Сколько бы тебе ни было лет, когда слышишь бой Курантов, ты с такой чистой радостью кричишь: ура! С Новым годом! Но в хоре поздравлений больше нет самого родного голоса мамы. В семье утрата. Как теперь праздновать семейные торжества?
Новый год - семейный праздник. Мы ждём этот день, готовимся к нему. Может, с меньшим рвением, не с таким размахом. Но всё равно что-то взмывает под самое горло, когда слышишь 12 ударов Курантов. Оно щекочет гортань, и ты вдруг с такой чистой радостью кричишь: уррраааа! С Новым годом!
Только в этом хоре голосов нет одного, такого важного, такого родного голоса мамы. И в картине твоего маленького мира вдруг не оказывается центрального пазла. Ты остро ощущаешь, что там пропал очень важный фрагмент, и не знаешь, как это поправить.
Все мои праздники в этом году какие-то странные. Я их впервые за свои 46 лет отмечаю без мамы. Вот позади и мой первый Новый год без мамы. Не в маминой, а в своей квартитре. Без ёлки, которую я наряжала в родительском доме. Годовалый сын лезет к ёлке, тянет в рот игрушки и гирлянды, поэтому "новогодние витрины" из елочных игрушек и гирлянд от греха подальше повешены на карнизы для штор. Получилось неплохо, но странно.
Новогоднее меню осталось неизменным. Что за Новый год без селёдки под шубой, без салата оливье и бутербродов с сёмгой и красной икры? Все эти блюда меня научила готовить мама. Я надела платье, которое она мне в позапрошлом году подарила. Оно снова мне впору, как будто я не набирала 15 килограммов во время беременности. Платье есть, а мамы нет. Может, пора отойти от этих праздничных традиций, если от них так горько? Да кого я обманываю? Я могу уехать в другую страну и накрыть на стол салат из авокадо и сосиски под пиво, нарядиться в сари или фиговые листья. Что от этого изменится? Я всё равно буду ощущать эту ничем не заполняемую пустоту.
Конечно, мы загадали желания и выпили шампанского. Сын вытаращил глазёнки и стал играть пробкой. Хлопал в ладошки и кружился вокруг себя. Я тоже танцую. Это уже его второй Новый год. Свой первый он отмечал с бабушкой, хотя и на маминых ручках. Как же мне жаль, что она не видит, какой ты у нас большой мальчик!
У нас появилась новая традиция. Один из наших тостов теперь посвящается нашим ушешим родным. Тем, кого больше нет рядом с нами, но кто в нашем сердце. И мы блестим глазами и через силу делаем первые глотки, потому что горло вдруг сжалось. Мы думаем о них, ушедших. И ближе всех в этой веренице ко мне находится мама. Я помню её голос, и если очень захочу, могу его услышать где-то там, в голове. Что она сказала бы мне?
Интересно, это признак надвигающейся старости - вот эта спокойная радость с привкусом печали? Эта постоянная оглядка на то, как было раньше, когда была рядом мама?
Иногда я думаю о том, что абсолютно у всех живущих на земле за спинами словно стоят ряды их умерших родных. Тех, кого мы знали и особенно любили, и тех, кого мы никогда не видели. Их несоизмеримо больше, чем нас. Поколения предков, уходящие в глубину веков. Они смотрят на нас всезнающими глазами и хотят, чтобы мы были счастливы, не беспокоились понапрасну.
Кто-то скажет. Это всё сказки. Ничего там нет, нечего выдумывать и убегать от реальности. Просто защитные механизмы психики - убедить себя, что умершие каким-то образом живы. Мне хочется им возразить, но я не знаю, что сказать.
Строки из песни звучат в голове: "Мой первый день, первый день без тепла твоих рук, твоих глаз — День, в котором нет нас, больше нет". Они вдруг обретают новый смысл.
Я этого не хотела, но в новом году буду только я: я с сыновьями, я с мужем, я с братом и племянниками, а мы с мамой остались только в воспоминаниях, на фото. Это, наверное, неправильно - в первую очередь видеть то, чего нет, а не то, что есть. Есть семья, была мамина любовь до её последнего дыхания, есть моя любовь к ней, пока бьётся моё сердце. Это ведь немало.
Как вы научились отдаваться радости на семейных праздниках, если в семье горе? Надо ли сохранять семейные традиции празднования, если они напоминают об утрате?