В марте 1926 года забойщик горной породы Иван Копец лежал заваленный тоннами бутового камня. Ему повезло, во время оползня тело привалило к большому камню, на который сверху сползла каменная пластина и укрыла Ивана от сотен других камней, что легли сверху. Но пробиться наверх сил сквозь многотонную тяжесть сил уже не было. Даже не пошевелить ногами и руками.
Неужели вот так всё и закончится? А что уже было? В прошлом году он с треском провалился на медкомиссии в авиашколу, врачи нашли какие-то хрипы в легких. А до этого голодное детство, биржа труда в Ишиме, где Иван с братьями хватался за любую работу. Вот и сюда, под Самарканд его приманил "покупатель", обещал златые горы на постройке горной дороги. А горы оказались каменными и лежал погребенный под ними забойщик Иван Копец и понимал, что ничего по сути он и не видел в жизни. И вряд ли когда увидит.
Сколько часов прошло, он не знал, но ускользающее сознание слышало гул человеческих голосов, стук заступов и лопат. Помощь близко. А пролежал Копец под завалом сутки. Вытащили, спасли.
— Молодец, парень, живучий, крепкий, — похвалил начальник дорожно-строительного треста и предложил: — Пойдешь бригадиром? Поднимем по комсомольской линии, создадим все условия, в школу рабочей молодежи направим, выучишься на сметчика...
— Нет, — ответил Иван. — В авиационное я собираюсь. Хватит ползать по горам, летать хочу.
...А летал Копец как Бог. Тело его сливалось с самолетом в единое целое, а небо принимало его, распахивая перед летчиком свои бескрайние просторы.
Его биплан с красными звездами на крыльях парил и кувыркался в облаках, выделывал "бочки" и "петли" и механики встревоженно предупреждали: техника старенькая, еще дореволюционная, работает на износ, осторожнее бы, развалится в воздухе, как разваливалось уже немало самолетов. Лопасти пропеллеров — это все, что остается на обелиске летчика и таких лопастей уже было немало в Каче, на кладбище за авиашколой. Но Ивану везло.
Позади Ленинградская военно-теоретическая авиационная школа и 12-й выпуск 1-й Качинской военной школы летчиков им. Мясникова, после которой Ивана оставили в школе летчиком-инструктором без стажировки в части. И летали они с дружком Володькой Фунтиковым в небе над Севастополем, и учили молодежь летать, хотя сами от той молодежи недалеко ушли.
А в отпуск поехали в Рогачев, на родину Володьки, оттуда Копец и привез жену Нину, ибо, как гласило как свидетельство о браке № 87 от 11 декабря 1929 года, выданное Рогачевским исполкомом: "Копец Иван Иванович и Шундрикова Нина Павловна, 1908 г.р., объявляются мужем и женой".
В 1930 году Ивану Копцу предложили должность летчика-инструктора в 1-й учебно-летной эскадрильи при Военно-воздушной академии. А это значит, служить в Москве, летать на сталинских парадах и делать карьеру. Иван согласился, быстро вырос до командира эскадрильи, а в декабре 1932 года его арестовали. Перегрел мотор и разбил полутороплан самолет-разведчик Р-5. А ведь мог направить его и на праздничную трибуну Мавзолея, считали следователи.
Как такое случилось — он и сам объяснить не мог. Опытный летчик и такой просчет. Копца исключили из кандидатов в ВКП(б). Трибунал Московского военного округа присудил ему три года лишения свободы. Но Ивану повезло. Постановлением ЦИК от 23 февраля 1933 года его освободили по амнистии, со снятием судимости и восстановлением в должности.
А в сентябре 1936 года в испанский Мадрид прибыли четыре летчика добровольца: Хозе, Казимир, Педро и Хулио. Хозе оказался Иваном Копцом, а А.Ковалевский, Е.Ерлыкин и П.Пумпур были представлены другими экзотическими псевдонимами.
— Ну, камрады, уж теперь мы покажем немцам kuzkiny mat! — белозубо улыбнулся начальник республиканской авиации. Испанцы вообще часто улыбались, по поводу и без повода.
Когда камрады увидели, на чем им придется летать — сразу грустно вспомнилась Кача конца двадцатых и предостережения механиков: не разгоняй, развалится в воздухе! На советских летчиков-истребителей смотрели старенькие латанные-перелатанные "Ньюпоры-52".
— Ребята, это невозможно! — сказал Антон Ковалевский вылезая из издырявленного в решето "Ньюпора" после первого боя. — Эти немцы над нами просто издеваются! Холеные, на новеньких "Хенкелях", улыбаются, машут руками и жмут на гашетки!
