Эксперты рекомендуют фильмы про рождество, Австралию, причудливые путешествия и многое другое.
Три рождественских фильма от кинокритика Натальи Серебряковой «Праздничная гостиница» (1942)
Мюзикл, наполненный праздничным настроением, от режиссера Марка Сэндрича. Бинг Кросби играет известного певца Джима Харди, решившего завершить успешную музыкальную карьеру и открыть гостиницу за городом. Его к тому же бросила партнерша Лайла, уйдя к третьему участнику ансамбля — виртуозному танцору Тэду Хановеру. Джим обустраивает отель, когда на него, как снег на голову, сваливается юное дарование — белокурая певица по имени Линда, похожая на Мэрилин Монро. Так образуется дуэт влюбленных, которые пока не знают, что они влюбленные. Дальше на горизонте снова появляется Тэд, которого бросила подружка, он пытается отбить Линду у Джима. Причем вся любовная линия выглядит не как ухаживания, а как попытка сколотить музыкально-танцевальный тандем. Финал оптимистичен: Джим, Тэд, Лайла и Линда поют и выстукивают чечетку под новогодние куранты.
«Рождественские каникулы» (1989)
В 1989 году режиссер Джеримайя С. Чечик был дебютантом, чей фильм «Рождественские каникулы» спродюсировал сам Джон Хьюз («Шестнадцать свечей», «Кудряшка Сью»). И если даже после этого Чечик не стал выдающимся режиссером, начало было воодушевляющим. Кларк Грисвольд (Чеви Чейз) везет свою семью в автомобиле в дикий лес за елкой. Вместе с блондинкой-женой они распевают веселые рождественские гимны на все авто, дети при этом — смышленый сынок лет 13-ти и рассудительная дочка лет 16-ти (не кто-нибудь, а Джульетт Льюис) — напряженно молчат и вздыхают. Позже, когда все семейство будет брести по колено в снегу, дочка Одри задаст резонный вопрос: «А почему мы, как все остальные семьи, не купим елку на рождественской ярмарке?». Отец семейства признается, что его цель — устроить своим домочадцам Суперрождество, самое лучшее Рождество ever. Это желание и подведет Кларка под монастырь. На первый взгляд может показаться, что шутки в этом фильме банальны, однако в исполнении Чеви Чейза у них появляется какое-то иное измерение и (ей-богу!) незаезженный вид. А какие диалоги! Дочка: «Из-за того, что приехали бабушка с дедушкой, мне приходится спать с братом! Это противно и безнравственно». Мама: «Не разыгрывай драму! А я сплю с твоим отцом!». Дочка: «Не хочу даже представлять, что он делает, когда меня нет в кровати». Мама: «Ну что я могу сказать? Сейчас Рождество. И нам всем плохо».
«Тихая ночь» (2020)
Адам только что узнал, что скоро станет отцом. Он планирует покинуть Польшу и начать бизнес в Голландии. Он едет перед Рождеством в родную деревню, чтобы убедить семью продать наследство — дом деда. Однако там его ждет неспокойная атмосфера. Завязавший с алкоголем отец только и думает о том, где бы раздобыть бутылку, вечно озабоченная мать пытается всех помирить, младший брат выращивает на чердаке коноплю, а маленькая сестра отбирает видеокамеру, на которую Адам все записывает, документируя события для будущей дочери. Застолье не пройдет спокойно, а цена за старый полуразрушенный дом окажется слишком высока. Фильм Петра Домалевского, ставший настоящим хитом в Польше (семь призов на кинофестивале в Гдыне), придется по душе тем, кто желает скрестить социальную драму с рождественской виньеткой. Тут и богатая провинциальная натура, и смешные диалоги, и мягкий, примиряющий финал.
Три вещицы о причудливых путешествиях от редактора Кино-Театр.Ру Алексея Филиппова
Кажется, что нет ничего банальнее, чем восхваление путешествий — своих/чужих, в фото-, видео- или ином формате. Хотя планета велика, не везде еще пролезла камера, а где побывала — не каждый знает. И все равно мой любимый подвид приключенческого кино — сквозь дыру (не) в твоей голове: то ли было, то ли нет — и оба варианта хороши.
