я подумал, что этим обязательно надо воспользоваться. Так возникла идея «Портрета».
Потом мы сняли короткометражку «Лунатики». Это была проба пера, она нам очень помогла определиться со стилем, с настроением. Там тоже Юра играл главную роль. Нам было важно попробовать этот жанр – так называемый «арт-мейнстрим», в котором работают Уэс Андерсон и Вуди Аллен. Чтобы не просто кто-то стоял шесть часов у окна и курил, молча глядя на труп, а чтобы были характеры, чтобы артистам было что играть. Потому что таким артистам, как Галя Тюнина и Кирилл Пирогов, воспитанным в русской психологической школе, нужно давать материал. Эти люди могут вдыхать жизнь в очень сложные тексты, работать на полутонах, делать невероятные нюансы, детали показывать. Мне кажется, такого типа кино из этого и должно состоять.
О работе над сценарием
Кино так устроено, что из плохого сценария сделать хороший фильм практически невозможно. Из хорошего сценария плохой – легко. Глядя на эту тенденцию, понятно, что лучше иметь очень-очень хороший сценарий, тогда, возможно, у тебя будет хороший фильм. Есть, конечно, находки, взрывы, фантастические роли, но все равно жизнь берет свое. Может, только монтаж дает возможность вырваться из этого замкнутого круга, пересобрать материал.
Нам было интересно взаимодействие текста и автора, поэтому мы сделали героем и прозу Вахтина, и его самого. И не только Вахтина, но и Аксенова, Довлатова и других писателей 70-х. У всех похожая биография, они здесь были на волне успеха (кроме Довлатова), а потом оказались в пустоте в эмиграции и начали задыхаться: все есть, а жизни нет.
Галич был главным драматургом, Аксенов – главным комсомольским писателем, мама Вахтина Вера Панова – одним из главных деятелей Союза писателей. У всех было все прекрасно, если бы они заткнулись и делали то, что им говорят. Но они такими классными были – смелыми, несгибаемыми. Вахтин уехал, Некрасова выгнали, Аксенов уехал, Довлатов уехал, Галич тоже.
В силу того, что они были дико увлечены собой, они писали почти всегда от первого лица. Что довольно тяжело для кинодраматургии: там других людей нет, все остальные – это отражение писательского "я". Поэтому, в частности, все снимают фильмы не по Довлатову, а про Довлатова. Его прекрасная проза всех цепляет, потому что дико обаятельная. Но это обаяние личности. Если снимать по его заметкам кино, мало что будет получаться.
Пытаясь обойти этот капкан, Саша Лунгин и Ксения Кияшко (два моих любимых автора, мои друзья, которые неожиданно оказались по совместительству одними из самых сильных сценаристов в этой стране) писали сценарий долго – в три приема за полтора года. Но результатом оказались все довольны.
О трудностях кастинга
Шикарные артисты даже из маленькой роли способны сделать бриллиант. Но непонятно, что делать в монтаже, когда у тебя миллион прекрасных реприз, которые жалко резать. Тогда надо выпускать телепередачу «Встречаемся с артистами театра Мастерская Фоменко».
Мы еще на уровне сценария распознали эту опасность. Написали сценарий так, что они могли бы себя проявить, но при этом не угробить сюжет, динамику и сделать связанную историю. А на монтаже безжалостно порезали все их репризы. Сначала сильно за два часа уходило наше кино со всеми шикарными отыгрышами. В итоге фильм идет 1 час 40 минут.
Но зато для нас кастинг второстепенных ролей был супервыигрышным, у нас в эпизодах играют заслуженные артисты. Плотность актерского таланта потрясающая. Это очень поднимает общий уровень всего происходящего над средней планкой.
Есть в фильме и артисты, которые уже не играют в театре. Например, Павел Баршак снялся в роли иностранца в «Метрополе». Мы решили, что он часть нашей истории театра, мы не можем его за бортом оставить. Когда начали снимать одних, нельзя было не снять других. Изначально не было задачи снять сотрудников, просто кино многонаселенное оказалось, даже не хватало людей. Директор Андрей Воробьев сниматься не смог. Но мы повесили его огромный портрет на стене редакции радио «Свобода» в Германии: это была афиша «Дни театра Фоменко в Берлине. 1972 год». Когда мы показывали в театре, все увидели, смеялись и хлопали. Остальные все есть.
О съемках и монтаже
Когда мы поняли, что для натуральности историческую Москву нам надо снимать, как все остальные, в Минске в безликих советских дворах, нас прямо тоска взяла. Хотелось сделать открыточную Москву – с Большим театром, Новым Арбатом. Спасибо Правительству Москвы и московской Кинокомиссии, Большой театр мы снимали вживую. Оттянулись там как следует: включали и выключали подсветку, фонтаны… А Новый Арбат мы снимали в павильоне. Взяли гигантский ангар, сделали хромакейный павильон и построили улицу целиком, чтобы массовка в 150 человек ходила туда-сюда. Спасибо банку ВТБ, который нам позволил это сделать.
