Оторванные от реальности сцены в некоторых современных фильмах часто создают у зрителя обманчивое представление о самой эпохе.
Выдающимися образцами «клюквы и халтуры» стали знаменитые «черенки от лопат» против гигантской «бункерной» крепости с пулеметами (тоже, впрочем, из какой-то другой вселенной) из фильма Н. С. Михалкова и бездарная атака якобы «Красной Армии» с одной винтовкой на двоих, зато под прицелами бдительных НКВДшников с пулеметами (кино «Враг у ворот», 2001 год).
Эти сцены вроде как уже стали былинным примером того, как не нужно снимать военно-историческое кино. И фильмы эти многократно разбирали и критиковали (пожалуй, даже слишком много внимания уделено было этим поделкам).
Между тем, ситуация а-ля «у нас одна винтовка на двоих/троих/десятерых» (а также наблюдаются проблемы с патронами/снарядами/пулеметами/артиллерией/теплой одеждой/пищей) довольно часто встречалась в реальности. Другое дело, что в реальности такое положение дел выглядит, как правило, совершенно иначе.
Армия — это огромный организм, на плодотворную деятельность которого работают сотни тысяч, иногда и многие миллионы людей. При таких раскладах «бардака» не избежать, вопрос в масштабах и в итоговом результате. Почему возникает «патронно-винтовочный голод»? Я лично могу выделить несколько основных причин.
1. Страна не готова к большой войне, у нее слабая военная промышленность, которая не способна покрыть потребности армии в винтовках или снарядах.
2. Ошибки в расчетах: думали, допустим, что хватит одного миллиона винтовок на «нормальную войну». Но масштабная схватка между государствами затянулась, потребовалось, внезапно, два миллиона винтовок. Не учли, такое бывает.
3. Плохое снабжение. Это «глобальная» причина, внутри которой сотня мелких факторов: халатность, коррупция, бездарности на ключевых должностях, погода (не подвезли вовремя патроны), ошибки в «военно-транспортных расчетах», «фронт оторвался от тыла», тыл «внезапно разгромили» и так далее.
4. Ну и, конечно, военные неудачи. Тут никуда не денешься. Если противник занимает стратегически важные промышленные города — производство упадет (добавим к этому бомбардировки, диверсии и т.п.). Я уже молчу об «окруженцах», которые оказались отрезаны от «большой земли». Нерегулярные формирования партизанского типа всегда будут вооружены тем, «что нашли». И форма одежды у них будет «номер восемь», что добыли — то и носим.
А теперь, после моих теоретических рассуждений, перейдем к конкретным примерам. Первые два пункта отлично подходят к ситуации, которая сложилась в Российской империи в период Первой мировой (3 и 4 подходят в меньшей степени): неадекватные расчеты правительства и слабая промышленность. В результате пришлось покупать винтовки и прочее снаряжение у англичан, американцев и японцев, причем зависимость была критическая. Несколько цитат от современников событий:
«Процент порчи винтовок в войсках, вследствие дурного ухода и процент порчи и потери их в боях, был так велик, что все расчеты мирного времени оказались никуда не годными...» (с) А. С. Лукомский, Воспоминания генерала А. С. Лукомского. Он был царским генерал-лейтенантом, помощником военного министра, возглавлял канцелярию Особого совещания по обороне государства.
«...наше высшее управление в период, предшествовавший мировой войне, носило характер безыдейности и полной бессистемности...» (с) Н. Н. Головин. Россия в Первой мировой войне. Н. Н. Головин был генерал-лейтенантом и профессором академии Генштаба, в его труде есть особый пункт под названием «слабость военной промышленности».
«Весна 1915 года останется у меня навсегда в памяти. Великая трагедия русской армии — отступление из Галиции. Ни патронов, ни снарядов... Когда, после трехдневного молчания нашей единственной шестидюймовой батареи, ей подвезли пятьдесят снарядов, об этом сообщено было по телефону немедленно всем полкам, всем ротам, и все стрелки вздохнули с радостью и облегчением...» (с) А. И. Деникин, наверное, в представлении не нуждается. Очерки русской смуты.
В результате «вновь мобилизованные» части простаивали, безоружные, в тылу.
Но апогеем «атак с одной винтовкой на двоих» стала именно Гражданская война в России. Вопрос нехватки снаряжения и оружия был актуален для всех сторон, для красных и для белых. Потому и появились известные «психические атаки», причем на некоторые из них патроны выдавали, но в очень ограниченном формате.
В то же время, белогвардейцы пишут о «замечательном» снабжении, когда «винтовки от Антанты» застревали где-то в тылу, фронт их так и не видел. В итоге «добро» часто доставалось партизанам или красным. Но и у красных была проблема «кадров» (когда снабженцы забывали о своем долге перед товарищами), да и ресурсов не хватало, ведь РККА фактически была отрезана от внешнего мира, порты контролировались белыми или интервентами. Большевики использовали и царские склады, и дореволюционную униформу (спарывая с нее монархические знаки различия).
