Начало
Одним солнечным утром, спустя три месяца моего ожидания, «хороший коашник» притащил мне долгожданную бумажку с датой моего интервью. Аж через месяц! Причем там было проставлено 6 дней встреч с кем-то. Выглядело страшновато. И снова никто не мог мне объяснить, что сие значит. Неужто у меня будет 6 интервью? Я так и эдак интерпретировала каждый пункт из шести. Связалась с адвокатом, которая меня немного успокоила тем, что по ее мнению интервью будет только одно, а остальные пять пунктов — это встречи с ней, ожидание решения, обжалование решения и приговор. Она даже попыталась дозвониться в ИНД, чтобы узнать тему моего интервью, но дозвонилась только до секретаря, который сказал, что все заняты и он думает, что ничего особенного у меня спрашивать не будут. Вот бы еще знать заранее те пустяковые вопросы.
Как бы то ни было мне предстояло продержаться еще месяц, как я беспечно тогда думала. Ну, и надо было готовиться к интервью.
Интересное наблюдение: подавляющее большинство просителей убежища приезжают, получают адвоката и всё. В смысле, они считают, что все от них зависящее они уже сделали, адвокат им что-то должен и пусть он сам себе работает. Теперь можно расслабить булки и ждать пока оно там все само порешается. Почти никто из встреченных мной ничего не делал для того, чтобы помочь себе. Это и есть основная ошибка всех отказников. Они просто ждали и возмущались чего так долго, почему адвокат ничего не делает, когда же деньги начнут платить и прочее. Объясняю. Долго потому что ИНД в прямом смысле зашивается и еще потому, что таким образом оказывает на вас психологическое давление, адвокат делает все в последнюю минуту, потому что тоже зашивается и ему все равно — свои тыщи он и так получит, с пособиями тянут до последнего, чтоб сэкономить. Им дешевле кормить вас баландой. Потому и усложнили систему зигзагообразно. Вы приехали, вас ставят в очередь на первое, дорожное интервью. Раньше было около недели ожидания (теперь дольше), вы ждете и жрете баланду в лагере-распределителе, после дорожного интервью вас отправляют в другой (постоянный) лагерь и платят пособие пока вы ждете основного интервью (ждать можно долго, многие год ждут). После основного интервью все может пойти как угодно, но ваша процедура точно поменяется и вас снова отправят в лагерь-распределитель, чтобы определиться, что с вами дальше будет. А что будет зависит от процедуры, страны убытия и собственно вашего индивидуального дела. Пока они там определяются, вас снова снимают с пособия и кормят баландой. «Экономика должна быть экономной», как говаривали великие. Правда, не очень понятно, зачем платить дорожные расходы перебрасывая людей из лагеря в лагерь. Но это уже вопросы логистики, которая у богатых голландцев сильно отличается от логики. Плюс, бюрократия тут лютая.
Что по моему мнению, означало готовиться. Главное убедить интервьюэра в том, почему моя страна оказалась небезопасной лично для меня. Хотя, в их бумажках она считается безопасной. Над этим вопросом стоит подумать. Тут уж кто во что горазд. Кто-то прозорливый заранее строил планы беженства и запасся разными доказательными бумагами, кто-то складно врет, кто-то реально бежит от войны, дискриминации или политических преследований, но это еще доказать нужно. Случаи разные. У ИНД задача одна — избавиться от, как можно большего количества, потенциальных жителей Нидерландов. По большому счету их не волнует от смерти вы бежите или аферист, им нужно законно повернуть дело так, чтобы отправить вас обратно. Поэтому они задают каверзные вопросы по кругу, пытаются ловить вас на лжи, тянут время, чтоб вы устали и где-то прокололись, потом задают тупые вопросы, на которые зачастую и ответить-то невозможно, чтоб не выглядеть идиотом, затем те же самые вопросы, что уже задавали, только другими словами и так может длиться 3-7 часов. А у некоторых даже несколько дней с перерывом на сон. Это на самом деле выматывает. Даже, если вы говорите чистую правду, то такой метод интервью высасывает весь мозг и вы можете запутаться в собственных воспоминаниях. На то и расчет.
Кроме того, это долгое ожидание, неизвестность, голодуха, ничегонеделание, безразличие сотрудников КОА, условия быта, ощущение того, что вы тут никто, превращают вас в расхлябанную тряпку. Это самое действенное психологическое давление, которым ИНД вовсю пользуется. Знаю многих, кто не выдержал такого ожидания, плюнул и уехал. Но, даже, если вы выстояли и дошли до интервью, то дошли вы туда в виде зомби с холодцом вместо мозга и собраться в кучу ну, очень сложно. А ведь за год ожидания можно вообще все забыть, что с вами было. Теперь представьте тех людей, у которых есть серьезные психотравмы. У них одна мечта — поскорее забыть все ужасы, которые они пережили. Ан нет! Приходится все круги ада проходить заново. Лично знаю тех, кто бился в истерике потому что мозг отказывался вспоминать травмирующие события, а надо. Или уезжай обратно под бомбы. Вот где ад. И я уверена, что это запланированная ИНД часть процесса. Выживает сильнейший. Зачем голландцам слабаки?!