Мы завершили съемки осенью 2019 года, начали монтировать, и тут началась пандемия. Человечество потеряло всякий интерес к кинематографу, закрылись все кинотеатры. Стало ясно, что наш фильм никому не нужен, кроме нас самих. У меня образовался целый год на монтаж, перемонтаж, озвучку и так далее. Много денег мы истратили на компьютерную графику, реконструируя витрины Нового Арбата, превращали стадион ЦСКА в ресторан «Арбат». Ни одного кадра на настоящем Новом Арбате сделано не было.
О прототипах героев
Кирилл Пирогов, мне кажется, играет писателя, внешне похожего на Виктора Некрасова – интеллигентного, но вздорного, суховатого, психопатического немного, невероятно талантливого, острого, дико честного перед собой и людьми человека.
Иван Поповски играет собирательный образ итальянского режиссера, но и у него есть прототип – Тонино Гуэрра, который приехал сюда, встретился с редактором «Мосфильма» Лорой, полюбил ее и увез с собой в Италию. История, как они познакомились на даче, практически документальна. Я ее знаю хорошо, потому что это была дача моих знакомых и друзей родителей.
Еще там присутствует парафраз истории Андрея Битова – это линия с культурным атташе в исполнении Томаса Моцкуса. У Битова был родной брат, работавший в «Литературной газете». Он неожиданно исчез в Лондоне, сказал, что перешел на сторону врагов, прожил год в Англии, а потом вдруг оказался в Москве и дал пресс-конференцию, что его злые ЦРУшники похитили, но он оттуда смог сбежать.
Я не мог позволить себе снять фильм с Полиной Агуреевой, где она бы не пела. Она невероятно острую, смешную песню придумала себе. Сочинила образ Беллы Ахмадулиной, он очень ей к лицу и по темпераменту подходит.
Женя Цыганов играет Никиту Михалкова. Хотя он утверждает, что Владимира Бортко. В парике, очках, усах он практически неузнаваем. Увидев его на площадке, я был потрясен.
Ну а героиня Ксении Кутеповой – распространенный персонаж в нашей стране. Огромное количество женщин, вдохновлявших нашей деятелей культуры, явно были связаны с органами. Так было легче и спокойнее жить. Не кто-то на тебя стучит, незнакомый человек, а практически близкий родственник, соседка или подруга, спасая тебя этим от более жестоких и неприятных наветов.
О главном герое
Николаев великий, потрясающий, тонкий писатель, но при этом эгоистичный, вампирического склада человек. Он беспардонно пользуется другими людьми, считая их щепками в костре своего великого таланта. Хотя всячески самоуничижается, говоря, что бездарен и больше ничего не напишет.
Олег находит по-настоящему обидные слова, когда говорит, мол, мы вами восхищались, вы были люди из стали, люди, прошедшие войну. А на самом деле это война в вас говорит, это гигантское событие и есть тот факел, который горит, а вы лишь пустые оболочки, через вас говорит время, сами больше ничего не можете сказать.
Война действительно оказалась таким фантастически мощным событием, что писатели того времени редко могли найти в жизни себе адекватное применение. Они были мальчишками, когда война их зажгла, и они выплеснули это в прозу послевоенную. А потом нельзя сказать, что они про строительство БАМа что-то фантастическое написали.
О неожиданной параллели
Наш фильм о том, что люди могут жить в любой стране. Если они пьют на кухне, уже все равно, советская власть за окном или нет. Они были погружены в свой маленький внутренний мир, что похоже на нас. Мы не хотели делать ретро, украшать все елочными шарами и красными флагами. Хотя сейчас кажется, что в 1976 году была бесконечная первомайская демонстрация, всегда приезжал Гагарин и всегда люди с оркестром куда-то шли.
Мы хотели, чтобы у нас получилось старое доброе советское кино – в других реалиях и чуть с другими интонациями, но с узнаваемыми героями, проблематикой, жизнью. Думаю, фильм еще покажут по каналу «Культура», который является аналогом советского ТВ тех времен.
«Портрет незнакомца» – наша следующая совместная работа с Сашей Лунгиным после «Большой поэзии». Не думал, что их можно сравнивать, совершенно разные фильмы, но параллели очень легко найти. В обоих фильмах есть человек, который себя ищет, глубокий и тонкий, а рядом с ним бессмысленный и мятущийся друг его. Только в «Поэзии» это инкассаторы, а здесь артист и писатель. Но подсознательно нас интересуют один и те же вещи. Видимо, легкомысленный все-таки я, Саша очень умный и глубокий человек, я на эту роль не претендую.
Текст: Полина Сурнина