Так что был в нашей истории момент, когда не хватало не только винтовок, но и обуви, и одежды, и продовольствия. Хотя армии периода Гражданской войны были относительно маленькие, но зато их было много. Здесь пункты три и четыре из вышеописанной мною теории подходят «на все сто»: бардак на фронтах, иногда — фактическое отсутствие тыла, масса «около-партизанских» и откровенно бандитских отрядов. Но пункты один и два тоже актуальны, потому что планы сторон часто были весьма амбициозными, промышленность вообще почти «обнулилась» (многие рабочие оказались на фронтах Гражданской). Вот, кстати, интересное описание белых войск генерала А. Н. Пепеляева:
«Он в полной уверенности, что сможет разбить врага, если его люди будут снабжены оружием и амуницией, которых многие не имеют. Половина его солдат ждет ружей от своих товарищей, которые могут быть убиты или замерзнут в снегу...» (с) Дж. Уорд. Союзная интервенция в Сибири 1918 — 1919 гг.
Вот вам и белогвардейский «Враг у ворот» в реальности. С одной разницей: солдаты ждут (в маршевых ротах и запасных частях), а не бегут в атаку с голыми руками. Ведь даже штыковые атаки во всех войнах двадцатого века совершались с применением холодного оружия. Сам Пепеляев постоянно «бил тревогу», указывая в документах нехватку всего необходимого для ведения войны. В итоге, захватив Пермь, он все трофеи «присвоил» своим частям, не видя иного выхода.
Кстати, нехваткой оружия можно объяснить, частично, и раздутые штабы, и «отъем стволов» у местного населения. Эти отобранные винтовки (прихваченные мобилизованными в 1917 году) часто шли сразу в дело (оружие у населения отбирали и белые, и красные).
Вообще, некомплект оружия и снаряжения в запасных частях это «классика». Подобное встречается и в документах, например, по Советско-финской войне. Другое дело, что солдат «с голыми руками» в бой при нормальных обстоятельствах разумный командир бросать не станет, это противоречит всем уставам. Повторюсь, исключением можно считать ситуацию с внезапным окружением (что часто бывало в сорок первом) или при атаке на тыловую часть, которую еще не подготовили «к фронту», не снабдили всем необходимым.
При этом надо отметить один факт: за период Великой Отечественной войны советский тыл произвел гигантское количество стрелкового оружия:
«Всего же за время войны советская промышленность выпустила 18 313 200 единиц пехотного оружия, 6 173 900 (или 34 процента) из которого были автоматами...» (с) Дэвид М. Гланц. Советское военное чудо 1941 — 1943.
По данным этого американского исследователя, уже ко второй половине 1942 года СССР ликвидировал нехватку стрелкового вооружения, причем сделал это своими силами (по ленд-лизу стрелковое оружие нам на этот раз почти не поставляли, только 137 тысяч пистолетов-пулеметов Томпсона и совсем небольшие поставки винтовок и пистолетов в пределах 20 - 22 тысяч).
Для сравнения: Российская империя (и Временное правительство) произвела за период Первой мировой 3,5 миллиона винтовок (Маниковский. Боевое снабжение Русской армии в 1914–1918 гг.) против 18,3 миллиона советских единиц стрелкового оружия. Ах да, у союзников купили в период Первой мировой 2,4 миллиона винтовок (данные Н. Н. Головина). То есть имперский ВПК даже в плане винтовок сильно зависел от зарубежных поставок. Схожая ситуация с патронами и снарядами. Сравнивать масштабы производства танков (особенно танков), самолетов и артиллерии в 1916 и в 1943, например, году, полагаю, нет смысла)
Так что цифры говорят о том, что Красную Армию руководство всеми силами старалось снабдить стрелковым оружием, тогда как штыковые атаки (в этом отношении лучше ситуацию показывает фильм «Брестская крепость») проводили в условиях окружения/внезапного столкновения с противником/прочих тяжелых боевых обстоятельств.
Ведь вот что интересно: в фильме «Адмирал» психическая атака белогвардейцев В. О. Каппеля-«Безрукова» показана как акт героизма в безвыходной ситуации («патронов нам ждать неоткуда»). Но тогда получается, что красноармейцы, которые могли оказаться в подобной ситуации (окружение, разгромленный тыл, запасная часть, патроны не успели завезти, немец ждать не будет) и пошли в атаку, тоже были героями, ведь так?
Но вместо того, чтобы показать реальные штыковые атаки бойцов РККА (которые, как и белогвардейские атаки, разумеется, были в реальности), реальные рукопашные схватки, реальные героические поступки, некоторые режиссеры показывают нам «черенки от лопат» и «одну винтовку на двоих с комиссарами за спиной»...
С вами вел беседу Темный историк, подписывайтесь на канал, ставьте лайки, смотрите старые публикации (это очень важно для меня, правда) и вступайте в мое сообщество в соцсети Вконтакте, смотрите видео на моем You Tube канале. Читайте также другие мои каналы на Дзене:
О фильмах, мультиках и книгах: Темный критик.
О политоте, новостях, общественных проблемах: Темный политик.