Решение было найдено: Город. Как бы я его ни любила, как бы ни хотелось… Но мне нужна была помощь. Мне нужна была помощь в поисках Снежа, помощь в его спасении. Едва взошло солнце, я тепло оделась, сунула ноги в высокие объемные сапоги: через снега и непогоду – в Город.
***
Он не любил себя. Не любил свои огромные, с толстыми пальцами руки, свои всегда распахнутые, как у ребенка, серые глаза. Не любил свою неуклюжую походку, непослушную шевелюру, об которую было сломано немало расчесок. Не любил свои громоздкие ботинки с шершавыми шнурками, не любил безразмерную куртку, как у рабочих, прокладывающих рельсы железной дороги в условиях сурового Севера. Он не любил себя.
Но он любил Землю, эту капризную, постоянно меняющую наряды красавицу. Он восхищался ею, когда в шелковом зеленом пеньюаре она, едва пробудившаяся ото сна, выходила на балкон. Он не мог отвести от нее взгляд, когда она, одетая в простое ситцевое платье, резвилась на солнечном лугу. Он не смел дышать, наблюдая, как она в богатом, расшитом золотом халате пьет сладкий чай по вечерам. И в эти минуты он не любил себя еще больше, понимая, что никогда, никогда в жизни она даже не посмотрит на него, никогда не возьмет его за руку, никогда не заговорит с ним.
Однажды поздним вечером он, как обычно, дежурил под ее окнами, ловил ее тень, мимолетный призрак своего обожания, и вдруг заметил: что-то не так. Её плечи подрагивали – она плакала. Впервые в жизни он видел, как Земля плачет: горько, безутешно, молча, без надрыва. Это не была истерика – это были настоящие слезы. Слезы, о причинах которых он мог только догадываться, вернее, теряться в догадках.
Не помня себя, он перемахнул через высокую ограду дома, забрался на балкон и безрассудно обрушился на нее, укрывая от печалей и невзгод белой тишиной, неуклюже обнимая своим огромными руками, превратившимися в сверкающие белизной и убаюкивающие безмятежностью пушистые крылья.
И Земля затихла. Высохли слезы. Больше не вздрагивали плечи. А он все сжимал и сжимал её в своих объятьях, сжимал как самую дорогую ценность, как самое важное сокровище, как единственно возможное и сбывшееся в своей жизни.
Он сжимал её, пока она не перестала дышать….
***
Промерзшая до самых позвонков, я зашла в небольшую таверну на краю Города. Нужно было хоть немного согреться и найти людей - мне нужна была помощь. Стряхнув с бесформенных сапог снег и скинув верхнюю одежду, я нырнула в теплую атмосферу приглушенного света.
Народу было немного. Я огляделась и замерла: у барной стойки сидел Снеж.
От неожиданности я не могла пошевелиться. Словно почувствовав мой взгляд, Снеж обернулся – наши глаза встретились.
«Пожалуйста, уходи», - беззвучно произнес он.
Не помню, как я добралась до Обратного склона, без сил и слез рухнула на кровать…
Стемнело. Сквозь давящую тишину я услышала, как хлопнула входная дверь: Снеж был дома.