Но оказалось возможным. "Ньюпоры" выделывали такие кренделя в небе, что немецкие пилоты терялись. И удивлялись, когда бипланы, теряя на лету куски фанеры, заходили им в хвост и били из пулеметов.
А когда в Испанию прибыли новенькие истребители И-15, тут уж ребята показали все свое мастерство. Уже к декабрю 1936 года старший лейтенант Копец сбил два истребителя противника. А 3 января 1937 года "за образцовое выполнение специальных заданий правительства" Иван был награжден орденом Красного Знамени.
20 июня 1937 года Ивану Копцу присваивают звание полковника. А 21 июня 1937 года ему присваивают высокое звание Героя Советского Союза, с вручением ордена Ленина и почетной грамоты (медаль "Золотая Звезда" тогда еще не вручалась). Более того, Копец назначается на высокую командную должность — заместителя командующего ВВС Ленинградского военного округа.
Был ли у него достаточный командный опыт? Не особо, но зато он летал сам и летал много! Летал и в финскую, когда был назначен командующим ВВС 8-й армии командарма Г.Штерна. За отличные результаты в этих боях комбриг Копец удостаивается второго ордена Ленина, а 31 марта 1940 года получает звание комдива.
В мае 1940 года Иван Иванович Копец утверждается в должности командующего ВВС Белорусского особого военного округа. Ему определенно везло. Немало советских летчиков достигало подобных боевых результатов, но мало кто из них взлетал так высоко.
И только детально вникнув в состояние дел — Копец охнул. Бардак и неразбериха, вот как можно было назвать только поверхностное ознакомление с положением дел в ВВС особого округа.
Начальник штаба ВВС РККА комкор Ф. Арженухин, проверив в мае 1940 года ВВС округа, гневно отмечал:
"Боевая подготовка не спланирована… части ВВС производят впечатление полугражданских организаций!"
Было от чего схватиться за голову. Политические репрессии вырубили цвет командования авиацией в управлении округа, частях и соединениях. В 5-ти авиадивизиях округа не было командиров и даже заместителей (В.Р.И.О. командовали командиры эскадрилий). На многих командных должностях — неопытные командиры, не имеющие боевого и командного опыта.
Предвоенная реформа ВВС внесла лишь сумятицу с переподчинением авиации, фронтовая подчинялась командующему ВВС округа, армейские — начальникам ВВС армий, а войсковые ВВС — начальникам ВВС армейских корпусов. Централизованное управление ВВС было не отработано, не отточено. В инструкциях, положениях, приказах и директивах можно было заблудиться...
Не хватало новых самолетов, запасных двигателей, горючего. Не хватало аэродромов. Доходило до того, что боевые самолеты базировались на аэродромах ОСОАВИАХИМ, учебной и гражданской авиации. Необходимо было возводить десятки действующих и десятки запасных аэродромов, пополнять парки, ресурсы, запасы, спешно обучать летный состав боевому взаимодействию.
Рядом — государственная граница, на которой скапливаются немецкие войска. Все понимали — война неизбежна. Но Москва требовала спокойствия. Не поддаваться на провокации. Дружба. Немецкие делегации посещали советские авиабазы, внимательно знакомились с расположением войск, расстановкой сил.
На аэродроме 9-й авиадивизии в Белостоке ежедневно приземлялся немецкий пассажирский самолет, следовавший по маршруту "Москва — Берлин". Немцы выходили размяться, тщательно фотографировали все происходящее. Наркому обороны докладывалось о недопустимости подобного, но каждый день немецкий самолет продолжал приземляться на советском военном аэродроме.
Почти ежедневно в воздушное пространство Западного особого вторгались немецкие самолеты-разведчики, но сбивать их было запрещено. Вести ответную разведку — тоже запрещено.
За год генерал-майор Копец успел многое. Но многое от него не зависело. От него не зависело даже расположение новых аэродромов, которые почему-то сгрудились в непосредственной близости к государственной границе. Командующий округом генерал армии Павлов лишь отмахивался, строительство аэродромов в особом округе — вотчина специальных управлений НКВД, им виднее.
От Ивана Ивановича не зависело и качество поступаемой в ВВС техники. А новые самолеты в войска часто поступали с заводов "сырыми" (новейшие высотные истребители-перехватчики МиГ-1 вообще поступали в разобранном виде, в ящиках), нередко ломались, падали на землю. А если учесть, что большинство действующих "старых" самолетов уже выработали свой ресурс, то надвигалась беда.
Только в 1940-м году произошло 227 катастроф и 615 аварий боевых самолетов ВВС (по всем округам страны). А за неполный первый квартал 1941 года — 71 катастрофа и 156 аварий. Руководство партии целиком возлагало вину за эти безобразия на происки врагов и вредительство.