«Кошмары» (2020)
Компактный канадский хоррор о черной фигуре из снов, которая на определенном уровне дремы является каждому. Страшная сказка то ли о смерти, то ли о грядущем/несбывшемся — фильм Энтони Скотта Бернса в первую голову подкупает тем, что и сам похож на ночной кошмар (Линч и компания — подвиньтесь). Во-вторую, своим ретро-излучением, которое исходит не от цитат и постеров «Терминатора» в углу. Олдскульный вайб рождает ощущение, что фильм неуловимым сходством с десятком картин поминает их не всуе, а прорываясь к той бездне, что за ними скрыта. Как исходная тьма видеокассеты, на которую поверх друг друга записали дюжину VHS-хитов.
«Сонни Бой» (2021)
Еще один образчик культурного наслоения — теперь уже тревожных подростковых фантазий. 36 школьников дрейфуют в родной школе посреди абсолютного Ничто, со временем перемещаясь на мифический остров, который окажется «садом расходящихся тропок», точнее — судеб. «Сонни Бой» — и лучшая визуализация клубка эмоций по поводу окончания школы (больше эти люди, скорее всего, не увидятся, и слава богу, хотя немного все-таки жаль), и парад переживаний, вымуштрованных социальными и родительскими ожиданиями, наконец, притча о том, что любое приключение длится столько, сколько потребуется. Чтобы повзрослеть, смириться или умереть.
«Легенда о Зеленом рыцаре» (2020)
Как coming of age in Middle Ages можно рассматривать и новый фильм Дэвида Лоури — режиссера, который зарабатывает зрительскую любовь не столько проектами для Disney, сколько перешептываниями с тьмой. Историю о Гавейне (Дев Патель), племяннике короля Артура, можно смотреть и как выставку мха, и как лайфхак по изгнанию дитяти из дома, и как притчу о том, что «на пенек сел — косарь должен», и как только не. «Легенда» одновременно высоко поднимает рыцарский штандарт и сдергивает с забронзовевшего образа трусы, демонстрируя простое человеческое: страх, замороченность, надломленность.
Три фильма про Австралию от кинокритика Дмитрия Карпюка
В снежные зимние деньки предлагаю посетить австралийские аутбэки не вставая с дивана.
«Малкольм» (1986), Надя Тэсс
Очаровательная комедия, собравшая в год выхода все главные призы Австралийского киноинститута. Малкольм — умелец с синдромом Аспергера, гениальный аутист-техник, который обожает собирать радиоуправляемые игрушки. Однажды он соглашается совершить ограбление банка вместе со своими жильцами. Никакого китча и тем более чернухи, с которыми часто ассоциируется австралийский кинематограф, здесь нет и в помине. Зато есть много хитроумных гаджетов и отличный авант-поп группы Penguin Cafe Orchestra. Самые близкие ассоциации — даже не «Форрест Гамп», а фильмы шотландца Билла Форсайта с нескладными, нелепыми и такими узнаваемыми героями.
«Опасная игра» (1988), Стивен Хопкинс
Молодежь бегает по закрытому на ночь супермаркету от полицейского-маньяка с арбалетом. Единство времени и места дали режиссеру-дебютанту Стивену Хопкинсу возможность поиграть с полным набором режиссерских игрушек: тут и хитрые ракурсы, и обилие рапида, и неожиданные монтажные решения. Иногда это отдает чрезмерностью, зато скучным фильм уж точно не назовешь. Красочная игра на выживание открыла Хопкинсу дорогу в Голливуд — следующими на очереди стали «Кошмар на улице Вязов 5» и «Хищник 2», куда он, кстати, стянул сцену на карнизе из своего дебюта.