Недельки две я собирала себя в кучу. А попробуйте собраться, если у вас осталось одно желание — борщ усыпанный котлетами. Вот уж я тогда взбесилась! И решила опозорить голландские власти.
Я подумала — все методы я уже испробовала, все знают, что я не могу есть их еду, доктор подтвердил, на работу просилась, в колокола звонила, над ухом зудела, глаза выплакала и что? И ничего. Тогда я решила заделать благотворительную акцию в центре города. Попросту просить милостыню, как Киса Воробьянинов. Ну, вы помните: «Месье, же не манж па сис жюр...»
Не то, чтобы я собралась сесть на паперти со шляпой. Я хотела оформить красочно плакат, на котором описать кратко, как мы тут, посреди Нидерландов, голодаем с подачи властей и не можем купить базовые вещи. То есть собрать средства не только для себя. Тайной целью моей был еще и поиск работы таким способом. (В той местности нелегальную подработку найти почти невозможно, потому что люди боятся иметь дело с темными личностями. И их можно понять. Это самый криминально насыщенный район в Голландии. В каждом магазине охранники, все, что можно унести прикручено, приковано и т.п.) Я же собиралась предложить свою помощь взамен подаяниям.
Но, во-первых я не знала имею ли я право проводить такие акции на центральной площади и во-вторых, у меня не было ничего для сотворения плаката. Я спросила у адвоката. Она, не очень уверенно ответила, что право имею. Знакомые голландцы сказали, что нужно пойти в полицию за разрешением. Ну, ладно, пойду. Оставался плакат, для которого необходимы были кусок картона и цветные маркеры. Всем этим обладало КОА.
Когда я сказала что мне нужно и зачем, они там слегка офигели и быстренько направили меня к начальству. (Попробуйте-ка попасть на прием к начальству КОА! Это надо быть премьер-министром!). Я же осознанно ничего не скрывала, а прям так и выдала им, мол, хочу просить милостыню. Вы ж не помогаете, да? А у меня интервью, готовиться надо, а я есть хочу, готовиться не могу. Начальство округлило глаза и сглотнуло. А я мило улыбалась. Точь в точь, как они! И ничего не требовала, а смиренно просила помощи в таком пустяковом деле, как кусок картонки и маркеры. Но, если у КОА этого нет, то я все равно найду, но напишу на картонке, что у КОА для беженки даже маркера не нашлось.
Эх, если бы все было так просто! У КОА есть очень эффективный метод противостояния таким непослушным. Они никогда не говорят нет. Они всем видом показывают, как сильно хотят вам помочь и обещают, что сегодня-завтра некто придет и все сделает. Расчет прост. Кто-то за это время передумает, забудет, его могут отправить в другой лагерь, кто-то устанет клянчить и больше не придет. Таким образом отсеивается подавляющая часть просьб и требований. Самые настырные в итоге могут добиться чего-то. Но это все будет длиться неделями.
А я пока пошла в полицию. Полицейский вообще не понял зачем я пришла и на всякий случай направил меня в муниципалитет. А там мне сказали нет. Они такого разрешения беженке без статуса не дадут. Это уже позже я узнала, что в Нидерландах абсолютно любой человек имеет право на самовыражение, протест, публичные акции и никаких разрешений ему не нужно. Он обязан лишь предупредить городские власти и только для того, чтобы ему и окружающим людям обеспечили безопасность. Они же приплели коммерческую составляющую. Что мол деньги собирать будешь. А я им — не деньги, а помощь в любом виде, например, трусами или котлетами с вареньем. Но отфутболили с улыбкой, естественно. Так как мое интервью надвигалось, то я подумала, что лишняя шумиха мне сейчас ни к чему. И затаилась на время. КОА же стало относиться ко мне с особым теплом и старалось вообще не попадаться мне на глаза. Я же при любом удобном случае напоминала им, как они мне маркер зажали.
Пока я там колбасилась, подкрался день интервью.
Продолжение
Ставьте лайки! Комментируйте! Подписывайтесь!
О лагере беженцев в Голландии
Про голландский дом престарелых
Как я ухаживала за бабушкой в Голландии
Веселушки