Когда же начальник Главупр ВВС РККА Яков Смушкевич в мае 1940 года предоставил правдивый доклад о положении дел в ВВС РККА, он был снят с должности. Его сменил Герой Советского Союза генерал-лейтенант Павел Рычагов и был снят с должности 9 апреля 1941 года. Не задержался на высокой должности и другой известный "испанец" — Герой Советского Союза генерал-лейтенант ВВС Проскуров.
Этих товарищей Иван Копец прекрасно знал еще по республиканской Испании, как добросовестных летчиков и командиров. А они вдруг оказались плохими начальниками.
С каждым днем обстановка в округе становилась нервознее, тревожнее. И 18 июня 1941 года командующий ВВС округа Иван Копец, без разрешения сверху, приказал командиру 43-й истребительной дивизии полковнику ВВС Захарову пролететь на У-2 вдоль границы и посмотреть, что делается у немцев.
Полковник Захаров после полета доложил — немецкие войска находятся на исходных рубежах, нападение может начаться в любую минуту. Копец срочно сообщил в Москву, из наркомата ответили: не поддаваться панике!
Вечером 21 июня 1941 года генерал-майор Иван Копец находился в штабе ВВС округа. В районе полуночи из Москвы пришла директива Тимошенко, в которой говорилось, что возможно ожидается внезапное нападение немцев... но "…задача наших войск — не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения". Этой же директивой приказывалось авиацию округа перед рассветом 22.06.1941г. рассредоточить по полевым аэродромам.
Из 1.343 экипажей ВВС ЗапОВО летать в ночных условиях были обучены лишь 242 экипажа. Более того, значительная часть самолетов не могла вступить в бой!
Летчик-инспектор майор Ф. Олейников:
"В самый канун войны из Москвы пришел приказ подготовить самолеты к какому-то парадному смотру, то есть снять временно вооружение, и поэтому в момент фашистского нападения они оказались разоруженными..."
Начало войны генерал-майор Копец встретил хладнокровно, по словам очевидцев. Пока была связь с частями — отдавал распоряжения и приказы. Приказал перебросить два истребительных полка 43-й дивизии в Лошицу и Слепянку для прикрытия Минска, еще два авиаполка успел отправить в Барановичи и Пуховичи.
В 9 ч. 30 м. генерал Копец подписал приказ по ВВС округа № 1, в котором поставил задачи подчиненным частям. Но устойчивая связь уже прекратилась, а из обрывочных донесений было невозможно понять общую картину происходящего.
Но стало очевидно одно — это конец. Конец для всей авиации Западного особого округа. Генерал-майор ВВС Кобец достал пистолет, проверил обойму в рукоятке и вышел из штаба.
О чем он думал в последние минуты?
Вспоминал ли 1926 год, когда его, молодого проходчика завалило лавиной камней в Туркестане? Или быть может вспоминал те счастливые минуты жизни в Рогачево, где зарегистрировали его с Ниной официальный брак в 1929? Или вспоминал тесную тюремную камеру-одиночку, в которой оказался в 1932 году? Или жаркое небо Испании? Или думал о сотнях советских самолетов, тесно выстроенных на аэродромах Белостока, так и не успевших взлететь? Не известно.
Испугался ли он? Вряд ли. Был ошеломлен?
Несомненно. Спасла ли его свинцовая пуля? Да, спасла, от другой свинцовой пули.
24 июня 1941 года будет арестован Герой Советского Союза генерал-лейтенант П. Рычагов с женой, а также заместитель командира авиаполка майором М. Нестеренко.
26 июня 1941 года будет арестован командующий ВВС Прибалтийского округа (Северо-Западного фронта) генерал-майор А. Ионов.
27 июня 1941 года — начальник штаба ВВС РККА генерал-майор П. Володин, командующий ВВС Киевского округа (Юго-Западного фронта) Герой Советского Союза генерал-лейтенант Е. Птухин и командующий ВВС 7-й армии Герой Советского Союза генерал-лейтенант И. Проскуров.
28 июня 1941 года арестован начальник Военной академии ВВС генерал-лейтенант Ф. Арженухин.
8 июля 1941 года арестованы заместитель командующего ВВС ЗапОВО генерал-майор А. Таюрский и командир 9-й авиадивизии Герой Советского Союза генерал-майор С. Черных.
12 июля 1941 года арестован начальник штаба ВВС Юго-Западного фронта генерал-майор Н. Ласкин.
Все эти военачальники ВВС РККА были арестованы по обвинению в антисоветском военном заговоре, приговорены к ВМН.
В июле 1941 года будет арестована Нина Павловна Копец и следователь ознакомит ее с протоколом допроса генерала Смушкевича от 21 июня 1941 года, в котором говорилось: "Копеца Ивана Ивановича сагитировал и втянул в нашу группу лично я сам".