«Грифф-невидимка» (2010), Леон Форд
Симпатичное и недорогое австралийское кино про встречу двух чудиков. Офисный работник Грифф считает себя супергероем-невидимкой и по ночам меняет желтый плащ на латексный костюм. А девушка его брата Мелоди верит, что может проходить сквозь стены. Сразу ясно, что они созданы друг для друга. Фильм вышел приблизительно в одно время с куда более известными картинами «Пипец», «Защитнег» и «Супер» — очевидно, образы простых парней, нарядившихся в трико, в то время витали в воздухе и тревожили умы режиссеров.
Три фильма о смерти Бога от кинокритика Дениса Рузаева
«Буддистская трилогия» Акио Дзиссодзи: «Бренность» (Mujo, 1970), «Мандала» (Mandara, 1971), «Поэма» (Uta, 1972)
Ученик ваяющего статуи Будды скульптора вступает в инцестуальные отношения с собственной сестрой («Бренность»). Две пары любовников, меняющиеся партнерами в лав-отеле, через изнасилование и молитву оказываются втянуты в буддистскую секс-секту («Мандала»). Глубоко религиозный юный служка открывает для себя соблазны протеста и плоти, когда семья, за домом которой он следит, решает это имение продать («Поэма»).
Секс и религия, Батай и де Сад, древность и современность, табу и вера, радикализм и нигилизм, самые низменные итерации пинку и самые возвышенные социофилософские вопросы схлестываются в одной из главных — и с каждым годом все сильнее подвергающейся преступному забвению — кинотрилогий второй половины ХХ века. В неизменно хитроумных комбинациях: Акио Дзиссодзи, современник и соратник Кодзи Вакамацу и Масао Адачи, куда более известный даже на родине благодаря работе над эксплотейшн-сериалом «Ультрамен», способен поразить и нынешнего зрителя, утомленного сколь угодно разнообразными экзерсисами авторского кино. Не только смелостью тем и бунтарским развенчанием табу, но в первую очередь парадоксальностью формальных и стилистических решений.
Камера здесь то совершает психодраматические по насыщенности проезды («Бренность»), то выхватывает пространство так, что оно превращается в абстракцию («Мандала»). Герои то прячутся в залитых тенью углах кадра («Мандала»), то обнажают перед взглядом камеры души, при этом прикрывая лица масками омоте («Бренность»). Свет и тень становятся в свою очередь средствами воплощения не только времени, в котором Япония одурела от размытия границ между традицией и модерном, но и тех идеологических и социальных структур, в которых обречены одуревать не только герои Дзиссодзи, но и те, кто и в наши дни на них смотрит.
Три полуночных фильма от кинокритика Сергея Корякова
«Медиум» (2021), Банйонг Писантханакун
Мокьюментари-хоррор нынче редкий зверь на киноэкранах, пик интереса к нему давно прошел и нынче даже новое «Паранормальное явление» выходит прямиком на стриминговой платформе. Впрочем, это вовсе не означает, что в жанре не происходит ничего интересного. Тайский «Медиум» уверенно возвращает страх и трепет в, казалось бы, уже опостылевший формат дрожащей камеры псевдодокументалистики. Вбирая в себя лучшее из культовых предшественников — фолк-хоррор основу из корейского «Вопля» (режиссер которого здесь выступил продюсером) и формат документального расследования из японского «Проклятия» (не путать с одноименной более известной франшизой), «Медиум» хоть и не совершает никакой революции, но качественно отрабатывает программу по изображению медленного нисхождения в ад. Да и не было в этом году более лучшего произведения на тему семейных проклятий и одержимости демонами. Не вспоминать же тот цирк, в который окончательно превратилась франшиза «Заклятие».
«Вторжение в эфир» (2021), Джейкоб Гентри
Фильм в любимом жанре «путешествие в кроличью нору». Главный герой, работая в архиве видеокассет, случайно натыкается на пугающую запись старого телеэфира с вторжением радиосигнала неизвестного хакера. Заинтригованный находкой, он вскоре натыкается на следы самого настоящего заговора, идя по хлебным крошкам которого, как водится, непременно придешь к самому сердцу тьмы. «Вторжение в эфир» прошел совсем незаметным для зрителей, да и профильная пресса с большей охотой отмечала похожего по синопсису (но более пустого по содержанию) «Цензора», что, конечно, ужасно несправедливо. Основанный на реальных случаях взлома телеэфира и различных крипипастах, фильм Гентри работает в том же поле конспирологического триллера, что и трилогия паранойи Пакулы или романы Пинчона. «Вторжение» мастерски наводит морока на зрителя, погружая его вслед за героем в абсолютно непроглядную тьму. Но не надо думать, что это какой-то непроглядно мрачный фильм — юмора, как и каких-то смешных кинематографических скетчей, тут тоже хватает, что роднит его с прекрасным «Под Сильвер-Лэйк», фанатам которого этот фильм особенно рекомендуется.
«Стилистка» (2020), Джилл Геваргизян
Одно из главных откровений года и лучшее выступление в жанре нео-джалло за долгие годы. Душераздирающая история о парикмахерше Клэр, ведущей очень замкнутый образ жизни. Будучи «идеальной незнакомкой», ей часто приходится выслушивать откровения своих клиенток, общением с которыми и ограничиваются ее социальные связи. Все меняется, когда одна из ее постоянных клиенток просит помочь ей со свадебной прической и между девушками начинает зарождаться что-то вроде дружбы. Проблема только в том, что Клэр — серийная убийца, снимающая скальпы со своих жертв, чтобы примерять потом вместе с ними на себя образы жертв... Джилл Геваргизян последние лет 5 успешно выступала на поприще короткометражек, на самой лучшей из которых и основан ее полнометражный дебют. Умело соединив в себе трогательную интровертную драму об одиночестве взрослых людей, кровавый слэшер и эстетику итальянского джалло, «Стилистка» выгодно выделяется на фоне, например, недавней нелепицы Эдгара Райта. Геваргизян одной из немногих удалось наконец-то воспроизвести джалло, не скатившись в патологическую ретроманию или чрезмерный формализм, а осовременив его, добавив глубины, но не превратив в занудство. Дорогого стоит.
Три фильма великих режиссеров с шутками про газы от художника и режиссера Максима Лесника
«Доброе утро!» (1959), Ясудзиро Одзу
Классик японского кино не раз переснимал свои немые фильмы — и его фильм «Родиться-то я родился» во многом повлиял на «Доброе утро!», вплоть до некоторых сцен. Однако в центре внимания здесь — сюжет о том, как двое мальчиков перестали разговаривать, пока им не купят домой телевизор. Сюжет, немыслимый для немого кино! Также сложно представимы в нем были и звуки, которые эти самые мальчики испускают. Одзу не просто разряжает семейную историю шутками про метаболизм: неестественные пуки становятся как знаками отличия среди детей, так и вещью, которая связывает двух братьев с их отцом.
«Фанни и Александр» (1982), Игмар Бергман
Пугающий своими объемами фильм шведского мэтра с самого начала делает все, чтобы понравиться даже самому неискушенному зрителю — просто показывая своих объемных, очень живых персонажей в самый разгар Рождества. Во время семейного праздника всегда найдется чей-то дядюшка, который пустит невзначай газы и добавит присказку о том, что это дело житейское — вот и у Бергмана есть такой персонаж. Праздник, конечно же, окончится отрезвляющим похмельем — им станут похороны, после которых фильм надолго уйдет в сторону суровой драмы. Но не отчаивайтесь: в конце все равно обязательно найдется место волшебству!
«Король Лир» (1987), Жан-Люк Годар
«Король Лир» не лишен классических для Годара примет: философских рассуждений, постоянных игр с формой и несколько назойливой интонацией автора. И тем не менее это фильм с неожиданным участием звезды подростковых комедий Молли Рингвальд и молодого режиссера Леоса Каракса. «Лир» ураганом, точнее, конечно же, бурей проходится примерно по всему творчеству Шекспира, а сам Годар предстает в фильме последним режиссером на Земле, неприятным Профессором, который на всех кричит, а когда испускает газы, сотрясается земля. Прекрасный пример самоиронии, которая необходима, кажется, всем большим авторам.